Вик Разрушитель 5 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 94

Император и наследник уже были там, негромко переговариваясь между собой. Но Георгий сразу же увидел Великого князя Бориса Ивановича, сидящего чуть в сторонке, покачиваясь в красивом резном кресле-качалке с бокалом коньяка в руке.

— Ваше Величество, Ваши Высочества! — Мамонов почтительно склонил голову.

— Проходи, Георгий Яковлевич! — радушно махнул рукой император, показывая на стол, уставленный разнообразной снедью. Как раз по водочку, которая ждала в хрустальном кувшине. — Мы по-семейному, вон, дядьку Бориса пригласили на шашлычок.

— Здоров будь, Георгий, давно не виделись, — прогудел Великий князь. — Как сам? Жены еще не заездили? Или от них в Москву и сбежал?

— И тебе здравствовать, Борис Иванович, — Георгий разделся, пристроил пальто на вешалку, легким движением пригладил волосы и прошел к столу, заняв место напротив императора. Цесаревич оказался по правую от него руку, а оторвавшийся от качалки Великий князь Борис сел слева, но поближе к царственному племяннику. — Поверь, я опытный водитель, умею лавировать между опасными препятствиями.

Мстиславские добродушно засмеялись.

Георгий окинул взглядом пиршественное великолепие и заметил еще один прибор на столе, но не стал задавать вопрос, кого еще ждать в гости. Возможно, Брюс или Иртеньев тоже приглашены на разговор. Хотя… выглядит это как-то странно, не быстрое чаепитие, а основательно подготовленная гулянка. А, ладно. Можно и расслабиться… Только после обсуждения всех дел, не раньше.

После двух рюмок водки под хорошую закуску и нейтральные разговоры император переглянулся с сыном, положил вилку на тарелку и сказал:

— Мы твое требование насчет захода банка «Ленский» рассмотрели и решили, что негоже такой проект пропускать мимо. Можешь начинать процедуру регистрации, Жора. Только не рвись сразу в Европу, подожди, пока ажиотаж достигнет пика. Сыграем на биржевых рынках.

— Хваткий ты, государь, — усмехнулся Георгий, цепляя на вилку аппетитный рыжик, одуряюще пахнущий осенним лесом.

— Каков есть, — ответил в тон Мстиславский. — Не могу упустить такую возможность.

— Спасибо, Ваня, что благоразумие твое возобладало над личными амбициями. Увидишь, мы с тобой раскрутим жадных европейцев и привлечем инвестиции в наши проекты.

— Общие или индивидуальные? — уточнил цесаревич.

— А тут нужно смотреть перспективы наших отношений, Юра, — пока уклонился от прямого ответа Мамонов. — Не думаю, что они проявятся так скоро.

— Кто знает, — флегматично пожал плечами император и налил себе водки. Впрочем, каждый ухаживал сам за собой, сообразуясь со своими силами и желанием. — Мы можем строить планы, потому что прожили достаточно, чтобы не делать ошибки ветреной молодости. Я же хочу открыто предложить тебе, Жора, альянс. Не первый раз, заметь, предлагаю.

— Считаешь, что мой клан куда перспективнее и сильнее тех же Булгаковых или южных князей Зубатовых, а то и Мезецких?

— Московские Роды — мои Слуги, почти все, — спокойно ответил государь, закусывая холодцом с хреном. — С чего бы мне им потакать в финансовой сфере? Каждый из них имеет свою полянку, которую старательно окучивает. Булгаковы занимаются охраной грузов, Куракины подвизались в области ресторанного и гостиничного бизнеса, кто-то занят на государственной службе. И так многие, в кого пальцем не ткни.

— А Строгановы, Демидовы, Морозовы? — усмехнулся Георгий. — Вот кто выть начнет, когда узнает об открытии «Ленского».

— Переживут, — отмахнулся Мстиславский. — Ты, Жора, один из немногих, кто не ищет моего покровительства, не настаивает на дружбе, а заодно не показывает свой гонор. Мамоновы всегда были врагами нашего Рода… да-да, назовем все своими именами. Но врагами достойными. Батя твой не забыл, как куролесил «Арбалет» в ваших угодьях? Ну вот, видишь. Однако времена меняются, и мы должны меняться. Альянс — не союз, а нечто другое. Мощная корпорация, стоящая на прочном бетоне деловых и финансовых взаимоотношений, будет иметь успех, уверен. А дети… что дети? Не сложится у них, значит судьба. Мы должны ориентироваться не на их чувства, а на безопасность наших Родов. Мстиславские получат еще пару сотен лет на правление, а Мамоновы — небывалый расцвет своей империи. Поверь, так и будет. Якутские и дальневосточные земли таят невероятный экономический и финансовый потенциал.

— Собакины будут против, — заметил Георгий, закусив после рюмки.

— Да кто такой Собакин? — хмыкнул император. — Отпихивает мою руку, а сам смотрит в сторону азиатов. Корея, Китай, в Индию ужо намылился. Британцы живо ему холку начистят, а самое хреновое, Жора, что мне придется потом его защищать!

— Несомненно, — кивнул князь Мамонов. — Не умеют создавать коммуникации с другими родами. Я-то едва уговорил Собакиных сесть за стол переговоров по спорным южным землям и о праве аборигенов выбирать себе место жительства. Они же кочевники, с пастбища на пастбище переходят никого не спрашивая.

— И получается, Жора, что ты единственный, кто защищает интересы России на Дальнем Востоке. И американских англосаксов в тонусе держишь. Тоже любители жар чужими руками загребать.

— С политикой разобрались? — не выдержал Великий князь Борис. — Давайте ближе к делу, пока шашлык доходит. Вон, Казбек уже руками машет.

— Приятно слышать, как ты меня ценишь, государь, — Георгий предпочел пока не форсировать события, ожидая еще одного человека, ради которого так откровенно выставили столовый прибор. Мстиславские любят разыгрывать партии с молниеносным ударом, когда уверенность в победе начинает перевешивать осторожность. — И опять столько вкусностей даешь, что поневоле начинаю искать подвох.

— Подвоха не будет, — качнул головой император. — А вот торг будет. Как я уже говорил, нам нужна демонстрация твоей дружбы в системе альянса. Где-то ты уступаешь, где-то я. Все на взаимности. Ты не возражаешь?

— Нет, все верно. Ты хочешь равноправного партнерства на Аляске, — усмехнулся князь Мамонов и поднял рюмку с водкой, призывая остальных тоже выпить. Отказался только Борис Иванович. Он чего-то ждал, делая вид, что рассматривает в окне бородатого Казбека, снимающего с углей шампуры. — Давно тебя привлекает возможность залезть под шкуру к британцам и французам, окопавшимися в северных колониях?

— Уже десяток лет, не меньше, — признался с улыбкой Иван Андреевич и неторопливо намазал нежный гусиный паштет на ломтик черного хлеба. — Ты же препятствуешь расширению русского влияния на другом континенте. Мне твои фактории с пушниной, золотом и платиной нужны лишь в качестве налоговой кормушки, если упрощать ситуацию. А вот твоя стратегия «не пущать ни под каким соусом» мне вредит. Понимаю, там не только Мамоновы решают, как оно все должно быть. Меллоны, черт бы побрал эту спесивую семейку, тебе знатно мозги прополоскали. Их беспокоит не конкурент в сфере бизнеса, а русский император на исконных землях алеутов. Полтораста лет назад они выдавили наших переселенцев с Калифорнии, и теперь очень боятся, что мы попросим вернуть их назад.

— Энтони дистанцируется от правительства САСШ, — возразил Георгий. — Русско-Американская Компания свято чтит договор о нейтралитете Аляски.

— Не поверю в столь жуткую наивность, княже, — проскрипел Борис Иванович и проследил взглядом за поваром, торжественно возложившим на широкое блюдо с лавашем шампуры с ароматным мясом, к которым добавились несколько пиал с аджикой, каким-то острым соусом, зеленью. Когда Казбек вышел, он продолжил, глядя на Георгия. — Ты всерьез думаешь, что Меллоны такие верные компаньоны, плюющие на свое правительство ради богатств клана?

Мамонов рассмеялся, взял один из шампуров, с удовольствием втянул в себя ароматный запах мяса с дымком. Аккуратно снял вилкой с шампура все куски в тарелку, один сразу же положил в рот, с аппетитом пожевал.

— Великолепно, — сказал он. — Ваш абрек знает толк в приготовлении шашлыка из баранины. Не каждый сумеет.

— Когда мы отдыхали во Владикавказе, решили с казаками прогуляться по окрестностям, и попали в один аул, — усмехнулся цесаревич. — Тамошний староста ради такого дела устроил дивный стол, вот отец и заприметил Казбека. Покорил он его своим виртуозным мастерством.