Мой палач. Реквием (СИ) - Ромеро Екатерина. Страница 8

Прижимая рюкзак к себе, я сажусь на заднее сиденье автобуса, и сильнее натягиваю капюшон на лицо. У меня нет плана, связей и почти нет вещей. Я просто…хочу сохранить жизнь ребенку, которого стопроцентно убьет род Бесаевых, как только узнает о его существовании.

Глупая, как же я не поняла, что Бес врет? И сейчас он притворялся. Когда целовал меня до слез, когда ласкал, обнимал так, что аж голова кружилась.

Ложь…все было ложью. В наших отношениях похоже, не было и доли правды, только боль, которая сейчас меня до краев просто захлестывает.

***

Я приезжаю в деревню, когда уже вечер на дворе. Выйдя из автобуса, прижимаю к себе рюкзак. Куда идти, что делать-то теперь? Оглядываюсь по сторонам. Приезжих встречают, вот только меня никто тут не ждет.

На улице зима стоит, Новый год скоро, а я даже не знаю, в какую сторону пойти. Но идти надо, иначе совсем окоченею.

Закутавшись в куртку, следую прямо в темноту. Я ее больше не боюсь. Я ее с Бесом сполна познала, и теперь если честно, меня мало что тревожит, кроме него.

Пройдя пару километров по морозной улице, моя спесь немного стихает, и я быстро начинаю замерзать. Да и не ела я ничего сегодня, поэтому голод просто адский. Не зря тогда Маргарита отметила, что я ем все подряд. Тогда уже поняла, что малыша ношу...Ладно.

— Не бойся. Ничего не бойся.

Шепчу в голос сама себе, а точнее, крошке в животе. Мне все равно кто ты, мальчик или девочка. Ты мой. Мой малыш.

Я добредаю до ближайшего магазина, где как раз закрывает двери женщина. Охранник или продавец, даже не пойму сразу.

— Закрыто уже. Завтра приходи.

— Извините, у вас тут нигде комнаты не сдаются?

— А кто спрашивает? Тебе идти некуда или что?

Женщина бросает на меня колкий взгляд.

— Да. Некуда.

— С мужем чтоль поссорилась? Выгнал, небось?

Сцепляю зубы. Одно только воспоминание о Тимуре ранит свежие раны, и слезы тут же собираются в глазах.

— Нет…другое.

— Ладно. Не реви. Как зовут то тебя?

— А...— замолкаю. Лучше ей не говорить своего настоящего имени. — Аня я.

— А меня теть Люба зови. Не знаю я, Анечка, кто тут комнаты сдает. У нас здесь вообще почти людей не осталось. Выехали все в город кто мог, а кто не мог, тот помер давно. А откуда ты вообще взялась? Ишь, не местная будешь?

— Да, я…из города приехала.

— И что, ночевать негде совсем?

Женщина мониторит меня острым взглядом, видимо решая, можно ли вообще со мной связываться.

— Негде. Помогите с комнатой. Вы не думайте, я заплачу. Хорошо заплачу!

Достаю из рюкзака пачку купюр, и глаза женщины заметно округляются.

— Ничего себе! Точно с мужем поссорилась, да еще и с богачом каким, видать. Ох девка, а коль муж за тобой приедет, мало мне не покажется!

— Нет, он не знает, где я.

— Не знает…А вдруг искать начнет, не думала? Зачем мне эти проблемы, вот скажи? У меня самой три кошки и две собаки, да корова с теленком сверху. Ну, куда ты еще мне?

— Мне некуда идти. Совсем.

Шепчу ей, видя как теть Люба еще более удивленно вскидывает брови.

— Ох как чую, горе себе наживу. Ладно! За мной ступай. И платить за койку будешь регулярно! По совести сделаем.

Тетя Люба прячет ключи от магазина в большую сумку, перекинутую на плечо, и я быстро киваю. Хоть с коровами, хоть с собаками, мне уже без разницы, где ночевать, главное, чтобы Бес меня здесь не нашел.

Глава 8

Пешком мы доходим до дома тети Любы, которая оказывается довольно строгой, но все же добродушной женщиной. Она живет в самом конце улицы в крошечном домике на отшибе с кучей лающих собак и хозяйством.

Если честно, я впервые в таких условиях оказываюсь, и немного побаиваюсь всех этих животных, но мне уже все равно, где ночевать. Любому углу рада. Главное безопасность. Для крошки в моем животе.

Зайдя в дом, застываю на пороге, но тетя Люба быстро проходит на кухню, начиная

что-то разогревать.

— Садись. Ужинать будем.

— Спасибо.

Кипит чайник, женщина начинает что-то готовить. Я такая голодная, что аж слюни текут, и когда получаю свою заветную порцию котлет с картошкой, вдыхаю желанный аромат, и меня тут же тошнит. Сильно, но от того, что я не ела весь день ничего, только спазмы дерут горло.

С ужасом прикрываю рот ладонью, видя ошарашенный взгляд тети Любы.

— Что это с тобой?

— Ээ…Заболела, наверное.

Осторожно шепчу тете Любе, которая качает головой, наливая мне парующий чай.

— Не обманывай старуху. Какой хоть срок, знаешь?

Ее вопрос в распашку застает. Как она поняла, я же ни слова не сказала.

— О чем вы?

— Солнце, я уже седьмой десяток на земле живу! Уж могу как-то беременную женщину от больной отличить.

Не знаю, куда деть глаза. Стыдно. Я же ее обманула получается, не сказала.

— Извините. Не знаю пока точно. Кажется, три недели уже.

Тетя Люба поджимает губы и переводит строгий взгляд на меня.

— А муж твой. Знает?

— Не говорите ему! Умоляю, ничего никому про меня не говорите! Я все деньги отдам, только…

— Ладно, ладно! Я поняла. Прячешься ты. Ох, девчата. Одни проблемы только с вами да с мужиками вашими. Понаделают детей, а потом разборки начинаются. Не скажу я никому, да и деньги ты свои прибереги! На дитя-то еще понадобятся. На роды, а потом пеленки, молоко, кроватку, кучу вещей придется покупать. Хотя знаешь, кроватку не нужно. У меня на чердаке старая есть. Еще от дочери осталась деревянная, ей лет сорок уже, но еще рабочая.

— Спасибо.

Вытираю слезы.

— Не реви девка, ради дитя собраться надо! Чаю лучше выпей. С мятой.

— Теть Люб, даже не знаю, как благодарить вас…

— А ты не благодари. Помогать будешь. И на кухне и по хозяйству, хотя видя твои руки детка, сомневаюсь, что вряд ли ты хоть раз в руках лопату держала. Видать, модель какая или артистка городская.

— Музыкант я, в прошлом.

— Оно и видно, что толку с тебя ноль в хозяйстве будет.

— Нет, я смогу! Правда, буду помогать.

Хватаюсь за это, как за ниточку. Буду работать, только бы Бес меня не нашел тут, ведь тогда…смерть меня с малышом ждет. Сразу.

— Посмотрим. Допивай свой чай, и спать ложись. Постелила в комнате. И реветь мне в подушку не смей! Я чутко сплю.

***

Первую ночь в доме тети Любы я почти не сплю. Вскакиваю от каждого шороха, боюсь что Бес нашел меня, но ничего не происходит. Даже не знаю, где он сейчас, одно только понимаю — он будет теперь еще больше ненавидеть меня.

За то, что диск тот я от злости разломала, единственное воспоминание о его семье. Хотя...я бы снова это сделала, только бы он уже ненависть проклятую свою забыл ко мне.

Следующим утром теть Люба рано подрывается к хозяйству, поэтому в пять я уже на ногах, а точнее…у унитаза. Меня снова тошнит и кажется, это только начало. Спазмы скручивают живот, после чего теть Люба отпаивает меня мятным чаем, после которого мне становится немного лучше.

Я помогаю кормить животных, помогаю прибраться в доме. Не боюсь работы, хоть по правде, никогда действительно не делала ничего тяжелого, но мне самой так лучше. Что угодно делать, лишь бы не думать о том, кто душу мою разворотил.

Теть Люба начинает меня Анечкой называть, и мне тоже так проще. У меня нет документов, можно считать, что меня вообще нет, и случись что, Бес сразу выследит меня, поэтому я осторожничаю, и первые недели вообще почти за пределы двора не выхожу.

Днями я стараюсь занять себя делами по хозяйству, тут теть Люба дает мне простор для фантазии, но ночами…я все также плачу. По нему. По моему демону страшному, которого зарекаюсь больше не вспоминать…и вспоминаю. Каждую ночь, изнывая от боли. По нему.