На неведомых дорожках (СИ) - Азара Вероника. Страница 17

Ахнула при этом сообщении. То-то он рассказывал о делах минувших дней так, словно был их участником, или знал о них из первых уст. Оказалось, действительно, его отец помогал Великим Магам, и даже знал Старого Вольха. Тут уж я пристала, пока парнишка не начал рассказ, которого хватило до ночи.

Под вечер, в самый неприятный момент — мы как раз проезжали тёмный ельник, скакуны вдруг взбесились. Счастье, что, благодаря мне, ехали не слишком быстро, иначе, не знаю, как Инар, а я точно вылетела бы из седла, и столько выстрадавший за этот день зад получил бы ещё и удар о землю! Хорошо если только зад! Вот появлюсь перед царевной Василисой с расквашенным носом!

Каштанка привставала на задних ногах, и серый Инара не отставал. И тот и другая наотрез отказывались сделать хоть шаг вперед. Потом вдруг, так же одновременно, успокоились, и собрались продолжить путь. Но тут заартачился Инар. Он спрыгнул на землю, и, крепко держа повод своего серого, принялся осматривать дорогу.

Воспользовавшись возможностью, я, мучительно покряхтывая, слезла с седла. На дороге, в вязкой грязи от прошедшего на днях дождя отпечатался забавный след. Три пальца вперёд и один назад, как у птицы, но по форме — скорее след животного.

— Это что же такое?

— Перевёртыш, — угрюмо проговорил Инар. — От меня ни на шаг не отходи. Иначе подменит, и уйдешь за ним неведомо куда.

— Кого подменит? — не поняла я.

— Меня, кого же ещё? Я его распознаю, хотя бы по запаху, а ты, боюсь, нет.

— А вообще, это кто такой?

— Перевёртыш-то? Это плод одного удачного эксперимента. Решил маг создать существо, которое может принимать любой вид, а оно вырвалось на волю. Хорошо, если перевёртыш сам по себе, а то они чаще в услужении тех, кто людей, на дух не переносит. Заманит.

— Думаешь, он Яге служит?

— Кто его знает? Они сами себе хозяев выбирают, раз и навсегда. Для хозяина перевёртыш всё сделает.

— Ты вроде сказал, что вырвался только один перевёртыш?

— Вырвался один. Да только он потом мага того самого убил и остальных перевёртышей повыпускал. Вот они теперь и расплодились. Счастье, что обзаводятся потомством редко…

Мы оба подпрыгнули, когда кони, взвизгнув, кинулись наутёк. Инар повис на поводьях, пытаясь удержать обезумевших животных, я козой прыгала рядом, не в силах подступиться к мелькавшим в воздухе копытам, между которыми иногда взлетали и ноги моего спутника.

Естественно, один справиться с двумя ошалевшими зверюгами парень не смог и они, придя к единому мнению, рванули по дороге, унося Инара в голубую, точнее — зелёную, лесную даль.

Я осталась одна, и тут из-за ближайшего куста на дорогу медленно переступая неуклюжими лапами, выбралось удивительное существо. Оно собрало в себя все возможные орудия самозащиты, доступные животным — рога, клыки, когти, растрёпанная густая шерсть с иглами. Но двигался зверь робко, похоже, боялся меня больше, чем я его. Так мы и продвигались некоторое время по дороге — оно ко мне, я от него. Перевёртыш, решила, что никем другим такое чучело быть не может, опомнился первым. Остановился и припал на передние лапы. Рога и клыки, оплывая как воск, исчезали на глазах, и передо мной осталось нечто милое, пушистое… На фоточку просится!

— Не верю! — проговорила я. — Ты, дружок, уже показал, на что способен. Да и кони явно о тебе не лучшего мнения, так что не прикидывайся белым и пушистым…

И замерла, открыв рот — шерсть перевёртыша на глазах приняла ослепительно белый цвет.

— Ты что понимаешь меня? — с трудом сглотнула. — Ну-ка, перевернись пузом кверху!

Представить невозможно! Он перевернулся! Хм, похоже, у этого самого перевёртыша во мне большая нужда. А если он от Яги? Да чёрт с ней, с каргой старой. Если, как сказал Михал, никто не может причинить мне зла, пока на мне талисман, так я ведь, пока домой не доберусь, снимать его не собираюсь. Так что Яга перетопчется. Буду как тот Колобок — от бабушки уже ушла, от девушек тоже, теперь придётся от зверька, милого такого, уходить…

— Ты чего хочешь?

Зверь вскочил и кинулся обратно к кустам. Будто, приглашал за собой. Ну… Я и пошла.

Оказалось недалеко. Вдали затих стук конских копыт, кажется, Инар исчез надолго. Пока он успокоит эту пару! Хорошо если кости парню не переломают.

Кусты закончились неожиданно. Мы вошли в ельник, заваленный буреломом. Перевёртыш, призывно повизгивая, подскочил к поваленному дереву. Ничего себе! Из-под дерева торчал, невесть чей, шевелящийся пушистый зад с ещё более пушистым хвостом. Этакая помесь белки и ангорского кота. Зверёнок едва шевелился, судорожно пытаясь выбраться из ловушки в которую угодил.

Странно, ветра не было. А впрочем, наверное, дерево рухнуло само по себе, и придавило пушистика. Скорее всего, его родитель долго пытался помочь детёнышу. Существо под деревом было меньше моего нового знакомого, но лапы не руки, и поднять здоровенный ствол не удалось.

Осмотрелась по сторонам. Среди бурелома нашлось много тонких поваленных деревьев, и я, пыхтя от натуги, принялась вытаскивать одно из них. Это оказалось не проще, чем сдвинуть с места гору, пришлось искать что полегче. Поиски затянулись, перевёртыш начал проявлять нетерпение — малыш едва подавал признаки жизни. Наконец отыскала прочную и вместе с тем тонкую ёлочку, оказавшуюся мне по силам. Подтащила к упавшему стволу, и принялась сооружать рычаг.

Перевёртыш внимательно следил за моими действиями, периодически подбегая к детёнышу.

— Как только приподниму ствол — тащи его хоть за шкирку, хоть за хвост. Учти, долго такую тяжесть не удержу.

Перевёртыш, как мне показалось, всё понял и встал рядом с малышом. Приладилась поудобнее и навалилась на свободный конец рычага… Ствол ни с места. Легла на жердину и поджала ноги. Ствол дёрнулся, чуть-чуть подался… И тут у меня потемнело в глазах…

Ледяная вода лилась на лицо, подтекая за шиворот. Что за дурацкие шутки! Дёрнула головой и застонала от боли — на движение голова отозвалась гулом и треском, словно в ней работал кузнец.

— Ну что, пришла в себя? Садись.

Твёрдая рука обладателя смутно знакомого оглушительного голоса потянула меня и перевела в сидячее положение. Должна сказать, что голове это не понравилось.

— Выпей!

К губам поднесли отвратительно вонявший сосуд. Хлебнула. Вонял не сосуд, а его содержимое.

— Не отворачивайся, допивай до конца, — скомандовал всё тот же голос уже тише.

Пришлось допить. В голове прояснилось как по волшебству. Гул постепенно стих. Я сидела на расстеленном поверх еловых лап одеяле. Рядом, поддерживая за плечи, на коленях стоял Инар, именно его голос показался оглушительным. Парень отставил небольшую плошку, от которой несло всё тем же отвратительным запахом.

— Ну что, полегчало?

Утвердительно кивнула, и тут же ухватилась за голову.

— Осторожнее! Тебя с такой силой огрели, диво, как голову не пробили.

Подняла руку и нащупала на затылке здоровенную шишку.

— Кто меня так?

— А ты не помнишь? — Инар встревожился.

— Я пыталась помочь маленькому перевёртышу. Он никак не мог выбраться из-под ствола…

Инар только обреченно вздохнул:

— Перевёртыш не мог выбраться! Нет, надо тебе срочно домой возвращаться. Придумала эдакое. Да он из любой щели вылезет! Ему другой облик принять — что тебе переодеться, только новая одежка всегда под рукой. Хотел бы знать — чего он тебе наговорил?

— Наговорил? А он что, и разговаривать умеет?

— Не хуже нас с тобой. В общем, всё ясно — он тебя на жалость взял, в ловушку заманил. Когда я там оказался, ты на какой-то жердине висела. Они вокруг кружили, но подступиться не смогли, — Инар вопросительно посмотрел на меня.

Помня рассказ Михала, не стала просвещать парня о талисмане, и, чтобы остановить расспросы, со стоном ухватившись за голову, обессилено опустилась на одеяло.

Инар с ухмылкой посмотрел на мой театр и пошёл разводить костёр.