Вик Разрушитель 5 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 86

— Как вам угодно, учитель, — я не был против, отчего заслужил пару очков в глазах старика. Ему было приятно услышать, что я назвал его учителем, даже не приступив к занятиям. — Но ведь это все прописные истины. Моя нестабильность вызвана темпераментом.

— Даже темперамент можно поставить на службу себе, — улыбнулся Чжан Юн. — Я вижу лишь один недостаток — твой возраст. Если сейчас мы сможем привести некоторые аспекты в норму, то через два-три года эмоции не будут мешать мозгу.

— А ускорить никак нельзя?

— Можно попробовать, — не удивляясь моей прыти, ответил старик и снова взялся за чашку.

Куан с непроницаемым лицом, как он умеет, тоже был спокоен как спящий удав, но я же не совсем дурак, понимаю, к чему этот фокус с чаепитием. Чжан Юн таким способом дает первый урок: не нервничать, быть спокойным, отрицать ненужные эмоции. Сказали — угощайся сладостями, значит, будем угощаться. И я взял тонкую пластинку, посыпанную ванилью. Хм, кажется, засушенная груша. Забавно. У Назаровых тоже в чести китайские чаи. В столовой видел великолепный сервиз, стоявший в громадном зеркальном шкафу. Но там история другая. Никита Анатольевич немало пошумел в Китае, заполучив не только врагов, но и друзей, как я смог уловить из обрывистой болтовни Ярика.

Через несколько минут тишины китаец улыбнулся и отставил чашку подальше от себя.

— Раздевайся по пояс, княжич, — неожиданно сказал он.

— Чего? — я поперхнулся сладким орешком. — Зачем это?

— Если назвал меня учителем — будь готов подчиняться моим требованиям, — не повышая голос, ответил Чжан Юн и встал. — Можешь оставить одежду здесь, а я подожду тебя в рабочем кабинете.

Эта сувенирная лавка — кабинет практика? Забавно. Не обращая внимания на сердито сведшего брови к переносице Куана, снял свитер и рубашку, размял круговыми движениями плечи и шею. Кто знает, вдруг китаец захочет на шестах подраться или кунг-фу на мне продемонстрирует.

Наставник за мной не пошел, оставшись дожидаться меня в кресле за чашкой чая. Уже третью пьет, и куда лезет? Вот как они друг друга понимают без слов? Был какой-то жест, который я не увидел?

Чжан Юн стоял на середине комнаты в рубашке, закатанной по локоть, и без галстука. В его руке я заметил два маркерных карандаша с черным и красным колпачком.

— Становись сюда, — китаец ткнул пальцем перед собой. — Выпрями плечи, закрой глаза, если тебе так будет удобно, и постепенно начинай раскачивать энергию. Не торопись, никуда не гоню. Просто выброси из головы всякие мысли, и предупреди дух шамана, чтобы не вмешивался.

— Откуда… — я слегка, извиняюсь за французский, офигел.

— Тихо! — взметнул пустую ладонь перед моим лицом Чжан Юн. — Начинай. Заполнять. Каналы. Уйди в пустоту, как тебе удобно.

Я закрыл глаза и стал «уходить в пустоту». Равномерно дыша, постепенно очистил сознание от любых мыслей, и только потом начал осторожно разгонять ядро. Оказалось, подобное действие таило в себе сюрприз. «Печка» накалялась медленно, как будто ее лишили драйвера в виде внешнего раздражителя. Но дело шло. Золотисто-жидкие потоки из ядра стали ползти вверх, уходит в ноги и руки. Я почувствовал, как что-то тонкое прикоснулось к животу и заскользило по телу в разных

направлениях. Приоткрыв глаза, заметил, что старик чертит красным и черным маркерами линии, которые точно совпадали с горячими токами.

— Ноги мне не нужны, — пробормотал он, заметив мой взгляд. — И так ясно. Можешь тушить свое ядро. Я закончил.

Мои манипуляции по стравливанию энергии привели к выхлопу; возмущенный воздух разогнал невидимые волны, и металлические палочки, висевшие под потолком, переливисто зазвенели, наполняя комнату чудесными звуками. Чжан Юн лишь покачал головой, но замечание делать не стал. Ну да, знаю. Стравливание излишков — трудоемкое дело, особенно в закрытом помещении. Можно ведь сдуру развалить весь дом. Но сейчас я собой гордился. У меня получилось. Не знаю, что поспособствовало удаче: может, абсолютное отключение от действительности или присутствие практика, сумевшего нейтрализовать мои ошибки.

Чжан Юн взял со стола телефон и сфотографировал нательную живопись.

— Необходимо для работы, — пояснил он свою приверженность новомодным техническим аксессуарам.

— А что значат черные и красные линии? — поинтересовался я, разглядывая грудь и живот с причудливыми двуцветными щупальцами.

— Черные линии показывают, где происходят разрывы энергетических потоков. Красные — это стабильные токи. Но обрати внимание, что красных линий только две: от живота до сердца, что очень хорошо, жизненная энергия наполняет все необходимые органы. Вторая идет от живота вниз, в паховую часть. Так что будь осторожен, Андрей Георгиевич, со своим семенем. Не наплоди бастардов. Это тебе дастся легко. Я осведомлен, как щепетильны русские князья к чистоте своей крови.

Я густо покраснел. Не слишком ли рано намеки пошли? Вдруг Чжан Юн — подсадной игрок, призванный развивать мой Дар?

— И что делать с чернотой?

— Для начала я подумаю, — улыбнулся старик. — Зря снимок рисунка делал, что ли? Интересная конфигурация проявляется. Недостаток энергии у тебя не только из-за эмоциональных всплесков. Кто-то серьезно повлиял на твою искру, которая изменила свое наполнение. Но это очень интересно. Разрушителя я еще никогда не правил.

Меня бросило в жар. Вот так легко китаец раскусил меня. И где гарантия, что он не сольет важную информацию кому-то еще, например, боярским родам крови Рюрика? Они же спят и видят, как вернуть главенство.

— А это не опасно? — я пока решил закусить язык. Куана расспрошу попозже. — Ну, я про черные линии…

— Если до сих пор жив, значит, ничего страшного, — Чжан Юн вернулся за стол, открыл один из ящиков, покопался в нем и вытащил папку из тисненной кожи. — Возьми с собой. Я подобрал методики, по которым ты будешь заниматься дома, пока разбираюсь с твоим ядром. Дыхательная гимнастика, погружение в легкий транс — под присмотром наставника! — и массаж. Думаю, наставник справится. Человек опытный, учить не надо.

— Вы хорошо говорите по-русски, учитель, — польстил я, оттирая влажной салфеткой грудь и живот.

— Двадцать лет прожить в России, и не говорить на языке вашего народ — уподобляться упрямому ослу, не замечающего вкусную морковку на ладони человека, — расплывчато ответил Чжан Юн.

— Что, хватает вкусной морковки? — решил пошутить я.

— Если не перебарщивать с угощением — вполне, — усмехнулся мой будущий учитель. — Одевайся, Андрей Георгиевич, тебе пора.

Пора так пора. Хозяев не учат, как им поступать у себя дома. Я быстро оделся и вместе с Куаном покинул гостеприимного китайца, не забыв забрать папку. Причем, мой личник низко поклонился ему, опять не обронив ни слова. Загадочные азиаты, что с них взять.

— Твое мнение? — поинтересовался Куан, когда мы отъехали от дома Чжан Юна.

— Странный дядька, — честно ответил я. — По-русски чисто разговаривает, с ходу вычислил, кто я такой, уверенно нарисовал линии, совпадающие с внутренними каналами. Он не агент ГСБ?

Я думал, Куан сейчас расхохочется. У него забавно дернулись губы, но послышалось только хмыканье.

— Нет, он не агент, а доктор парапсихологических наук, получил звание гроссмейстера магии в Шанхайском университете. Кстати, являющегося филиалом Британской Магической Академии, куда тебя так упорно хотел привезти пан Богумил… Я правильно назвал его имя?

— Кругом одни шпионы, — проворчал я. — Все всё знают, а я себя дурачком чувствую. А вдруг это звенья одной цепи? И языком великолепно владеет, не скажешь, что не коренной житель России.

— Чжан Юн изобрел лингво-маг, который помогает осваивать иностранные языки в кратчайшие сроки, — удивил меня Куан.

— И за сколько? За пару минут? — все-таки я отношусь скептически к подобным заявлениям. Ментаты, к примеру, запихивают в голову человека определенный объем знаний за три дня, но это всего лишь механическая возможность усвоить язык без идиом, устойчивых ходовых словосочетаний, двойственных выражений. Зато, говорят, после каждого сеанса мозг словно раскалывается, и чтобы не сталкиваться с болями, многие принимают магические препараты-блокираторы. В общем, одним лечим, другим калечим.