Катализатор (СИ) - Горъ Василий. Страница 67

Арсений Викторович выслушал его монолог с каменным лицом, потом смахнул рукавом куртки слезинки, выступившие в уголках глаз, с большим трудом разжал сведенные челюсти и хрипло спросил, знает ли об этом мама.

Министр обороны отрицательно помотал головой:

— Пока нет: мы вызвали ее и Егора в Москву по надуманной причи-…

— Обмануть мою маму — задача из категории невозможных… — криво усмехнулся Еремеев, прижал к себе плачущую жену и угрюмо добавил: — Так что можете считать, что она либо выяснила абсолютно все через подруг, либо просчитала наиболее вероятную проблему и вот-вот начнет терзать вас крайне неприятными вопросами…

…Терзать нас «крайне неприятными вопросами» Светлана Николаевна не смогла из-за происков Татьяны, после взлета из аэропорта Лос-Анджелеса угостившей ее и Егора «заряженным» свежевыжатым апельсиновым соком, отправившим обоих в медикаментозный сон. «Бомбардье» сел в Кубинке через десять пятьдесят четыре, мы выгрузились с «Финиста» министра обороны и поднялись на борт самолета еще через восемь и решили подождать, пока мать с сыном вернутся в сознание.

Расположились, естественно, в салоне-гостиной. Дорохов невидящим взглядом смотрел в противоположный иллюминатор, баюкая в ладони бокал с коньяком, и невольно заставлял меня вспоминать ФСО-шника, застреленного Триггером, Арсений Викторович, его супруга и дочурки, потихоньку отключавшиеся из-за усталости, оккупировали диван,

Таня, Аня и я заняли свободные кресла, а экс-«Яровиты», как прилетевшие с нами, так и прибывшие с Очарования, умотали в «конверт» Юрия Федоровича.

Как ни странно, ожидание не затянулось: уже через тридцать две минуты дверь салона-спальни сдвинулась в сторону, и на пороге возникла заспанная Светлана Николаевна. Увидев нашу компанию, практически мгновенно спала с лица, пошатнулась и вцепилась в косяк:

— Что-то с Витей, верно?

Я, выстреливший собой вперед чуть ли не раньше, чем у нее ослабели колени, помог удержаться на ногах, подвел к своему креслу, помог сесть и… был пойман за рукав:

— Рассказывай!!!

Рассказал. Вернее, начал рассказывать. В той самой версии, на которой настоял Дорохов. Но он перехватил нить повествования буквально со второго-третьего предложения, а Голикова, нарисовавшаяся рядом с нами, протянула несчастной женщине стакан воды с каким-то сильным успокоительным.

Еремеева изобразила слабое подобие благодарной улыбки, проглотила таблетку, запила половиной стакана и превратилась в слух. А через несколько минут прервала монолог министра насмешливым замечанием:

— Юра, вы чего⁈ Допрашивать Панаева с использованием «химии» было полным и законченным идиотизмом: он наверняка наплел вам столько всякой хрени, что…

— Так и было… — со вздохом признал он еще до того, как она закончила. — Но Денис Владимирович, появившийся в палате в самый нужный момент, как-то понял, что Костя врет, и… хм… убедил говорить правду!

— Как именно?

— Отрезал палец. Без лишних слов. А потом…

— Я. Хочу. Это. Видеть! — выделяя интонацией каждое слово, отрывисто заявила она, как-то почувствовала, что он колеблется, и добавила в голос закаленной стали: — Я уверена, что у вас есть запись этой части допроса, и хочу ее видеть!!! Кстати, Оля, это зрелище не для тебя, так что закрой, пожалуйста, глаза и заткни уши. Или переберись, вон, в салон-спальню…

Дорохов поймал мой взгляд и нехотя кивнул, а я синхронизировал шлем с телевизором, нашел в архиве записей с видеокамеры нужный файл, вывел на экран, подождал, пока невестка Светланы Николаевны закроет за собой дверь, и включил воспроизведение. А уже через пару-тройку минут понял, что это «лекарство» действует не в пример лучше, чем успокоительное — мстительное удовлетворение, появившееся в эмоциях Еремеевой, существенно ослабило боль и отчаяние. Поэтому второй файл — с записью штурма квартиры Арсения Викторовича — показал без всякого внутреннего сопротивления. И почти не удивился своеобразию реакции этой женщины:

— Смерти и тяжелые ранения рядовых исполнителей, конечно, согревают душу, но не так сильно, как мучения выгодоприобретателей несостоявшегося переворота. Поэтому остальные записи я смотреть не буду и перейду к делу. Юр, что с Машей и вашими детьми?

— Все в порядке. С остальными заложниками тоже: пострадала только Валя Мезенцева — при штурме их дачи пуля, выпущенная снайпером «Альфы», пробила голову урода, который решил прикрыться ребенком, срикошетила от сейфа Олега и перебила девочке лучевую кость. Но там ничего серьезного, так что…

— Отлично. А что с заговорщиками?

— Селиверстов и Петров были убиты при задержании, а остальные поют.

— Да ладно? — не поверила она. — Даже Раевский⁈

Министр обороны расплылся в недоброй улыбке:

— А с ними не церемонятся, то есть, обходятся без «химии» и при любом подозрении на неискренность что-нибудь да отрезают!

— Правильный подход творит чудеса! — злобно ощерилась она, спросила, где сейчас тело ее мужа, получила предельно подробный ответ и отмахнулась от монолога Юрия Федоровича, попытавшегося объяснить, по какой причине в Кубинку не прилетел президент: — Он знает меня с юности. Поэтому в курсе, что я ценю не слова, а дела, вот и рвет этих тварей каленым железом!

Не успела она договорить эту фразу, как дверь салона-спальни снова сдвинулась в сторону, и на пороге нарисовался встревоженный Егор. Увидев младшего сына, Светлана Николаевна повелительным жестом отправила его к свободному месту рядом со старшим братом, а того и «Юру» попросила «где-нибудь погулять».

Дорохов и Арсений Викторович решили покурить на воздухе, поэтому вышли в противоположную дверь. Проводив их взглядом, Еремеева задумчиво потерла переносицу, облизала пересохшие губы и попросила меня врубить «ту самую запись», только без звука. А когда на экране телевизора появилось лицо Панаева, притворяющегося «обдолбанным», отобрала у меня пульт, поставила ролик на паузу и обратилась к сыну:

— Узнаешь?

Он утвердительно кивнул:

— Панаев Константин Михайлович. Заместитель директора ФСО.

— Верно. А еще человек, по приказу которого взорвали твоего отца, взяли в заложники Олюшку, Лариску и Олеську, собирались сбить «Гольфстрим», в котором мы с тобой должны были вылететь в Москву, и так далее.

— Папа… погиб? — еле слышно выдохнул он и вытаращил глаза, чтобы удержать слезы. Но куда там — стоило ей коротко кивнуть, как самые первые скатились по его щекам и, сорвавшись в полет, впитались в джинсы.

А Светлана Николаевна и не думала замолкать:

— Врачи военного госпиталя, в который папу доставили после взрыва, побоялись признать, что его мозг практически мертв, поэтому героически лечили изуродованный труп, а Юрий Федорович, сообщивший эту новость Денису, искренне надеялся на лучшее. О заказчиках этого покушения в тот момент не было известно ровным счетом ничего, поэтому они с Чумой решили не подвергать нас с тобой опасности и оставили в неведении. Но Денис, Лера, Аня, Женя и четверка экс-«Яровитов» незамедлительно вылетела в Москву. А теперь слушай внимательно: именно их стараниями «Гольфстрим» не был сбит на подлете к «Внуково», именно они выяснили, что папа, фактически, уже умер, именно они разобрались, кто стоял за покушением, именно они выбили из Кости признания, позволившие освободить три с лишним десятка женщин и детей, и именно они спасли Олю, Олеську и Лариску, взяв штурмом тверскую квартиру Арсения!

— Зачем⁈ — поймав ее взгляд, одними губами проартикулировал я, а через миг получил сразу два ответа на этот вопрос:

— Моего мужа уже не вернуть. Но проект, в который он вложил всю душу без остатка, вне всякого сомнения, изменит к лучшему жизнь миллиардов людей. К сожалению, до объединения планеты в одно государство еще далеко, ты и твоя команда, тянущие на себе как бы не самый тяжелый груз, далеко не всесильны, я сразу после похорон вольюсь в твою команду и буду помогать всем, чем смогу, а мой младший сын пока на перепутье.