Знакомьтесь, Гагарин! - Шенгальц Игорь Александрович. Страница 4

По давнему обычаю, город на планете строили только один, зато он неуклонно разрастался со временем во все стороны. Еще с момента колонизации первой планеты земного типа Объединенный Совет вынес на всеобщее обсуждение ряд правил, которые успели принять до позорного развала самого Совета. Эти правила неукоснительно исполнялись и по сей день. Одно из них гласило, что до тех пор, пока население города на новой планете не превысит десять миллионов человек, основывать следующий категорически воспрещается. Сейчас уже и не вспомнить, из каких соображений исходили члены Совета в то время, какими мотивами руководствовались. Возможно, всего-навсего принципом «экономии» людских ресурсов. Планет, подобных первой Земле по типу, во вселенной имелось сколько угодно, но далеко не на каждой число колонистов умудрялось перевалить за отметку в десять миллионов. Алдай еще не добрался до своей «десятки», но уже вплотную к ней приблизился.

Но всякое правило имеет исключения, и, конечно, заводы и фабрики обычно находились за чертой городов, как и, естественно, рудники или резиденции местных аристократов и правителей, которые брезговали жить подле простого народа.

Никита обратил внимание, что последние несколько минут Даша уже несколько раз недоуменно поглядывала на радар и зеркала сферического обзора. Он выжидающе взглянул на нее, но от прямого вопроса воздержался.

– Кажется, – слегка растерянно сама начала рыжая, – за нами погоня!

– Покажите! – потребовал Никита. Такое развитие ситуации казалось ему прежде маловероятным, но вполне возможным. Вот где проявилось отсутствие аналитики! Впрочем, это значит, что прилетел он не напрасно. Кто-то заволновался, занервничал и пытается решить проблему кардинальным методом. Естественно, на смену Никите придут другие, но ведь это произойдет не мгновенно. А значит, кому-то просто нужно выиграть время.

Даша вывела на экран объемную картинку. К старенькому неболету на предельной скорости приближались три матово-черных скайта, мрачно поблескивавших в лучах местного светила. Скайты, внешне выглядевшие, как обтекаемые капсулы с небольшими крылышками: для лучшего маневрирования – были специально предназначены для больших скоростей, и шансов оторваться на прямой, как стрела, дороге у Даши практически не имелось.

– Что-то я не понимаю… – тихо произнесла рыжая, мельком взглянув на Никиту. – И кому это вы уже успели перейти дорогу?

Из носа ближайшего скайта выдвинулись два пулеметных ствола, и через пару мгновений земля впереди по курсу вздыбилась от боевой очереди.

– Сволочи! – заорала Даша, делая отчаянный вираж. – Почти достали!

На удивление, почти все виды стрелкового оружия, и в том числе пулеметы – оружие седой древности – оказались одним из самых эффективных изобретений человечества, переплюнуть которые по простоте и результативности не удавалось до сих пор.

– Ну, я им покажу!

Даша завелась. По счастью, ее стремительный характер сыграл положительную роль. Иначе скайты догнали бы их гораздо раньше, далеко от города. А любовь рыжей к скорости испортила игру незнакомым противникам. Предместья плавно переходили в городские окраины, и всевозможных укрытий становилось вокруг гораздо больше.

Стажерка показала класс. Никита и не думал никогда, что старенькая «Ока» способна на такие пируэты. Машину бросало, крутило и вертело во все возможные и невозможные стороны, не оставляя пилотам скайтов ни малейшего шанса для прицельной стрельбы, заставляя их выпускать в пустоту ленту за лентой. Как рыжая умудрилась не вылететь при этом из пилотского кресла, навсегда осталось для Никиты загадкой. Сам же он уцелел только благодаря вовремя прилепленному ремню. То, что творила Дарья, можно было испытать разве только в исполинском парке аттракционов в старом Лас-Вегасе, да и то – до такого издевательства над посетителями американцы додуматься не смогли.

– Где ты училась водить? – с трудом выговаривая слова, умудрился спросить Никита. Неболет несколько секунд летел почти горизонтально, и инспектор даже не заметил, как от избытка эмоций непреднамеренно перешел на «ты».

– Папа учил!

«Надо будет этому папе сказать большое человеческое спасибо!» – подумалось Никите.

Один скайт безнадежно затерялся где-то в переулках, но два оставшихся упорно висели на хвосте, постепенно подбираясь все ближе и ближе.

– Нам не оторваться, – закусив губу, сообщила Даша. – Но если дотянем до ближайшего патруля, то…

Они дотянули. Еще через несколько минут сумасшедшей гонки скайты вдруг исчезли, как по мановению руки, а машину рыжей вынесло прямо к трем бронированным полицейским неболетам.

– «Ока» номер «семь, семь, восемь, дикая», немедленно приземлитесь! В противном случае открываем огонь на поражение!

– Дикая? – удивленно переспросил Никита.

– Ага, – внезапно смутилась рыжая. – Меня так друзья называют…

Никита улыбнулся краешком губ, но, взглянув на взъерошенную и раскрасневшуюся от пережитого стажерку, не выдержал и расхохотался во весь голос. Даша недоумевающее посмотрела не него, а через мгновение уже смеялась сама.

Четверо полицейских, осторожно приблизившись к опустившейся на землю машине, обнаружили двух совершенно невменяемых от приступа смеха молодых людей, и на всякий случай вызвали по рации скорую.

Глава вторая

Гагарин приступает к расследованию

– Да-с, любезный, заварилась тут каша, надо признать…

Иван Тимофеевич Шварц, бывший боевой абордажник крейсера «Победа» дослужившийся до звания капитана, а после окончания военной кампании переведенный на должность начальника Алдайского отдела царского департамента полиции с вполне заслуженным повышением до звания майора, неприязненно смотрел на Гагарина.

Этот молодой человек не понравился ему чрезвычайно. Во-первых, как раз именно тем, что он был молод просто-таки до неприличия. Ну, сколько ему там исполнилось: двадцать или уже двадцать один? Как можно в таком возрасте заниматься серьезными делами? И уже, видите ли, особый уполномоченный столичного Департамента по надзору за колониями. А значит, имеет право чуть ли не отдавать приказания самому Шварцу. А такое право надо еще заслужить! По крайней мере, Иван Тимофеевич вовсе не собирался потакать столичному выскочке и намеревался сразу поставить того на место.

Во-вторых, с момента появления Гагарина спокойная и размеренная жизнь покатилась неведомо куда. Это же надо: четыре боевых скайта, погоня, стрельба на жилой территории! Как только без жертв обошлось, непонятно! И ведь это досадное происшествие далеко не с лучшей стороны характеризует самого господина майора. Ведь найдутся потом те, кто спросит: «А куда это смотрел господин начальник алдайского департамента? И не пора ли ему удалиться на заслуженный отдых, коли он не может контролировать свою территорию?»

Но это еще полбеды. Главное, что раздражало майора – осознание факта, что спросившие были бы правы – сплоховал Иван Тимофеевич и признавался себе в этом вполне откровенно. Может, и впрямь на пенсию пора? Ведь три неучтенных боевых скайта – это далеко не шутка! Алдай казался изученным вдоль и поперек. Сил местного отделения департамента всегда хватало, чтобы быть в курсе всех важных городских событий – а с точки зрения господина майора, важным было очень и очень многое, – успешно их контролировать и, разумеется, направлять в нужную сторону. Очень редко что-то оставалось неохваченным. А здесь такое ЧП!.. Да тут не только его, начальника, – тут половину департамента надо гнать в шею без выходного пособия!

К счастью, Гагарин повел себя на удивление правильно, чего от столичного пришельца Шварц никак не ожидал.

– Господин майор, по поводу утреннего инцидента. Я считаю, что в данный момент нет нужды выносить это дело за пределы города, и экстренный доклад своему начальству отсылать не собираюсь. А к моменту планового доклада, думаю, виновные уже будут найдены…

Шварц немного перевел дух. Гагарин давал ему шанс. Плановый доклад совершался раз в неделю, и, если к тому времени нападавших схватят, то степень недовольства Шварцем у вышестоящих особ существенно снизится. А то, что преступников поймают, майор не сомневался. Отдел Чарина уже стоял на ушах, расследуя происшествие. А там подобрались серьезные люди, профессионалы своего дела.