Какое надувательство! - Коу Джонатан. Страница 127

— А Гимора кто-нибудь видел? — спросил Томас, когда терпеть это сил больше не осталось.

Мистер Слоун покачал головой.

— Так, может быть, его кто-нибудь найдет? Уж его точно с нами в столовой не было. Что скажете, Оуэн, — попробуем его отыскать?

Но Майкл, похоже, задумался так глубоко, что не расслышал обращенного к нему вопроса.

— Ну и ладно, тогда я сам за ним схожу.

— И нас осталось трое, — довольно прощебетала Табита, когда Томас ушел. — Никогда не видела такой беготни. Какая суматоха! Мы разве уже начали играть в «третий лишний»?

Мистер Слоун пригвоздил ее к месту испепеляющим взглядом.

— Майкл, ну почему у вас так вытянулась физиономия? — воскликнула старушка, помурлыкав себе под нос еще немного. — Или веселье вам в тягость? Или, быть может, у вас появились новые мысли о том, чем закончится ваша книга?

— В тех доспехах на верхней площадке есть что-то странное… — Не обращая внимания на ее лепет, Майкл продолжал размышлять уже вслух. — В них что-то изменилось, когда мы только что проходили мимо. Но я не могу сказать, что именно.

Без лишних слов он встал и вышел в холл. Едва он занес ногу на нижнюю ступеньку, из кухни появился Гимор, осторожно удерживая на одной руке серебряный поднос.

— Наслаждаетесь нашим гостеприимством, мистер Оуэн? — спросил он.

— Вас искал Томас. Вы его видели?

— Нет, не имел удовольствия.

— Вам сказали, что здесь произошло?

— Да. И это только начало. Я-то, прошу прощения, все время знал: этот дом обречен вместе со всеми, кто в нем оказался.

Майкл похлопал его по спине:

— Продолжайте в том же духе, старина.

Дойдя до верхней площадки, он внимательно осмотрел рыцарей. Стояли они ровно в тех же позах, никаких очевидных нарушений в расположении лат не было. Однако что-то в них наверняка изменилось… Майкла охватило ощущение, что он невероятно туп и пропускает что-то очень важное у себя перед самым носом. Он присмотрелся.

И увидел. Ужасающее подозрение обуяло его.

Со стороны бильярдной раздался грохот. Майкл сбежал по лестнице и в холле едва не сшиб с ног мистера Слоуна. Вместе они ринулись на шум и, ворвавшись в комнату, обнаружили Гимора: тот полулежал на стуле, а на полу валялся его поднос.

— Я зашел за пустыми стаканами, — пробормотал дворецкий, — и… смотрите…

Их взгляды проследовали за его трепещущим пальцем. К стене привалился Марк Уиншоу. Майклу сначала показалось, что руки у него связаны за спиной, и только потом он понял, что тело жутко изуродовано. На бильярдном столе лежал пропавший рыцарский топор с красным, липким лезвием, а из двух луз по углам стола торчали отрубленные верхние конечности Марка. Зловещую шутку дополняла надпись, выведенная кровью на стене.

Она гласила:

— Самое главное сейчас, — произнес Томас, — сохранять спокойствие и пристойность.

Все снова собрались в столовой, перед остатками ужина. Лица осунулись и мертвенно побледнели, одна лишь Табита пребывала в блаженном неведении касательно последнего шокирующего поворота событий, а Гимор, также присоединившийся к обществу, криво улыбался неотвратимости судьбы, успев разразиться полезным пророчеством: «Со многими еще случится это, не успеет рассвести! С очень многими!» Единственным (из живых) отсутствующим членом семейства была Дороти — ее не смогли найти. А снаружи по-прежнему бесновалась буря.

— Я бы осмелился далее исходить из предположения, — между тем говорил Томас, — что по дому бродит опасный сумасшедший, склонный к бессистемным смертоубийствам всех, кто попадается ему на пути.

Майкл вздохнул:

— Неужели вы до сих пор ничего не понимаете?

Остальные недоуменно воззрились на него.

— В этих убийствах нет ничего бессистемного.

— Будьте добры объясниться? Майкл повернулся к Хилари:

— Повторите, что вы сказали, едва увидели нож в спине у Генри?

— Да не помню я, — небрежно пожала плечами та.

— «Как это уместно» — вот ваши первые слова. Даже в тот момент они меня поразили. Что вы имели в виду?

— Ну… — Хилари виновато хихикнула. — Мы все знаем, что личная преданность не являлась отличительной чертой политической карьеры Генри. И уж определенно — под конец этой карьеры.

— Вполне. Он был двурушником и предателем. Все согласны с этими определениями?

Из последовавшего молчания стало понятно, что согласны все.

— Что же касается Марка, сдается, нам не стоит питать иллюзий: мы отдаем себе отчет, чем он занимался на Ближнем Востоке. Отсюда, я полагаю, и надпись на стене над его телом.

— Теория ваша, насколько я понимаю ее, — произнес Родди, — кажется, предполагает, что каждого из нас не просто скоро убьют, но прикончат способом… соответствующим, как бы это сказать, нашей профессиональной деятельности.

— Правильно.

— Она нелепа, эта ваша теория, если вы извините меня. Отдает сценарием третьесортного фильма ужасов.

— Интересно, что вы это заметили. — сказал Майкл. — Вероятно, кто-то из вас видел фильм семьдесят третьего года: «Кровавый театр»? [130]

Мистер Слоун укоризненно поцокал языком:

— В самом деле, мы здесь, кажется, заходим слишком далеко.

— Отнюдь. Винсент Прайс играет там престарелого актера, который решает отомстить своим критикам и каждого убивает способом, навеянным какой-нибудь особо жуткой сценой шекспировской трагедии.

Родди встал с места.

— Хотя бы из одной скуки я вынужден предложить вам оставить эти утомительные разглагольствования и сосредоточиться на более практических действиях. Меня беспокоит Дороти. По-моему, следует разделиться и поискать ее.

— Одну минутку, — подал голос Томас. — Мне бы хотелось сыграть с нашим знатоком кино в его собственную игру, если позволите. — Он устроился на стуле поудобнее и вызывающе воззрился на Майкла. — Нет ли у нас фильма, в котором некий сумасброд — он впоследствии оказывается судьей — приглашает множество людей в уединенный дом и всех приканчивает? Смысл заключается в том, что у каждого из этих людей имеется грязный секретик, а он считает себя их палачом — неким ангелом возмездия?