Историк - Костова Элизабет. Страница 29

Я пошла первой, боязливо ступая по решетчатым ступеням. Сквозь ажурное мраморное плетение иногда открывался уличный базар. Деревья, отделявшие его от гавани, сияли тусклым золотом, и тем чернее на их фоне казалась темная зелень кипарисов. Под нами виднелась синяя, как матросский воротник, вода бухты и крошечные фигурки моряков, переходящих из бара в бар. Далекий изгиб берега за нашим солидным отелем стрелой тянулся к внутренним землям славяноязычного мира, куда вскоре должны были унести моего отца волны разрядки.

Под самой крышей мы остановились и дружно вздохнули, стоя над бездной на крохотной площадке, пустота под ногами была видна сквозь паутину решетчатых ступеней. Мир, скрытый до того каменными стенами, широко распахнулся во все стороны за каменными перилами, достаточно низкими, чтобы не помешать неосторожному туристу кувырнуться с высоты девятого этажа на брусчатку площади. Мы предпочли устроиться на скамеечке в середине площадки, лицом к воде, и сидели так тихо, что стриж, изогнув крыло, пронесся над нашими головами и скрылся за карнизом. Он нес в клюве что-то яркое, искоркой блеснувшее на солнце.

— На следующий день после того, как закончил читать бумаги Росси, — сказал отец, — я проснулся рано. Никогда я так не радовался солнечному свету, как в то утро. Меня ожидало грустное дело — похоронить беднягу Рембрандта. Покончив с этим, мне ничуть не составило труда успеть к дверям библиотеки к самому открытию: хотелось иметь весь день для подготовки к следующей ночи, к следующему приступу темноты. Многие годы ночь была мне другом: она окружала меня коконом тишины, в котором я спокойно читал и писал. Теперь она стала угрозой: неотступной опасностью, маячившей всего в нескольких часах от меня. Кроме того, меня вскоре ожидало путешествие, и к нему тоже следовало подготовиться. Все было бы несколько проще, — горестно заключил я, — если бы хоть знать, что делать.

В главном зале было еще тихо, если не считать гулких шагов библиотекарей, расходившихся по своим местам: мало кто из студентов выбирался сюда в такую рань, и по крайней мере полчаса я мог рассчитывать на тишину и покой. Пробравшись в лабиринт каталогов, я открыл блокнот и стал выдвигать нужные мне ящики. Там нашлось несколько ссылок по Карпатам и одна по легендам Трансильвании. И одна книга о вампирах: легенды и поверья египтян. Я задумался, много ли общего у вампиров с разных концов света. Похожи ли вампиры египтян на восточноевропейских вампиров? На этот вопрос мог бы ответить какой-нибудь археолог, но не я. Тем не менее я выписал еще и номер книги по китайским поверьям.

Затем я обратился к теме «Дракула». Темы и заглавия стояли в этом каталоге вперемежку: между «Драб-Али Великий» и «Драконы, Азия», должна была помещаться хотя бы одна карточка: по заголовку «Дракулы» Брэма Стокера, которого я видел вчера в руках у молодой брюнетки. Может быть, в библиотеке имеется и второй экземпляр столь классического издания. Он нужен был мне немедленно: по словам Росси, Стокер втиснул в него все основные сведения о вампирах, и я рассчитывал найти там какие-нибудь полезные советы по самозащите. Я просмотрел ящик из конца в конец. Ни одной карточки на «Дракулу» — ни одной! Я и не ожидал, что научная библиотека отведет много места этой легендарной личности, но хоть одна книга должна была найтись! И тогда я заметил нечто, завалившееся между карточками «Драб-Али» и «Драконов»: мятый клочок бумаги на дне ящика ясно показывал, что отсюда выдернули по меньшей мере одну карточку. Я поспешно выдвинул ящик «Ст». И здесь вместо карточки «Стокер Брэм» те же следы поспешной кражи. Я тяжело упал на ближайший стул. Слишком все это было странно. Зачем кому-то выдергивать именно эти карточки?

Темноволосая девушка последней заказывала книгу. Может быть, она желала скрыть, что читает? Тот, кто задумал украсть или спрятать библиотечный экземпляр, не станет читать его при всех, посреди библиотеки. Нет, карточку выдернул кто-то другой; вероятно кому-то — но с какой стати? — не хотелось, чтобы другие нашли здесь эту книгу. И сделал он это второпях, забыв скрыть улики. Я снова начал рассуждать. Каталог — святая святых; студент, всего лишь забывший поставить ящик на место, получит суровый выговор от поймавшего его на месте преступления сотрудника. Всякое насилие над каталогом должно было совершиться мгновенно, в тот редкий момент, когда рядом никого не оказалось или никто не смотрел в эту сторону. Если девушка не крала карточки, она, скорее всего, и не знала, что кто-то не желает, чтобы эту книгу заказывали. И, скорей всего, книга еще у нее. Я бросился в главный зал.

Построенное в стиле высокой готики библиотечное здание возводилось примерно в те годы, когда Росси заканчивал докторскую в Оксфорде (где, его, конечно, окружала подлинная готика), и мне оно всегда казалось одновременно красивым и смехотворным. Чтобы добраться до главного дежурного, мне пришлось пробежать длинный соборный неф. Его стол поставили как раз там, где в настоящем соборе помещался бы алтарь: под фреской Мадонны — Мадонны знаний, я полагаю, — в небесно-голубых одеждах и со стопкой толстых небесных фолиантов в руках. Заказать здесь книгу было все равно что причаститься. Но в тот день старая шутка показалась мне нестерпимо циничной и я, не поднимая головы к гладкому равнодушному лицу мадонны, обратился к библиотекарю, по возможности спокойно:

— Я ищу книгу, которой в данный момент нет в открытом доступе, — начал я, — и хотел бы узнать, она сейчас на руках или, может быть, уже в стопке возврата?

Библиотекарь, маленькая неулыбчивая женщина лет шестидесяти, подняла взгляд от работы.

— Пожалуйста, название.

— «Дракула» Брэма Стокера.

— Одну минуту, пожалуйста; я посмотрю.

Она бесстрастно покопалась в ящичке с заявками.

— Простите, книга на руках.

— Какая жалость, — с неподдельным сожалением сказал я. — Когда ее должны сдать?

— Через три недели. Ее только вчера выписали.

— Боюсь, что для меня это слишком поздно. Видите ли, я читаю курс…

Как правило, эти слова служили вместо «Сезам, откройся».

— Если хотите, можете поискать в запасниках, — холодно отозвалась библиотекарша и склонилась над работой, отгородившись от меня седыми локонами.

— Возможно, ее взял кто-то из моих студентов, чтобы подготовиться заранее. Если вы скажете мне имя, я сам с ним свяжусь.

Она прищурилась:

— Не полагается.

— Но ведь и ситуация необычная, — доверительно поведал я ей. — Видите ли, книга мне совершенно необходима для составления экзаменационных вопросов, а я… понимаете, я одолжил свою книгу студенту, а теперь он не может ее найти. Я сам виноват, но вы ведь знаете студентов. Следовало быть умнее.

Лицо ее смягчилось, отразив даже легкое сочувствие.

— Ужасно, правда? — Она покачала головой. — Мы после каждого семестра недосчитываемся целых полок книг. Хорошо, я попробую найти вам имя читателя, но только не распространяйтесь об этом, ладно?

Она повернулась к шкафчику, стоявшему у нее за спиной, а я стоял, размышляя над коварством собственной натуры. С каких пор я выучился так легко врать? Да притом с каким-то нездоровым удовольствием. Тут я заметил, что из-за алтаря появился еще один библиотекарь и остановился поодаль, наблюдая за мной. Это был худой человек средних лет, ненамного выше маленькой библиотекарши ростом, в поношенном костюме и выцветшем галстуке. Я часто видел его раньше, и сейчас меня поразила перемена в его внешности. Лицо его казалось землистым и изможденным, как после тяжелой болезни.

— Я могу чем-нибудь помочь? — вдруг обратился он ко мне, словно опасался, что, если меня оставить без внимания, я утащу что-нибудь со стола.

— О, нет, спасибо. Мне уже помогают. Я кивнул в спину пожилой сотрудницы.

— Так-так.

Он отступил в сторону, когда женщина повернулась и выложила передо мной на стол листок бумаги. Я не сразу нашел то, что искал, — буквы поплыли у меня перед глазами. Потому что второй библиотекарь отвернулся, нагнувшись над одной из сданных в возврат книг. И когда он близоруко склонился над ней, вытянув шею из вытертого воротничка рубашки, я увидел на ней две темные колотые ранки с запекшимися уродливым кружевом струйками крови. Библиотекарь выпрямился и отошел с книгой в руках.