"Фантастика 2023-147. Книги 1-28 (СИ) - Большаков Валерий Петрович. Страница 12
Одиннадцатый час, но не было похоже, что город готовился ко сну, – потоки машин проползали по улицам, перетекая по ним сверкающими разноцветными каплями. Сквозистые стены домов изливали сияние, превращая ночь в день, матово светились полупрозрачные крыши, смутно выделяя черные пятна геликоптеров, из-за лопастей похожих на кляксы.
Тимофей заозирался. Вон блестит Золотой Рог, перепоясанный двумя мостами, похожими на странные арфы, вон современные дома-призмы, дома-пирамиды, дома-кубы, похожие на сростки светоносных кристаллов, уступают место старинным постройкам еще имперских и советских времен. Кирпичная и бетонная старина спускается уступами к развеселой Светланской.
Браун направил птер вдоль главной улицы города, одолел перекресток с Алеутской и завис над тихой Посьетской. Пискнул киберштурман, мигнула экранкарта. Ага, вот она, школа переподготовки!
На крыше учебного корпуса стоял лишь один вертолет, понуро лопасти повесив, и «Халзан» осторожно пристроился рядом. Шасси упруго просело, качнулось пару раз и замерло. Жесткие крылья с треском сложились, прижались к покатым бокам, фонарь откинулся вверх. Приехали.
Тимофей упруго выпрыгнул на крышу и поежился – с моря задувало, было сыро и зябко. Браун осторожно спустился на второй этаж школы, но опаска оказалась ни к чему – он не шагнул в темноту и гулкую тишину.
В школе было светло и шумно – курсанты из неработающих галдели так, словно вернулись в детство, ко временам уроков и переменок. Тимофей мигом затерялся в их толпе. Сперва он напрягся, но вскоре расслабился – рядом с ним жизнерадостно толкались вполне нормальные парни и довольно симпатичные девушки. И разговоры они вели вовсе не о шмотках «от кутюр» или о том, какой вертолет лучше – «Анатра» или «Алуэтт»:
– Лёха, ты где бродил столько? У нас отчёт-экзамен по океанографии был!
– Да я в мастерских задержался. Вован опять взрывные цилиндры перепутал, представляешь? Я завожу, а мотор – чих-пых, чих-пых, – и всё на этом…
– Ритка! Ты в буфет?
– Взять тебе?
– Котлету! И к чаю чего-нибудь…
– Андрей Евгеньевич, а практика скоро? Надоела эта виртуалка, хочется вживую субмарину поводить!
– А ты матчасть всю освоил, Еловский?
– Ну-у… Почти.
– Вот потому и судовождение – почти. Рано тебе еще в море.
– Смирись, Ёлка! Пошли, отбой…
– Детское время!
Именно здесь, в чистеньких и строгих аудиториях учебного центра, Тимофей по-иному взглянул на вялотекущую классовую борьбу между работниками и неработающими. Он впервые подверг сомнению козырный довод арбайтеров: «Не нравится сидеть на пособии от Фонда изобилия? Идите к нам! Поступайте в вузы, получайте дипломы, устраивайтесь на работу – и расписывайтесь за аванс и получку!»
Не все так просто, ибо есть меж людьми древнее противоречие, портящее настроение и жизнь. Это противоречие в неравенстве способностей. Одного едва к горшку приучили, а он уже умница, отличник, удачник. Вырастет – станет чемпионом, лауреатом, мастером. Выдающимся ученым, заслуженным артистом, талантливым инженером.
А другой – середнячок, тяжелодум, посредственник. Недалекий «маленький человек» даже с дипломом в кармане навсегда останется рядовым работником, он обречен всю жизнь трудиться вдвое больше своих одаренных товарищей, но так и не станет с ними вровень, не добьется даже тени их успеха, даже блеска их наград.
Так в одних душах зачинается чувство превосходства, а другие ощущают неполноценность да собственную ущербность.
Браун фыркнул, насмехаясь над собой, – нашел, когда философию разводить! Или это в нем крутизна заговорила?..
Поглядывая по сторонам, он выбрался на соединительную галерею и перешел на третий этаж плоского кремового корпуса общежития. В «общаге» было куда тише, чем в школе, только играла где-то тихая музыка да звучал девичий смех, перебиваемый добродушным баском.
Тимофей прислушался. Нет, это не Стоун смеялась…
Напевая, из двери напротив вышла девушка в простеньком сарафанчике. С интересом глянув на Брауна, она пошла по коридору, нарочно придавая походке вид дефиле.
– Вы не подскажете, где мне найти Наталью Стоун? – тихо спросил ее Тимофей.
Девушка обернулась, похлопала ресницами, потом подняла задумчивый взгляд к потолку и уверенно указала пальчиком:
– Третий модуль слева. Наташка одна.
Отпустив это замечание, девушка озорно улыбнулась.
– Спасибо.
– Не за что…
Браун решительно постучал в дверь третьего модуля слева.
– Ворвитесь! – донесся до него ответ.
Тимофей вошел и аккуратно закрыл за собой дверь. Из комнаты выглянула Наташа и очень удивилась.
– Ты? – сказала она. – Уже? Ой, что это я… Проходи, Тим!
Тим прошел, виновато улыбаясь, и был усажен в скрипучее кресло. Наталья, затянутая в халатик, устроилась прямо на подоконнике.
– Произошли кое-какие события, – затянул Браун, стараясь не бравировать. – В общем, мне надо не просто переселиться в ТОЗО, мне надо туда бежать…
И он выложил всю историю, с самого начала, все свое несвятое житие, «вырезав» из него лишь одну купюру – не стал распространяться о походе на «Аппалузе» и смерти Волина.
Наталья выслушала его внимательно и с сочувствием. Погрустнела, помолчала и сказала:
– Мой отец тоже бежал в ТОЗО. Двое неработающих хотели маму изнасиловать, батя одного искалечил, другого убил… Родители тогда переехали в Пацифиду – есть такая суверенная территория в ТОЗО. Год спустя родилась я – в батиполисе «Преконтинент-8». Папе с мамой выплатили подъемные, мы на них купили две старых, «бэушных» субмарины, попробовали собрать стадо кашалотов. Тут как раз Стан к нам устроился, Станислас Боровиц, герой войны. Года за два мы собрали небольшое стадо китов. И погнали полсотни в Петропавловск. Сдали кашалотов на китобойный комбинат, а на все вырученные деньги купили еще четыре субмарины. Когда мы вернулись, наша станция уже догорала. Кашалотов угнали китокрады, они же и родителей моих… обоих… убили. Осталось нас пятеро – я и четыре смотрителя-китопаса. Станислас сразу собрался и за китокрадами двинул. Месяц пропадал, но я еще за неделю до его возвращения узнала все новости по ЭсВэ – Стан настиг воров и убийц. Китокрадов было пятеро, троих он застрелил сразу, а парочке, что осталась, кровь пустил на икрах и свесил за борт. Их долго ели мелкие акулы… – Наташа встрепенулась и сказала: – Ладно, возвращаться в прошлое – плохая примета. Ты как сюда добирался?
– У меня птер.
– Отлично! – сказала Стоун деловито. – Слушай. Сегодня в четыре утра нам надо сесть на стратолет. Это грузопассажирский, рейс «Владивосток – НовоАрхангельск». Надо будет устроиться на нем вместе с птером, и нас сбросят точно над «Моаной-2»!
– «Моана-2»? Это ваш СПО?
– Общий, – поправила его Наталья. – На нем три станции, одну занимает команда с «Летящей Эн». «Летящая Эн» – это наше клеймо. На других станциях – соседи с ранчо «Тире-20» и «Бокс-Аш», они тоже пасут кашалотов.
– Это-то понятно… – продолжал сомневаться Браун. – А регистратуру мы как пройдем?
– Через грузовой терминал, – усмехнулась девушка. – Ген-регистраторы тут работают по принципу полупроводника – из ТОЗО сюда не впускают, а отсюда туда – свободно! Давай так – ты ложись спать, вон диван, я думаю – поместишься, а я сбегаю к преподу, возьму тест-программы.
– Извини, – сказал Тимофей покаянно, – я нарушил все твои планы…
– Пустяки, – ласково улыбнулась девушка. – Я же учусь заочно. Сессия кончилась, а когда улетать, днем позже или раньше – какая разница? Ложись, подниму в три!
Пройдя к стенному шкафу, она достала с полки блестящий черный комбинезон и сказала отрывисто:
– Отвернись!
Браун послушно исполнил приказ, но не сразу, успев разглядеть гибкую спину и узенькую талию, круто расходящуюся в роскошную попу. «Как сердечко перевернутое…» – мелькнуло у него. Тут он поймал смеющийся взгляд Наташи, брошенный на него «рикошетом» в зеркале, и мигом отвел глаза.
– Ну, я пошла! – сказала девушка, оглаживая ладонями обтягивающий комбез и придирчиво рассматривая свое отражение.