Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки (СИ) - Макеев Максим Сергеевич. Страница 23

- Славная победа, славная битва, - Торир с отстёгнутой личиной вытирал меч тряпкой, - Песни скальды долго петь будут. Если узнают.

- Н-да, если узнают...

Я стоял посреди поля битвы в окружении трупов, зрелище было не из приятных. Из леса показались "лесовики", между ними, и теми, кто бился в строю, завязался оживленный диалог. Мурманы обсуждали бой, хвастались "своими" трупами, ловкими ударами, перевязывали раны. Раненых оказалось пятеро, почти все легко. Только одному разрезали лицо, неглубокий шрам останется. Остальные отделались скорее побоями, доспехи, которыми мы снабдили союзников, уберегли их от более печальной участи. Конфликт с данам исчерпан за отсутствием одной стороны конфликта. Вон она, сторона та, лежит вся на песочке, да плавает на лодках по озеру. Кстати, о лодках:

- Торир! Надо порядок навести. Добычу собрать ипонять, что у них тут в лагере лежит. Да потом лодки сюда тянуть, прятать. На Ладогу их оттянем потом. Эти лодки, - я показал на стоящие на рейде суда, до которых мы не дошли буквально метра три, - тоже проверить. Вдруг там ещё кто есть.

После приказов Торира мурманы деловито засуетились. Трупы складывали в пока в кучу, как и разбросанное оружие. Мешки с запасами, лежащие у костров, пока не трогали. Мы с Ториром отправились к краю лагеря данов, там всю битву было непонятное шевеление.

На краю защищённой стоянки был сложен костёр, это даны приготовились сжигать убитых. Трупы их товарищей лежали на кучах веток. Странно, не так много, я думал, ночью больше перебили. Разгадка была проста - тут была малая толика тел, остальные так и остались на лодках. Они просто их сгрузить не успели. А шевелились тут связанные люди, лежащие рядом с погребальным костром. Позвали пару мужиков на подмогу, начали разбираться с пленными. Те смотрели на нас выпученными глазами и что-то мычали, всего шестнадцать человек связанных насчитали. Часть была одета по-военному, они были избиты и ранены. Шесть человек были скорее крестьянами . Четыре девчонки лет по тринадцать-пятнадцать, и два парнячуть старше. Всех их не стали развязывать, и так долго лежали, пусть ещёотдохнут, охрану им только выставили.

К вечеру основные мероприятия в лагере данов мы закончили. Погибших врагов освободили от всего ценного, и сложилитрофеи в кучу. Запасы в мешках просмотрели, еда в основном да питье. Оружие определилик костру, шмотки - в другую сторону, отдельно - обнаруженные украшения, монеты, серебро, мех и прочие ценности. За этой деловой суетой, включающей разбор завалов трупов на лодках, наблюдали пленные. Глаза их были полны страха и отчаяния. Мы с Ториром решили их допросить. Ибо что это за люди, как сюда попали - было решительно не понятно. Уж больно разношёрстная толпа. Вспомнив всё, что видел и читал в будущем о дознании, я приказал их водить к себе по одному.Сам разложил записную книжку, оформил шапку протокола допроса, и приготовился к работе контрразведчиком.

Первым привели самого активного, чернявого и с фингалом под глазом, пленника. Только развязали ему рот, как тот быстро затараторил на малознакомом мне языке, пришлось звать Ярослава. Чернявый прислушался к нашей речи, и выдал уже на словенском, с едва заметным акцентом:

- Данов вы побили, куда теперь купцу податься! Люди добрые, отпустите меня, товар берите! Дети по лавкам...

- Молчать! Вопросы здесь задаю я! - я повысил голос, - А то я смотрю тебе одного "фонаря" под газом мало, мы тебя вторым для симметрии украсим.

- О! Вы знакомы с трудами греческих авторов! Приятно видеть грамотного человека... - рассыпался в комплиментах чернявый.

Мы с Ториром переглянулись.

- Вождь, оформи ему, - попросил я.

Быстрый и резкий удар мурмана прервал речь не в меру говорливого пленника.Разговор пошёл в более деловом ручье. Кто такие, как зовут, сколько лет, родовое имя, где живёт. Хазарин, зовут Самуил, обитает на Днепре. Род занятий - купец. Конкретнее - скупал пушнину у корелов по дешёвке в обмен на железо, возил на Ладогу, там продавал дороже. Так и запишем, спекулянт. Обстоятельства пленения? Попался на пути обратно, шёл вдоль западного берега озера на лодке с восемью гребцами, вон она на берег вытащена. Часть народу даны убили, других забрали в полон. Кто ещё в плену - последовал список имён и прозвищ спутников чернявого. Из команды этого спекулянта выжило четверо, включая его. Опять пошло нытье на тему "Отпустите, вам же легче будет". Бить не стали, просто завязали ему рот. Я сунул ему на подпись протокол, с надписью"С моих слов записано верно", датой и местом для подписи. Пленный помычал - не силён, мол, в русском языке. Получил подзатыльник - таким уважаемым людям как мы верить нужно на слово. На этом чернявый угомонился, покрутил карандаш в руке, хрюкнул удивлённо, и что-то написал на бумаге. Отнесли его обратно.

Начали таскать по одному теперь его спутников. Вопросы те же, ответы - тоже. Дата, подпись, протоколы в папку.

- Зачем так сложно? - Торир наблюдал за моими телодвижениями.

- Потом слова их сравню, вдруг обмануть хотят? Так и поймаю вруна. Ну и выведаю почему лгут.

- Хитро придумано, - Торир почесал голову, - Следующий!

По одному таскали остальных вояк, крестьян на потом оставили. Второй группой оказались люди с балтийского побережья. Они добывали и возили янтарь на продажу на Ладогу. Командовали ими два брата, старший погиб, младший перед нами. В двух их небольших лодках было двенадцать человек, в живых осталось только шесть, все легко ранены. Нормальные мужики, вроде, не то что этот спекулянт. Сидят вон хмурые, отпустить даже не просят. Закончили со взрослыми, перешли на подростков-крестьян.

Те оказались из рыбацкой деревни на севере. Сами корелы, имена непривычные, как у финнов в моё время. Их даны ограбили,напали рано утром на деревню, жителей, кто убежать не успел, перебили, а этих пленили, чтобы продать как рабов. Девчонку одну жалко, самую старшую, её ещё и изнасиловать успели, и не раз. Остальных пленниц не трогали, девственницы дороже стоят при продаже. Рыбаков тоже пока связали да положили на прежнее место.

- По обычаю, что теперь с ними делать-то со всеми, Торир?

- Что в бою взято - то наше. Рабы тоже. И товар. И лодки.

- Н-да, сурово у вас тут. Тебе они нужны?

- Нет. Дома хватает. Моим может надо.

- Да блин жалко этих, мелкие которые. Что с ними будет теперь? - я всё-таки не лишился ещё остатков гуманизма.

- У нас - жить будут, да работать. Чего тут такого? - Торир пожал плечами, мол, дело привычное.

Ярослав вдохнул. Вот, точно, он же тоже раб, вроде нормально ему с мурманами. Но надо ещё подумать.

- А с купцами этими как поступим?

- Товар - к нам, самих - на весла. На Ладоге, если есть кому выкуп внести - продадим.

- Просто у тебя, однако, всё. А если нет?

- Ну так в рабство продать, если кто возьмёт, - Торир недоуменно на меня пялился.

- Может, в долг отпустим, особенно тех, с Варяжского моря? Вроде нормальные мужики.

- Будут в твоей доле добычи - отпускай, - усмехнулся мурман.

- Тоже верно, чего заранее гадать. Ладно, покормить их надо, одёжки выдать из добычи, если надо, да тоже спать укладываться. Я только пока писанину почитаю ещё раз, вдумчиво.

- И то верно, - мурман поднялся на ноги и пошёл раздавать указания.

Утром отправили Кнута с частью команды за лодками, что на озере остались, а сами устроили совет. У нас тут проблема вывоза трофеев. Лодок тринадцать, нас - двадцать. Мы даже то, что с данов сняли не довезём, много слишком. Надо искать выход. В идеале - как-то доставить все лодки до Ладоги, там сдать за любые деньги. Как это сделать - непонятно. Надо бы Лиса подключить, но до него ещё доехать надо, а это ополовинить экипаж. А вдруг ещё кто нападёт? Кто добро охранять будет? Да и пленных куча, прыснут в разные стороны и поминай как звали. Вернулся Кнут с первыми двумя лодками - думали уже на троих. Мозги плыли, аж захотелось курить. Давно у меня такого не было. Эх-х-х, был бы табак - я бы трубку сделал, как у капитана Врунгеля. Капитан Врунгель... О! А это мысль!