Эра Мангуста. Том 5 (СИ) - Третьяков Андрей. Страница 3

— Это кто это такой сладкий тут у нас? — ощерил он пеньки гнилых зубов. — Выглядит хорошо, стройный, подкачанный, лапочка просто. Тебя не Ирочка звать, случайно? Нравится мне это имя, спасу нет! Так что познакомьтесь, пацаны, к нам Ирочка заехала, будет подругой Галечке, вон, у входа.

В этом мире я в КПЗ ещё не бывал. Но сотни книг и фильмов в прошлом мире прекрасно обучили меня, как надо действовать. Потому, не отвечая на похабщину, просто схватил руку здоровяка и заломал её. Точнее, попытался, и, как будто нарвался на кусок скалы. Поняв всю бесплодность своих телодвижений, я отошёл на шаг.

— Ой, какая милая Ирочка, — осклабился амбал, дыхнув несвежим дыханием. — С порога обниматься лезет! Ну, иди, я тебя приголублю. Обещаю быть нежным!

В этот момент у меня упала крыша. В себя я пришёл, когда полицейские оттаскивали меня от слабо дёргающегося огромного тела. Я даже магию не применял, как мне потом поведали, заколбасил это чмо голыми руками.

После недолгого совещания меня поселили в отдельной каморке с единственной койкой и крохотным столом. В углу был туалет а-ля параша с раковиной над ним. К моему удивлению, было чисто и не пахло всякой дрянью. Я устало присел на койку. Рядом стопочкой лежало бельё, как в каком-нибудь плацкарте старого мира.

Да, блин. Влип на ровном месте. Главное, совершенно непонятно, почему подозреваемым стал именно я. Ну бред же! Меня позвали в спальню к пострадавшим, я вызвал полицию. Особенно странно, учитывая, что там был мозголом, который считывает правду! Вероятно, кто-то был уверен, что я виновен, что тоже ни во что не укладывается.

Я растянулся на койке, задумчиво глядя в потолок. Впрочем, это фигня полная. Тот же самый мозгоправ однозначно подтвердит, что я ни при делах. Странно только, что меня не допросили сразу, а поволокли в участок. Интересно, в этом мире существует домашний арест? По-моему, было бы намного комфортнее. Или, скажем, отпустить под залог, тоже ничего так.

Я сам не заметил, как задремал, а разбудил меня грохот ключей в замке камеры. Принесли ужин, хотя время для него явно прошло. Интересно, этот ужин общий? Или меня решили побаловать, заодно отравив? Уже ничему не удивлюсь.

Есть я не стал бы, действительно опасаясь отравления. А учитывая, что шеф-Мангуст где-то загулял, и у меня всего минута отката, съесть это было бы равнозначно суициду.

— Ну, во-первых, дед давно вернулся, — Либи появилась передо мной. — Хотя жаль, что после убийства, было бы круто откатить смерти бедолаг. А во вторых, пища чистая, ядов в ней нет. Правда, я не уверена, что тебе захочется это есть!

Пушистая брезгливо ткнула лапкой в тарелку с какой-то кашей. Пахла она великолепно, да и выглядела как гречка с тушёнкой. Рядом была посуда с крупно нарезанным овощным салатом. И заканчивал ужин стакан мутного компота.

Знала бы ты, милая, чем мне иногда приходилось питаться в прошлой жизни! Это не надо рассказывать тем, кто родился в девяностых или чуть раньше. Такая каша была бы за счастье. Даже жареная картошечка безо всего считалась деликатесом.

Так что я храбро взял приборы. К огромному удивлению, мне выдали столовый нож, ложку и вилку. Нож в камере? Нонсенс! А если я его заточу о стену? Пары часов же хватит! Да даже вилка так себе идея, как там в детстве было? Один удар — четыре дырки?

Есть я хотел слабо, на вечеринке натромбовался, но запас в жо… карман не тянет, потому съел столько, сколько влезло. А от мыслей про задницу, после сильно пострадавшего здоровяка, меня передёргивало. Вот же урод!

Впрочем, он наказан, главное, чтобы выжил. Иначе точно посадят, и на этот раз за дело. Впрочем, граф я или покурить вышел? Быдло меня оскорбило, я был в своём праве. Я его убить мог по местным законам. Причём, без последствий.

Ночь прошла беспокойно, меня будили вопли, периодически раздававшиеся со всех сторон, жёсткая кровать, корябающееся бельё, которое вчера, похоже, отметило тысячный юбилей стирки. Да, разбаловался я.

А утром меня, наконец, повели на допрос. На этот раз, помимо известного мне по вчерашним событиям менталиста, при допросе присутствовал пожилой ментатор и ещё один менталист — молодой парень с очень одухотворённым выражением лица. Короткий белобрысый ежик волос, такие же светлые ресницы и брови делали его похожим на альбиноса.

— Доброе утро, Андрей! — жизнерадостно поздоровался со мной Львович. — Обязан тебя предупредить, что сегодня будет проводиться допрос высшей категории. На нём присутствуют ментатор и два менталиста, а так же сейчас подойдёт секретарь, который будет конспектировать всё происходящее. Ты понял меня? Есть возражения?

— Да, нет, — равнодушно пожал я плечами. — Я готов.

В этот момент дверь открылась и вошла полная тётка с огромной родинкой на крючковатом носу. Вообще, весь её вид напоминал мне бабу Ягу в исполнении Георгия Милляра в старом великолепном советском фильме-сказке. Вот только размеров на десять крупнее. Впрочем, мне с ней детей не крестить, да и не бывает в нашем мире крещений.

— Итак, — продолжил следователь. — Вы подозреваетесь в двойном предумышленном убийстве на почве ревности. Есть что сказать перед началом допроса?

— Бред, — на автомате рявкнул я.

— Это всё? — уточнил следак. — Тогда приступим. По показаниям многочисленных свидетелей, вы последнее время преследовали погибшую. Это так?

— Последнее время это как давно? — ухмыльнулся я. — Я только вчера прибыл в академию после двухнедельного отсутствия, о чём вам хорошо известно. И, прошу менталистов зафиксировать мои слова, до нахождения её трупа в спальне моего дома, с ней не общался. Точнее, в моей памяти нет такого события, как значимого.

— Подтверждаю, — хором отозвались старички-мозгоправы.

— Очень хорошо, — поморщился Алексей Львович. — Следующий вопрос: в каких отношениях вы были с погибшим?

— Вообще ни в каких, как и с бедной девчонкой. Мы вместе учились, но это и всё, я только знал, как их зовут. Как я говорил вчера, мы их даже не приглашали, оба пришли «плюсами» с приглашёнными девчатами.

— Так, стоп! — следователя явно посетила какая-то идея. — А ты можешь назвать имена тех, с кем пришла эта парочка?

— Конечно, — пожал я плечами и перечислил девушек.

Львович переглянулся с магом, присутствующем на вчерашнем допросе. Менталист несмело, почти шёпотом спросил:

— Это что, такое совпадение?

— Не думаю, — задумчиво протянул невзрачный мужчина. — Совсем не думаю. Андрей, в свете вновь открывшихся фактов мы вынуждены перенести допрос часов на пять. Тебе придётся провести их там же, в камере. Кстати, я приношу искренние извинения за то, что вчера тебя по ошибке поместили в общую камеру. Надеюсь, ты не будешь выдвигать претензий по этому поводу. А взамен мы закроем глаза на то, что какой-то зек нечаянно раз сорок свалился со своей кровати на пол. Ну, иногда задевая лицом и рёбрами стол, стул и прочую мебель. Договорились?

— Вполне, — ответил я. — А что такое вдруг вскрылось? Что я сказал такого интересного? Против меня свидетельствовали те, с кем пришли умершие? Я почему-то думал, что менталиста обмануть невозможно.

— Возможно, я что-то тебе и расскажу, — нахмурился следователь. — Но это не факт. И запомни на будущее, юноша, на допросе вопросы задают тебе, а не ты. Не пользуйся моим хорошим отношением к тебе!

— Понял, — ухмыльнулся я. Вот не верилось мне, что меня-таки в чём-то обвинят в итоге. — Готов следовать в камеру!

Вызвали меня не через пять часов, как обещали, а уже совсем под вечер. Я успел трижды поесть, поспать, поиграть с дракошей в игру «отрази файрболл», отчего одна из стен камеры была сильно закопчённой, везло мне редко.

Я оказался в том же кабинете, состав был такой же. Львович был необычно хмур. Когда я сел на свой стул он повернулся ко мне и выпалил:

— Андрей, с этой минуты ты не подозреваемый, а обвиняемый. Тебе инкриминируется предумышленное убийство двух лиц. Четыре человека под присмотром двух менталистов и ментатора утверждают, что ты довольно давно преследовал погибшую, добивался сексуально, угрожал убить в случае отказа от секса. Все эксперты подтвердили, что свидетели не врут, не противоречат, и верят в то, что говорят. Сканирование глубинной памяти подтвердило, что они искренни.