Демоны (ЛП) - Шмидт Эстер Э.. Страница 15

— Отойди, — слышу я голос сестры. — Отойдите. Пламя, Триа. Вперёд. Давай. Чёрт. Я так сильно хочу помочь… проклятье, сестрёнка, тебе лучше выкарабкаться. Не смей быть посредственностью. Чёрт, чёрт, чёрт… давай. Обними его.

Горячо. Слишком жарко. Пламя захватывает, и боль невыносима. Что происходит? Я могла играть с огнём, но Феникс актив внутри сестры, а не во мне. У меня он всегда был бездействующим. Я не справлюсь, это чересчур. Что, если я отдамся пламени, а не… тьме? Что, если умру, и во мне мало части Феникса, чтобы возродиться?

Выбора нет. Меня либо поглотит тьма, и я поддаюсь проклятию, либо умираю в пламени, будучи всего лишь на четверть Фениксом. И то и это рискованно. Одна четвертая с матерью, которая была наполовину Феникс… поговорим о крошечном кусочке пирога. Подбрасываем грёбаную монетку, но опять же… какой у меня выбор? Никакого.

Боль окружает, пока жидкое пламя течёт по венам. Выбора нет, жизни нет; только огонь. Тишина оглушает, а свет чертовски ярок. Первый глоток воздуха, врывающийся в лёгкие, — один из самых чистых, которые мне доводилось пробовать. Давление пропало, я как будто парю в воздухе. Спокойствие окружает, и я чувствую себя совершенно одинокой.

Я не хочу быть одна. Я никогда не бываю одна. Моя близняшка всегда со мной, но это не идёт, ни в какое сравнение с тем, что у нас с Виком. За исключением злости на него, что он закрылся. Он солгал, чтобы увести меня из клуба и разобраться со всем самому, и я бы очень хотела остаться в живых, чтобы надрать ему задницу.

Жар снова начинает разгораться в животе. Искра течёт по моим венам и заполняет тело. Я хватаю ртом воздух, но чувствую лишь жжение в лёгких. Огонь настигает меня, и я вынуждена закрыть глаза из-за слепящего света и сдаться.

Я всё ещё хватаю ртом воздух, но на этот раз лёгкие расширяются, и во рту появляется привкус крови. Я распахиваю глаза, и вижу, что нахожусь в коридоре МК демонов прямо перед кухней, где стены и пол покрыты кровью. Неудивительно, что я чувствую её в воздухе. Проклятье, я чувствую её на языке. Я жива. Ни голосов, ни темноты. Передо мной появляется лицо Вика, и меня снова охватывает гнев. Я отвожу руку назад, и бью его в челюсть.

— Ты грёбаный мудак. Опять обманул меня. Ты солгал, — кричу я и снова бью его, но то, как он сидит и принимает удары, избавляет меня от необходимости вбивать в него немного здравого смысла.

Я стискиваю кулаки и скриплю зубами. Проклятье, я была так зла, а он повержен и прекрасно знает, что облажался. Я топаю, наклоняюсь к нему и жду, когда он посмотрит на меня.

— Секса не будешь, пока не извинишься. Ты попросишь у меня прощения, понял, Викинг Хемлок?

Для другого человека, это ничего не значит. Но для Вика означает дать мне то, чего не сможет дать никому другому. Потому что я сама слышала, как Ангел сказал сестре, что Вик никогда ни о чём не будет просить. Он требует, никогда не просит, всегда оборачивая всё себе на пользу. Что ж, он здорово облажался, и я, чёрт возьми, требую, чтобы он пресмыкался передо мной, как не пресмыкался ни перед кем другим. Он прищуривается и поджимает губы. О, да, я задела больное место, и он это знает.

Я вроде как сама себе врежу этим «без секса», но чертовски зла, пока кто-то не даёт мне подзатыльник.

— Какого хрена? Ой. Больно же? — Я поворачиваюсь, чтобы увернуться от очередной затрещины, и вижу, кто это делает. — Дио? Какого чёрта?

— Никогда больше меня так не пугай, поняла? Никогда. О чём ты думала, Триа? Твой Феникс спит, а ты вспыхнула, но не возвращалась чертовски долго. Мать твою, женщина.

— Ну, извини. Мне пришлось придумать, как умереть и вернуться. Я такое раньше не делала, Дио. И это чертовски больно, — огрызаюсь я.

Близняшка просто пожимает плечами.

— Только в первый раз, потом становится проще.

Потом?..

— Ты псих. Я больше не собираюсь умирать и возрождаться.

Я слышу смех и поворачиваю голову к сёстрам и Никси. Слёзы жгут мне глаза.

— Как вы все здесь оказались? Я не переносилась к вам, верно? Я знаю, Вик сказал пойти к вам… но я не послушала. Почему вы здесь? — Я замолкаю и бросаюсь к ним, заключая каждую в объятия. — Я так сильно скучала, — бормочу я, нисколько не заботясь о том, что видела их всего несколько часов назад.

— Так, хватит, — раздаётся полный раздражения голос Вика.

С хера ли он решил, что имеет право раздражаться? Я вновь обнимаю сестёр, прежде чем повернуться к нему лицом.

— Разве мы не должны собрать всех парней в главной комнате, проверить каждого и убить тех, у кого зелёная метка? Я устала держать это в секрете, пора избавиться от плохих парней. Я не хочу ещё больше дерьма. Сама виновата. Если бы специально не попросила магию указать на тех, кто работал с Вапулой, но… Я же не представляла, что Хаттон тоже был с ней. Фу, я такая глупая.

Вик вздыхает.

— Нет, это не так.

— Точно, — огрызаюсь я. — Ты самый глупый. Думаешь, можешь справиться со всем в одиночку. Фу. Ненавижу злиться. Давайте, позовём всех байкеров в главную комнату клуба? Может, мне повезло, и есть ещё один с меткой, потому что мне очень хочется оторвать пару голов, чтобы немного успокоиться.

Уголок его рта подёргивается.

— Для меня было бы честью, стань ты моей женой, светлячок. Мы перейдём к деталям после того, как проверим, всем ли крысам оторвали головы. Твои сёстры могут привезти свои пары. — Он глубоко вздыхает. — Им пора посетить наш клуб и всё обсудить.

— Ладно, — говорю я ему и поворачиваюсь к своим сёстрам, потому что хочу, броситься к нему и почувствовать, как он меня обнимает и целует. Я всё ещё зла из-за произошедшего, и того, как он справился со всем. Но прекрасно понимаю, что можно предвидеть последствия и извлекать из них уроки только тяжёлым путём. Это был трудный путь, и мы выиграем от этого в будущем, потому что, как я уже сказала… Я не собираюсь умирать и восставать из пепла когда-то снова, переживая эту хренову боль.

Дио переносится и приводит наших шуринов. А Гуннар и Вик стучат в двери, чтобы провести всех в главную комнату клуба. Я кусаю ноготь большого пальца, поглядывая на каждого входящего байкера. Больше ни у кого нет зелёной метки.

Вик наклоняется ко мне.

— Я больше не вижу меток, а ты?

Я медленно качаю головой, вновь обводя всех присутствующих взглядом.

— Может, он собрал их всех на кухне, чтобы провести совещание? Все собрались? Возможно, нам повезло.

— Да, — тянет Вик с гордостью в голосе, и это заставляет меня снова обратить на него взгляд. — У нас получилось, — заканчивает он.

Я закатываю глаза.

— Да. Но нет необходимости напоминать, что меня не пригласили на бойню. Я решила заскочить и помочь, потому что посчитала подозрительным то, что ты меня отослал.

— Я больше никогда не совершу подобной ошибки, — клянётся он.

— Хорошо, — огрызаюсь я, но наклоняюсь, чтобы прошептать: — Но я всё ещё жду извинений.

Он стискивает зубы.

— Я не забыл про твою угрозу «без секса».

— Хорошо. — Я похлопываю его по груди. — Посмотри, как мы ладим после неудачи. А теперь… тебе лучше поторопиться с тем, чего ты никогда не делал, потому что я слышала, что примирительный секс очень крут.

Упс. Думаю, я только что вывела поговорку «не дразни медведя» на совершенно новый уровень. Что ж, мы оба облажались, но не ожидали такой развязки во всей этой истории с Хаттоном и Вапулой. И это не значит, что я должна всё забыть, и надеюсь, что он сдержит клятву не повторять ту же ошибку снова. Я не идиотка и должна уступать своим потребностям.

Вот почему я тяну его вниз, одновременно вставая на цыпочки, чтобы поцеловать. Вообще не стоит мучить себя тем, что смерть и перерождение свежи в памяти. Мне позволили вкусить рай, так? Он — мой рай, и если и есть за что бороться, так это за «единственную и неповторимую любовь всей жизни». Поэтому я и хватаюсь за него, целуя так, будто мы одни в комнате, а не среди всех членов клуба. Я отрываюсь от Вика, и мы оба тяжело дышим.