Любовь без обязательств (СИ) - Коваль Лина. Страница 33

Ухожу с работы, не задерживаясь. Я не знаю, какой именно ресторан выберет Глеб для нашего первого официального свидания, но нахожусь в предвкушении от предстоящего вечера. Принимаю душ, укладываю волосы в прическу и выбираю облегающее светлое короткое платье. Макияж делаю чуть ярче, чем обычно.

Надеваю новые сапоги, как знак готовности к компромиссу.

Вопреки ожиданиям, водитель привозит меня к дому, в котором располагается квартира Глеба. Немного смеюсь в душе, потому что вспоминаю, как в наше первое совместное утро уезжала отсюда в слезах и зарядила в него туфлей.

- Я думала это будет ресторан, - говорю, когда он встречает меня у порога.

- Я намеренно не сказал. Надеюсь, ты останешься на ночь, - целует меня в щеку, обдавая запахом туалетной воды. По телу прокатывается дрожь. Остаться здесь на ночь?

- Устал платить за гостиницу, Громов? Решил сэкономить? – шучу, снимая и передавая ему шубу.

Он оставляет шутку без внимания, вместо этого притягивает меня ближе, бережно целует в губы. Придвигаюсь и делаю то, что хотела сделать сегодня днем. Провожу кончиками пальцев по широкой груди, окольцовываю его шею и позволяю себе углубить поцелуй. Дыхание утяжеляется, а его руки становятся более требовательными.

- А ужин-то вообще будет? - спрашиваю тихо.

- Пойдем, я заказал доставку из ресторана, - берет меня за руку и проводит по коридору в большую светлую кухню.

- Кстати, как себя чувствует Варя? – интересуюсь, когда мы размещаемся за красиво накрытым столом.

- Уже лучше, - отвечает, разливая вино. – Терапия действует.

- Я рада. Самое ужасное, когда дело касается здоровья и жизни детей.

- Да, - говорит он задумчиво. – Когда дело касается детей все и всегда особо остро воспринимается.

Несколько минут ужинаем в молчании. Затем он откладывает приборы и тепло смотрит на меня. Чуть касается руки, лежащей на столе.

Делает вдох-выдох, будто решается.

- Ты спрашивала меня про причины развода. Я ни с кем не разговаривал об этом. Даже Андрей не в курсе.

- Хочешь рассказать? – тоже откладываю вилку и чуть подаюсь вперед. Радость от того, что он решил довериться разливается яркими красками в душе.

Кивает, отворачивается и долго смотрит в окно, расположенное справа от нас.

- Мы поженились с Ритой, когда она забеременела. Мне тогда было двадцать пять. Сразу скажу, что я этого не планировал. До беременности мы всего несколько раз встречались.

- Ты… не любил ее? – спрашиваю тихо.

- Нет, - качает головой. – Но все равно женился. Молодой был. Чувство вины одолело. Я сам фактически рос без отца. Он, конечно, всегда участвовал в жизни, но мне его все равно не хватало.

- Я сожалею, - опускаю голову. Эти чувства знакомы.

- Не жалей, - останавливает Глеб и широко улыбается.

Закатываю глаза. Этого мужчину нельзя жалеть. Как я могла забыть? Он отпивает вино из бокала и продолжает:

- Первого ребенка мы потеряли... Я тогда очень переживал. Винил почему-то себя, дурак.

- Ну, как ты мог повлиять?

- Не знаю, - отворачивается и снова смотрит в окно. Любуюсь его четким профилем. Жалеть нельзя, а сочувствовать-то можно. Наклоняюсь ближе и через стол глажу запястье, покрытое мелкими короткими волосками. Он накрывает мою руку своей. А потом говорит то, что повергает меня в шок:

- А где-то полтора года назад я узнал, что той беременности вообще не было. Никогда.

Внутри все восстает от такой дикости. Прикладываю руки к горящим щекам.

- Как не было, Глеб?!?

Он качает головой.

- Рита таким образом решила выйти замуж. Подговорила врача, купила справку. Я лично разговаривал с ним. Он уже на пенсии, но вспомнил ее... Когда узнал, случайно услышал ее разговор с подругой, хотелось крушить все вокруг, - сжимает руки в кулаки. – Долго думал, как поступить, но в итоге принял решение развестись.

- Господи! Как такое вообще возможно?

- Я всю жизнь закрывал глаза на поступки Риты. Сносил специфический характер и успокаивался, ради детей. Много раз уходил, потом возвращался. Но это вынести уже не смог!

На кухне воцаряется тишина.

- Долгое время был зол на нее, что так или иначе, она решила мою судьбу тогда. Возможно, жизнь сложилась бы по-другому. Но сейчас дошло, что тогда у меня не было бы двух прекрасных дочерей, - чуть задумывается и тихо добавляет. – И, возможно, я бы не встретил тебя?!

Глава 39. Ксения.

От его признания воздух из легких выбивается.

"И, возможно, я бы не встретил тебя?"

Это что, признание в любви?

От осознания того, что мы бы никогда не встретились все внутри жечь огнем начинает. Если бы Маргарита его не женила на себе таким чудовищным способом, если бы не его упертая порядочность в тот момент. Что если бы тогда он встретил другую? Влюбился?

Мотаю головой, чтобы воображение перестало складывать картинки в голове.

- Я тоже рада, что тебя встретила, Глеб, - говорю искренне. – Но иногда ты меня удивляешь.

Он улыбается как-то тепло.

- Я ревновал. Особенно к Долинскому после твоего представления у дома Андрея.

- Прости. Было так больно, что ты просто выкинул меня из своей жизни и живешь дальше. Что ты такой невозмутимый.

- Не выкинул, а отпустил, - поправляет и как-то надсадно продолжает: – Я не принц из сказки.

- Громов, - чуть повышаю голос. – Кто тебе сказал, что я верю в сказки?

Он пожимает плечами немного задумчиво, разглядывая вино в бокале.

- Я уже понял, что у тебя было мало опыта серьезных отношений. И до сих пор считаю, что тот же Долинский подошел бы тебе гораздо больше.

Резко отставляю бокал.

- Так может я не с тем ужинаю? – взрываюсь.

- Успокойся, - кидает предостерегающий взгляд. – Я не к тому. Мы же разговариваем? Ты ведь этого хотела?

Откидываюсь на спинку стула, сложив руки на груди.

Обида за то, что оставил. Буквально заставил послать его тогда в машине. За три месяца моих страданий.

Отворачиваюсь к окну и злюсь. На него и на себя за то, что не могу сдержать эмоций.

- Ты еще красивее, когда злишься, - говорит он с улыбкой.

Комплимент такой банальный и из его уст звучит так топорно, что я не сдерживаюсь и уголки губ летят вверх.

- Когда-нибудь я разозлюсь на тебя как следует и выскажу все, что думаю, - говорю ворчливо.

- Выскажи сейчас, - поднимает брови.

Поднимаю глаза в потолок. Трудно начинать быть откровенной, когда всю жизнь прячешься в раковине. Трудно дать себе право иметь претензии к людям. Но я на пути к изменениям, поэтому фразы начинают выходить сначала как-то рвано, а потом выливаются бурным потоком:

- Мне неприятно, что ты можешь представить меня с другим!.. Неприятно, что ты меня ему отдал... Как вещь, просто потому что считал, что так правильно. Я изначально с ума сходила в мыслях о наших свободных отношениях, потому что это противоречит моей природе. Я их не хотела!.., - ударяю по столу ладонью. - Согласилась, только потому что полюбила тебя… как дура. А большего ты и не предлагал, как будто я большего не достойна. А я достойна, ясно тебе?.. Только благодаря тебе самому, мне сейчас сложно доверять тебе и страшно. Страшно, что все снова повторится.

Подумав, добавляю:

- И меня безумно раздражает твоя Ангелина, с которой вы просто как птицы-неразлучники гуляете по центру.

- А она-то тут при чем? – хмурит брови.

- Не знаю, - недовольно отвечаю, сдувая прядь волос с лица. – Может я тоже ревную?

- Меня? – удивляется.

- Ну а кого, Глеб? – вскидываю руками. – Не Мишу же из кофейного отдела.

- Какой еще нахер, Миша? – сужает глаза.

Прыскаю от смеха.

Обстановка тут же перестает быть напряженной. Глеб поднимается, медленно обходит стол и осторожно поднимает меня со стула. Подхватывает подбородок. Капризно вырываюсь, и снова отворачиваюсь.