Угроза мирового масштаба 3 (СИ) - Лекс Эл. Страница 11

— В конце концов, зачем мне вам врать? — Я пожал плечами. — Вот прямо сейчас, когда еще ничего не утверждено, когда еще ничего не известно, когда мне не светит никакой выгоды — зачем мне вам врать?

— Действительно, врать незачем. — Адам кивнул. — Но из вашей речи следует и еще кое-что. Вы не врете, а взамен… получается, что планируете получить некую выгоду. Все верно?

— Да. — Я кивнул. — И нет. Нет — в том плане, что эта выгода, вопреки тому, как это звучит, не будет односторонней. Вы тоже останетесь в выигрыше. В итоге это выгодно всем.

Адам усмехнулся:

— С этого момента, пожалуйста, поподробнее.

— Так все просто. Обучить всех возможности нет, нет физически. Поэтому вам придется довольствоваться теми, кого обучить можно — а они все здесь, они все в Академии. И мы оба прекрасно понимаем, что всех подряд вы к себе не возьмете, даже если бы хотели, ведь за охотниками на троттлистов придется удваивать, утраивать, учетверять слежку, чтобы они внезапно не оказались не теми, кем кажутся, или не перешли втайне на сторону врага. А ведь все эти люди — они все вокруг меня, я учусь с ними подчас на одном потоке, сижу за одним столом три раза в день. И, несмотря на все ваши стопки досье, собранные, не сомневаюсь, на каждого ученика, преподавателя и просто работника Академии, я знаю их лучше, чем вы. Вы их не знаете вообще, если уж на то пошло. Про них — знаете. Их — нет. Поэтому у нас есть два варианта: или вы тыкаете пальцем в небо, или, вернее, в толпу и это растягивается на месяцы…

— Или? — бесстрастно спросил Адам, демонстрируя что якобы клюнул на удочку.

— Или я привожу к вам уже почти готовую команду. — Я сделал паузу. — Скажем, пять человек вас устроит? Для начала?

— Для начала — устроит. — Адам кивнул и сощурился, внимательно меня оглядывая. — А что взамен, господин Грауберг?

— О, ну тут все просто. — Я сделал голос как можно более вкрадчивым. — Ничего сверхъестественного на самом деле.

— Но?

— Но торговаться вы все равно будете, — улыбнулся я.

Я вернулся в комнату, когда до отбоя оставалось каких-то полчаса. Нокс уже был тут, валялся в кровати и увлеченно рубился на телефоне в какую-то игрушку, судя по раздающимся из динамиков выстрелам и взрывам.

— Так тебе! Н-на! — азартно шептал Нокс, бегая глазами по экрану и наяривая подушечками больших пальцев. — Куда! А ну стой! Сейчас я тебя прикончу, не уйдёшь!..

Я сел на кровать и с улыбкой принялся ждать, когда он закончит.

Нокс, заметив, что я пришел, бросил на меня короткий взгляд, и снова уткнулся в телефон. Потом бросил еще один взгляд, уже нервный. А потом еще один — и каждый раз, когда он смотрел на меня, накал страстей в его игре явно шел на спад.

— Да что не так⁈ — не выдержал Нокс в конце концов, опуская телефон и глядя на меня. — В чем дело⁈ Ты меня нервируешь!

— Да я вот смотрю на тебя и думаю, — начал я, — ты же отлично стреляешь, черт побери. А вместо того, чтобы продолжать заниматься этим, ты в игры играешь. Заменяешь одно другим?

— Может быть. — Нокс вздохнул и заблокировал телефон. — Стрелять реально прикольно, но кто же мне позволит заниматься этим столько, сколько я захочу? Маноматы нам дают только на занятиях, а из обычного огнестрела у меня так круто не получается стрелять — я пробовал. Не знаю почему так.

Я вспомнил, насколько тяжелым и неудобным после маномата кажется обычный огнестрел и у меня чуть не вырвалось, что я знаю. Это все равно что после легкого певучего лука взять в руки тяжеленный и громоздкий арбалет. Да — в чем-то он превосходит более легкого собрата, но, проклятье, ты вообще не думаешь о его преимуществах, когда настает пора держать его на весу, чтобы прицелиться!

— А что, если я скажу тебе, что у меня есть к тебе… особое, скажем так, предложение? И оно касается стрельбы.

— Поподробнее, пожалуйста. — Нокс приподнялся на локтях. — Начало заманчивое. Так-то звучит интересненько.

— Если интересненько, то иди за мной. — Я поднялся с кровати и направился к выходу. — Будет еще интереснее.

— Куда? Скоро отбой же!

— Так тебе интересно или нет? — Я остановился у двери. — Если нет, то оставайся, конечно. Я никого не заставляю.

Нокс несколько секунд колебался, глядя то за окно, где уже сгустились плотные сумерки, то на меня, и в конце концов принял решение. Спрыгнул с кровати, сразу в кроссовки, и через секунду оказался рядом со мной.

— Я не пожалею об этом? — с подозрением глядя на меня, спросил он. — А то мало ли что ты задумал. Не хотелось бы пожалеть, что связался.

— А это зависит от того, как ты себя проявишь, — ухмыльнулся я. — Так что идем.

Быстрыми шагами мы преодолели весь коридор до лестницы и тихо, не вызывая лифт, спустились в фойе. Нокс все это время серьёзно нервничал, постоянно оглядывался, будто боялся, что мы делаем что-то противозаконное, поэтому пришлось его успокоить:

— Не переживай, все будет нормально. Ничего страшного в этом нет.

— Ага, а если нас застукают? — Нокс нервно посмотрел на телефон. — Времени-то уже! Ночь на дворе!

— Ну и что, даже если застукают, — я ухмыльнулся, — доверься мне.

Мы вышли из здания, и Нокс окончательно потерял душевное спокойствие — настолько ему было неловко нарушать правила Академии.

А ведь он совсем недавно предлагал влезть на какой-то там склад забытых вещей, на котором нас явно никто не ждал!

Хотя его тоже можно было понять. Для него Академия — это единственный способ свалить от своих родителей, которые постоянно пытаются сделать из него того, кем не стали они сами. Вылепить из него, так сказать, лучшую версию самих себя.

А его бунтарский молодой дух протестует даже не столько против этого, сколько априори против всего, что несет в себе хотя бы оттенок влияния взрослых на жизнь ребенка. Нокс хочет сам проложить свою дорогу в жизни, и, если эта дорога приведет его к славе или хотя бы к чему-то значительному — это будет вообще прекрасно.

И это превосходное желание.

Чуть ли не лучшее, а, может, и лучшее из всех, что только может испытывать человек. Точно такое же двигало когда-то и мной… до тех пор, пока его не сменили слепая ярость и жажда мести. Но у меня, в отличие от Нокса, не было никого, кто указал бы мне правильную дверь, за которой начнется его желанный путь.

А у Нокса был я.

Мы прошли по дорожкам Академии, слабо освещенным тусклыми дежурными фонарями, и свернули к площадке тренировки манового контроля.

Купол, который прикрывал эту площадку, как мне рассказал директор, в отличие от всех остальных, закрывал ее не только от всех цветов маны, но и от физических объектов, которые студенты могли бы случайно поднять с земли в процессе урока, вытащить друг у друга из карманов или вообще создать с нуля. Именно поэтому эта площадка подходила для моей задумки просто идеально.

Возле площадки нас уже ждал сам директор, и Нокс при виде него буквально слился с окружающей тьмой, моментально исчезнув из конуса света, падающего от уличного фонаря.

Он и до этого шел в полуприседе, постоянно оглядываясь и держа ухо востро, а тут и вовсе — умудрился исчезнуть буквально у меня из-под носа! Просто раз — и растворился во тьме, будто какое-то заклинание применил! Чудеса, да и только!

Виктор громко прочистил горло и звучно проговорил:

— Сент Маннер, не прячьтесь! Я знаю, что вы здесь, и ничего не имею против! Не переживайте, никакого выговора не будет! Можете быть спокойны!

— Нет, не верю, — упрямо раздалось откуда-то справа. — Здесь какой-то подвох. Слишком всё… странно.

Конечно же, я легко бы обнаружил его, наколдовав себе аналог прибора ночного видения или даже просто вторым слоем магического зрения, но не стал.

Мне нравилось осознавать, что выбранный мной человек помимо навыка, за который я его и выбрал, как оказывается, обладает и еще одним — не менее интересным. А это точно могло пригодиться в будущем.

— Выходи, Нокс, — подбодрил я его. — Директор ничего не сделает. Мало того — он все это и организовал. Ну, в смысле, организовал я, но с его помощью. Так что всё в порядке.