Моё имя (СИ) - Соболева Анастасия. Страница 111

Ада сидела на полу, спрятавшись за почти что вплотную припёртым к стене оружейным стендом, с одной стороны которого выход преграждала перпендикулярная стена, пока с другой — повсюду нами же и раскиданные горы трупов. Девушка придвинула колени к груди и тряслась всем своим телом, её глаза были зажмурены, а руки — прижаты к ушам, как будто бы больше всего в этом мире она хотела от него же и отгородиться. Однако, все эти странности ушли на второй план перед главной, стучащей в голове барабанной дробью, мыслью: «Она — жива! Самого худшего удалось избежать!»

Одним ударом обращённой в заговорённую сталь руки я опрокинул дурацкий стенд на пол, освободив тем самым для Ады пространство. После чего присел на корточки, взял в каждую свою руку по одной её и стал осторожно поглаживать по тыльной стороне нежных ладоней большими пальцами. Перед тем, как париса всё же решилась открыть глаза и посмотреть, что именно вокруг неё происходит, прошло ещё около минут трёх-четырёх. Я никак не торопил девушку, будучи готовым дать ей столько времени, сколько понадобится. Видимо, пока меня не было, с ней произошло нечто действительно ужасное, нечто сумевшее повергнуть в ужас даже столь сильную личность, как Ада Норин. Что же это было? Нет, не время об этом думать, захочет — сама расскажет, а пока нужно попытаться помочь ей, позабыв о том, что «помогать» я просто-напросто не умею.

— Сирил? — взгляд Ады, наконец, замер и сфокусировался.

На мгновенье мне показалось, что в правом глазу парисы сверкает слезинка, готовая сорваться с ресницы в любую секунду, однако, наверняка сказать не могу, так как, поддавшись чувствам, девушка потянулась вперёд и прижалась прямиком к моей белой рубашке, забрызганной кровью сверху донизу. Тело парисы не переставало вздрагивать, пока я продолжал нежно гладить её по спине. Сама же Ада вцепилась в меня мёртвой хваткой и отказывалась отпускать довольно-таки долго. Тогда её не волновали ни пот, ни кровавые пятна — она просто стремилась к теплу, словно младенец.

— Ты как? — решился на вопрос я, когда Аде слегка полегчало, и она даже смогла встать с третьей или четвёртой попытки.

— Намного лучше, спасибо, — девушка натянуто улыбнулась.

— Что же с тобой всё-таки произошло?

— Не нужно делать такое лицо — ничего сверхужасного. Меня втянули в битву, пока ты был занят, но я смогла вырваться. Вот только найти тебя в такой толкотне не представлялось возможным… Поэтому я решила спрятаться здесь на какое-то время. А потом… Похоже, слишком сильные крики оглушили меня, и я неосознанно потеряла сознание. Небольшой шок — вот и всё. Поверь: теперь уже всё в порядке.

— Уверена? — отчего-то её объяснение не вызывало во мне слишком большого доверия и оставляло после себя неприятное послевкусие: словно она не договаривала нечто действительно важное.

— Да.

Кивнув головой, я согласился, решив, что глупо спорить с девушкой, когда она находится в таком состоянии — для этого время всегда найдётся. Поддерживая Аду за руку, с помощью телепатии я подозвал к себе солдата, которому посчастливилось найти её первым. «Да, ваше величество» не заставило себя долго ждать.

— Ты сегодня хорошо поработал, и я даю слово Девериуса, что осыплю тебя золотом с ног до головы, если продолжишь в том же духе. Возьми госпожу парису и отведи её наверх, уже там убедись, чтобы она была обеспечена всем, чего бы только ни пожелала, — приказал я солдату, в глазах которого после упоминания о вознаграждении тут же вспыхнули игривые огоньки.

Вслед за этим я повернулся к Аде и, заметив недоумение в глазах время от времени вздрагивающей без причины девушки, успокаивающе погладил её по макушке. Убедившись же в том, что отстраняться она не планирует, тихо добавил: «Иди с ним. Тебе сейчас просто необходим отдых и свежий воздух. Постарайся прийти в себя, хорошо?» Ада не стала отвечать или спорить, однако, кое-что всё же спросила: «Что насчёт тебя, Сирил?»

— Не волнуйся: я присоединюсь к вам очень и очень скоро.

Даже столь скомканный ответ устроил Аду в теперешних обстоятельствах, хотя, уверен, будь она в лучшей форме — обязательно уточнила бы, что именно я собираюсь делать, и не нужна ли мне её помощь. Солдат, имя которого я так и не удосужился узнать, поклонился сначала мне, затем Аде, после чего протянул девушке локоть из страха, что держать равновесие самостоятельно она ещё не способна. Разумно рассудив, что сейчас вовсе не время строить из себя героиню, Ада приняла предложение. Вместе с солдатом, что так и останется безымянным в этой истории, она последовала к трубе-туннелю, служащим здесь и входом, и выходом. Шла стойко, покачнувшись лишь раз или два, однакоэто ничуть не убедило меня в её словах: «Я в порядке». До этого Ада говорила, будто сюда её зовет шестое чувство, ощущение того, что здесь она сможет найти нечто важное. Неужели девушка всё-таки нашла это «нечто»? И может ли быть, что оно оказалось вовсе не таким, каким она его себе представляла? Я очень надеюсь, что однажды ты, Ада, сможешь рассказать мне обо всём сегодня произошедшем. Я очень надеюсь, что однажды ты сможешь доверить мне свои даже самые сокровенные тайны.

***

Шаг… затем ещё один… и ещё… Идти было трудно, так как приходилось откидывать ногами людские, ещё довольно теплые тела с одним, одинаковым выражением на лицах — отрицанием смерти. Они валялись повсюду: на полу, наваленные друг на друга, у стен, в полустоячем-полусидячем положении, на столах, шкафах, стульях — везде, и найти место, где бы их не было, похоже, не предоставлялось возможным.

Осматривая последствия произошедшего здесь сражения, отчего-то я чувствовал себя слишком странно, пока накопленная за день усталость вновь решила дать о себе знать. Да уж… С людской стороны нет выживших, зато количество трупов просто не подвластно для исчисления. Хотя, нужно признать, и эксилей в этом сражении пало больше, чем в любом другом — сорок три. Их тела уже были отправлены в пункты переработки, а к семьям отосланы гонцы с плохими известиями. Другими словами — вскоре весть о том, что от рук человека пало с полсотни эксилей, будет на слуху чуть ли не у каждого нашего. Наверняка многие начнут паниковать, и старики из совета непременно станут первыми в данном списке. Похоже, что в этот раз мы действительно недооценили врага слишком сильно.

Я не видел, но знал, что Лудо идёт позади меня вот уже довольно долгое время. Обернувшись к нему, махнул рукою и приказал брату присоединиться. Недолго думая, тот тотчас ускорился, дабы поравняться со мной.

— Вы так и не нашли его? Главаря «Красного пламени»? — спросил я у Лудо, не считая нужным к нему оборачиваться.

— Нет, и мне жаль говорить это, однаконе думаю, что продолжать эти поиски есть какой бы то ни было смысл. Он не мог выжить в столь диком побоище, и при действительно огромном везениимы найдём лишь его окоченевшее тело.

— А если он просто затаился? В точности, как Ада до этого.

— Возможно, если бы не… Многие эксили говорят, что видели подходящего по описанию человека с сильным кровотечением в брюшной полости. Они заверяют, что выжить с такими ранами он просто не мог. Предположительно, если бы мы нашли его раньше — шанс ещё был бы, однако, вы ведь и сами прекрасно понимаете, ваше величество, что спустя столько времени это уже бесполезно.

— Да, пожалуй, ты прав, — согласился я, пусть и с большой неохотой. — В таком случае, выясни, кто из наших посмел ослушаться моего приказа и поднять руку на этого человека. Я хочу разобраться с ним лично.

— Как прикажете, ваше величество. Займусь этим сразу же по прибытию в замок.

— Хорошо. Собирай войска: мы возвращаемся.

— Слушаюсь, мой король, — брат поклонился и покинул меня, отправившись выполнять приказ, отданный за секунду до этого.

Я же всё также шёл вперёд, смотря одновременно повсюду и никуда. Трупы, трупы и трупы — слишком много трупов, как будто бы первые, дикие племена полулюдей-полуобезьян (о которых мне как-то рассказывала Ада), не знающие ни о морали, ни о нравственности, ни о чести, сошлись в войне за мамонта или пещеру. Мыведь давно не дикари, как же глупо… А действительно: почему и зачем всё это произошло? За что умерли сорок три эксиля и больше пяти тысяч представителей вида «человек разумный»? Причина в том, что они пошли против нашей власти, затевали восстание, или же в том, что нам, эксилям, так сильно нравится утверждать свою силу за счёт других, не похожих на нас живых созданий? Имеем ли мы на это право, лишь потому что сильнее? Отбирать жизни без единой причины, лишь по одной-единственной прихоти… Разве это не чересчур? Не знаю. Не могу знать. Я ведь хотел встретиться с предводителем «Красного пламени», потому что думал: он особенный — в точности, как и Ада, моя париса. Но кто даст гарантию, что среди этих пяти тысяч, среди миллионов других людей, убитых за просто так, не было таких же особенных — не умеющих летать, но превосходящих нас, эксилей, во всём остальном и сразу? Лично я больше не могу ручаться за это, лично я больше ни за что не могу ручаться. Разве может подобная дикость происходить среди представителей разумных рас? И не делает ли её факт из нас самых что ни на есть настоящих монстров? Не знаю. С недавних пор я больше ни в чём не уверен.