Катализатор (СИ) - Горъ Василий. Страница 36

Я говорил правду. До тех пор, пока не уговорил десерт и не допил очень вкусный апельсиновый фреш. А потом кинул взгляд на часы, убедился, что мое воинство закончило уничтожать все съестное, и дал команду выдвигаться в мини-городок из RV-шек[1] экстра-класса.

Кто и чем занимался следующий час, не скажу, так как все это время провел в выделенном нам тяжелом военно-транспортном самолете —

проверял готовность к съемкам макета марсианского жилого блока, установленного в грузовом отсеке, и привыкал к изменениям в интерьере. Что интересно, не один: мисс Чейз появилась в макете ненамного позже меня и сразу же занялась тренировками — раз по десять-двенадцать преувеличенно медленно «прожила» каждую из семи запланированных сцен, добиваясь естественности движений, а затем повторила все вышеперечисленное в нормальном темпе. В результате к моменту появления пилотов этой громадины и основной части сотрудников съемочной группы мы были готовы к тяжелому рабочему дню.

Как ни странно, в этот раз мероприятие началось без раскачки, задержек и дополнительных согласований — весь народ, задействованный в процессе, в темпе поднялся на борт, летуны подняли аппарель и завели движки, а минут через пять-семь самолет тронулся с места и неторопливо покатил к началу ВПП. Набор высоты тоже прошел без каких-либо сюрпризов — Кортни, Алекс, Шон и я деловито натянули скафандры, дважды прогнали сцену возвращения в жилой модуль «пешим по конному», выслушали последние ценные указания режиссера и вернулись на исходную; светотехники как-то уж очень быстро настроили «правильный» свет; Оля, повинуясь требованиям художника по специальному гриму, чуть-чуть поколдовала над моим лицом и так далее. А потом на четырех экранах, установленных в разных частях грузового салона, появился таймер, отсчитывавший последние тридцать секунд перед началом снижения, и суету как отрезало: первый помощник оператора с хлопушкой наперевес возник возле входной двери в жилой блок, объявил номер дубля и исчез, над объективами камер зажглись алые огоньки, а весь лишний народ куда-то испарился. В общем, мы, актеры, начали шевелиться буквально через три секунды после «перехода» от земного притяжения к марсианскому: Шон галантно открыл «внутреннюю дверь переходного тамбура» перед дамой и пропустил ее вперед; Кортни, которая в этой сцене была еще совершенно здорова, первой вошла в раздевалку, дождалась, пока мы ввалимся следом и загерметизируем помещение, с наслаждением сняла шлем и аж застонала от облегчения, а Алекс бросил в угол огромный кофр с поврежденными блоками и «немного перестарался» с силой, вложенной в следующий шаг. Поэтому воспарил к потолку, шарахнулся об него и помянул дьявола.

— Сила тяжести на Марсе составляет тридцать девять целых и четыре десятых процента от земной… — флегматично сообщил ему я. — Пора бы уже и привыкнуть.

— А я привыкать не хочу! — хихикнула мисс Чейз, отошла чуть подальше, крутанула с места тройное сальто назад и застрадала: — Эх, устроить бы тут чемпионат солнечной системы по акробатике или прыжкам в воду…

— Устроим. Года через два-три! — пообещал я. — Когда введем в строй третью очередь города и встретим поселенцев из первого постоянного состава. Кстати, у тебя есть неплохие шансы стать первой победительницей. Только не убейся, ладно? А то уменьшение веса твоей тушки никак не сказалось на ее инертности.

— Она в курсе! — рассмеялся Алекс, успевший снять и поставить шлем на полку своего шкафа. — Сегодня утром слишком сильно торопилась на завтрак, не вписалась в поворот коридора и обзавелась прелестным синяком во все левое плечо…

…Первые четыре сцены дались относительно легко, а со второго дубля самой долгой, пятой, нас начали преследовать мелкие неприятности. Сначала перегорела одна из ламп, создававшая иллюзию правильной освещенности. Потом Шон крайне неудачно запутался в штанине компенсирующего костюма и, потеряв равновесие, впоролся в дверцу шкафа для скафандра, из-за чего не успел одеться «по тревоге» до завершения снижения самолета и запорол третий дубль. Два следующих накрылись медным тазом из-за турбулентности, добавлявшей нашим перемещениям по тренажерному залу жилого блока… хм… толику веселья. Перед шестым пришлось сесть на дозаправку, и этот вынужденный перерыв не лучшим образом сказался на сосредоточенности Алекса. А после обеда приблизительно в том же стиле пришлось помучиться и с последним. Но в какой-то момент сдался и он. Причем «сдался» настолько удачно и красиво, что режиссер, отличавшийся редким перфекционизмом, первый раз за время съемок не смог придраться к нашей игре. Да, в тот момент, когда борт снова начал набор высоты, в его эмоциях появились легкие сомнения, но почти сразу же исчезли, а с губ сорвалось долгожданное утверждение:

— Кажется, все, закончили. В смысле, вообще…

— То есть, заходим на поса-… — начал, было, борттехник, тусовавшийся рядом с нами и выполнявший роль связующего звена между нами и пилотами, но был перебит. Мною:

— Неа: народ вот-вот прибьет эйфория, а самый лучший способ с ней совладать — как следует побеситься. Опять же, очередной веселый ролик для титров нам точно не помешает…

Народ радостно взвыл и отпустил тормоза. Причем весь, начиная с мисс Чейз и заканчивая хлопушечником. Да, отрывался всего один «спуск», зато по полной программе. И пусть в процессе абсолютное большинство участников этого бардака обзавелось россыпями синяков, а звукооператор и помощник оператора по наводке на фокус, столкнувшись в воздухе, заработали легкие сотрясения мозга, такие мелочи никого не расстроили — в момент касания ВПП и актеры, и съемочная группа, и немногие «сочувствующие» выглядели, как после хорошей оргии. Впрочем, стоило транспортнику докатиться до своего законного места и замереть, как народ перестал обмениваться впечатлениями и в едином порыве уставился на меня.

Я отрицательно помотал головой в знак того, что не являюсь Большим Боссом, и демонстративно повернулся к Генри Харперу. Личный помощник владельца киноконцерна, к слову, выглядевший ничуть не менее «помятым», чем, к примеру, Шон, насмешливо фыркнул, но соответствующую речь все-таки толкнул. А после того, как высказал все, что думал, о проекте, работе актеров, сотрудников «MGM» и т. д., внезапно посерьезнел:

— Да, фильма, как такового, еще нет. Но даже те его фрагменты, которые уже готовы, свели меня с ума: мне, сорокасемилетнему мужику, давным-давно выросшему из детского возраста, захотелось пройти тестирование во вторую очередь Лунной программы, чтобы через несколько лет напроситься в Марсианскую! Да, черт меня подери, я до безумия хочу пройтись по этой планете, пожить в одном из купольных городов и сделать хоть что-нибудь для того, чтобы мы, земляне, дотянулись до звезд!!!

— Ты уже делаешь… — без тени улыбки заявил я. — Делаешь все, чтобы пробудить такое же желание в тех, кто способен и мечтать, и созидать.

— Верно! — после недолгой паузы согласился он и воинственно ощерился: — Поэтому вы, актеры, можете отдыхать эдак до понедельника, а мы с этими бездельниками поработаем в прежнем режиме.

Народ, конечно же, резко засуетился, а я неспешно переоделся, набрал Триггера, на пару с Кречетом дуревшего от безделья возле нашего автодома, и попросил перегнать к нам груженый «Гнев». Пока ждал конвертоплан, забалтывал экипаж транспортника. А когда услышал характерный посвист движков «Астон-Мартина», попросил у вояк помощи. Парни, относившиеся ко мне с большим уважением, рванули следом в полном составе и… помогли. Собственноручно выгрузив из прилетевшей машины двадцать ящиков пива «Bud Light», которые я купил в знак благодарности за помощь со съемками. Одним спиртным не обошелся — попросил передать личному составу базы десять упаковок футболок со Всадником Апокалипсиса во всю спину и такое же количество плакатов, из-за чего «пострадал» — донельзя обрадованные летуны «помяли» мне правую ладонь и отбили оба плеча.

К этому моменту практически весь актерский состав, задействованный на этих съемках, успел куда-то свалить. Генри Харпера тоже было не видать, так что я попрощался с киношниками, занимавшимися демонтажом своего добра, закрепленного в самолете, собрал своих и в ленивом режиме поплелся собираться.