Южная пустошь - 3 (СИ) - Цветкова Алёна. Страница 15

Резко закололо в груди. Сердце, готовое выпрыгнуть, вдруг перестало биться и застыло на несколько томительных мгновений. Мне показалось, что я умру прямо здесь и сейчас, шокированная известием о коронации Илайи.

— Тетушка Елина! — в голосе Грегорика послышалась паника. Он и раньше ничего не понимал, и не понял до сих пор. И я не собиралась ничего ему рассказывать. Я не идиотка.

— Ничего, — глухо произнесла я, усилием воли заставляя себя дышать, а сердце биться.

Эта мерзавка все равно не получит корону! Никогда и ни за что! Даже несмотря на то, что когда-то, в глазах Древних Богов, она была королевой, и теперь притязания Илайи на трон выглядели немного под другим углом и звучали намного более обоснованно… Все это было неважно. Даже если она сама отлично понимала, что происходит, и не воспринимала свою коронацию, как детскую шалость.

Просто теперь у меня есть еще более веская причина убить ее — живую и не отрекшуюся от трона, как я, королеву Грилории.

Я медленно поднялась. Голова все еще кружилась, а после всплеска адреналина накатила слабость. Появилось желание отложить визит в Нижний город, к Орегу. Если бы я могла как-то предупредить его, отправив записку, то, несомненно, так и сделала бы. И вернулась бы в свою постель, чтобы хорошенько обдумать то, что узнала и проанализировать ситуацию со всех сторон. Но такой возможности у меня не было.

— Тетя Елина, — встревоженный Грегорик обеспокоенно заглядывал в глаза, — может быть вам лучше пойти полежать? Правда, возвращаться придется другим путем. В таком состоянии я не поведу вас по крышам. Это небезопасно.

— Все уже в порядке, — постаралась я изобразить улыбку. Не знаю, удалось или нет, но Грегоирику, совершенно не искушенному притворством высшей аристократии, хватило, чтобы поверить. Он улыбнулся в ответ.

— Я испугался, — выдохнул он. — Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Я кивнула. Я тоже не хочу, чтобы со мной что-то случилось. У меня нет времени сидеть на полу возле дверей в старый тронный зал и страдать от того, что та, кому я давным-давно сохранила жизнь, и кого недавно приговорила к смерти, оказалась коронованной по древним обычаям королевой. Это ничего не меняет, проговорила я про себя еще раз. Ничего не меняет. Абсолютно ничего.

До подземного хода, ведущего из Северной башни наружу, мы добрались довольно быстро, толстая часовая свеча, которую мы использовали для освещения, сгорела чуть больше, чем на половину, когда мы оказались на развилке.

Изначально Грегорик должен был остаться в тронном зале, но он не захотел отпускать меня одну в «таком состоянии», хотя я уже достаточно пришла в себя, привыкнув к мысли, что Илайя гораздо более весомая угроза, чем я думала. Поэтому он довел меня до самого конца, и пообещал дождаться моего возвращения на выходе в город.

Я не спорила… Состояние тайного хода оказалось совершенно ужасным. Обычно подземелья под королевским замком были довольно чистыми, сухими и отлично проветривались. Но здесь, казалось, все это перестало работать много лет назад. Воздух оказался затхлым, сырым и пахнущим плесенью и грибами. Но самое противное было в том, что все переходы затянуло паутиной так, как будто бы их строили гигантские пауки, собиравшиеся охотиться не на крошечных мух, а на случайных прохожих. У меня даже появились подозрения, что король Грегорик замуровал и этот путь тоже. Но нет, оказалось, что все совсем наоборот… Тяжелая дубовая дверь, прикрывавшая выход, оказалась повреждена. Скорее всего это случилось еще в то время, когда через нее прошли отряды заговорщиков. И теперь она закрывалась неплотно, образуя небольшую щель между косяком и полотном. Всего чуть-чуть, с ноготок, но этого было достаточно, чтобы сырость и живность из подвала полуразрушенного городского дома проникла в подземелье.

Несмотря на то, что мой племянник Грегорик шел впереди, снимая паутину, мне не удалось добраться до выхода в достаточно приличном виде. На изодранном при лазанье на крышах платье, висели ошметки паутины, а ботинки совершенно испортила грязь. Если бы я знала, чем обернется моя ночная вылазка, то захватила бы с собой не только свечи, но и платье, и обувь на смену.

Но выбирать не приходилось… Я же не зря проделала весь этот путь. Поэтому, как могла, привела себя в порядок и выглянула наружу. Ночной Нижний город жил своей привычной жизнью. Где-то недалеко был кабак, я слышала, пьяные крики, веселой компании, шум драки, кокетливый визг шмар и гогот их клиентов… Типичные звуки ночного города, которые успокаивали меня и говорили о том, что все хорошо, все как всегда.

А вот Греогрик явно был напуган. Он вздрагивал при каждом шорохе и встревоженно оглядывался по сторонам.

— Тетя Елина, — зашептал он, схватив меня за руки, — вы уверены, что здесь безопасно? Может лучше вернуться?

— Здесь всегда так, — мягко улыбнулась я, — не переживай. Я прожила здесь несколько лет, привыкла к этому шуму, и отлично знаю, что нужно делать в случае опасности.

— Да, я понимаю, — пробормотал он, — мне очень жаль, что вам пришлось пережить все это из-за моего отца…

Он не договорил, запнулся. А я шагнула к нему и, не обращая внимание на густую паутину, облепившую его костюм, обняла мальчишку.

— То, что сделал твой отец, не делает плохим тебя, Грегорик. К тому же, я тоже не безгрешна. Но если ты смог найти в себе силы и простить меня за то, что я отправила вас с Антосом в Королевство Кларин, сделав рабами вашей сестры, то поверь: у меня нет ненависти и неприязни ни к тебе, ни к твоему брату. И я никогда не считала вас хоть сколько-нибудь виноватыми в том, что произошло.

— А Илайю? — Грегорик не нашел более подходящего времени и места, чтобы задать этот неудобный вопрос. — Ее вы тоже ни в чем не вините?

Он смотрел на меня пытливо. И я поняла, то соврать нельзя. Если Грегорик почувствует ложь в моих словах, то никогда больше не станет доверять мне.

И я н стала врать.

— Илайю? — сделала паузу, подбирая слова и выстраивая фразы так, чтобы нельзя было бы даже заподозрить в них двоякий смысл. — В том, что сделал ваш отец, Илайю я не виню. Без всякого сомнения, она не может отвечать за то, что случилось еще до ее рождения. Но за те поступки, которые она совершила сама, она сама и несет ответственность. Как и все мы… А сейчас мне пора. — Я взглянула на небо, луна уже перевалила за середину пути, — до утра всего несколько свечей, а нам с тобой еще надо вернуться.

Оставив Грегорика замышлять над сказанными мной словами, я вышла из заброшенного дома. Осторожно огляделась. Выход из подземного хода, ведущего из Северной башни, как я знала по картам, находился вблизи ремесленного околотка, в котором я прожила несколько лет. Но одно дело знать, а совсем другое увидеть. Сердце кольнуло в приступе ностальгии, это была та самая улица, которая вела от дома Селесы к ярмарке и по которой много дней и в дождь, и в снег я тащила тележку с горячим взваром и пивом. А потом возвращалась из своей харчевни после ночной смены. Как раз примерно в это время. Мне нужно было поторопиться, время «приема» у ночного короля заканчивалось, и Орег мой уйти по своим делам.

К условленному месту встречи я почти бежала. Искать заместителя ночного короля по Яснограду, бегая по его следам, не самое приятное занятие, поэтому я торопилась, как могла. К счастью Орег все еще сидел за столиком и, увидев меня, радостно оскалился. Назвать это улыбкой, у меня рука бы не поднялась. Слишком уж свирепым был вид моего старого друга.

— Что-то случилось? — спросила я встревоженно после обмена приветствиями.

— Да, так, неприятные мелочи, — отмахнулся Орег, но потом все же решил поделиться со мной, — помните шайку, которая на какое-то время выдавила Гирема из Нижнего города? Вы еще убили в сражении за титул ночного правителя их главу?

Я кивнула. Еще бы. Как можно было забыть свое первое собственноручное убийство, пусть и совершенное в полубессознательном состоянии с раздавленным до почти полной остановки дыхания горлом? Я все прекрасно помнила. И свое отчаянное желание защитить детей, которым угрожал этот мерзавец, и удивление в его взгляде, когда мой нож вошел в его тело, прекращая его существование.