"Фантастика 2023-152". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Найденов Дмитрий. Страница 32

— Восьми, — поправил я Александра, после чего добавил, — и большая просьба, никому про меня ничего не рассказывать, говорите, что только родители знают, кто я такой. Появился в городе позавчера, а вчера ваши родители усыновили меня и определили в школу на платное обучение, хотя у самих денег на оплату учёбы нет. Про себя я вам ничего не рассказываю, поэтому, кто я на самом деле, вы не знаете. Можете даже поклясться в этом на шаре правды, хотя я надеюсь, до этого не дойдёт. Можете сказать, что ранга у меня нет и я — простой одарённый, вот собственно и всё. Учтите, вам будут предлагать деньги, но вы не должны их брать, говорите, что боитесь меня и я вам запретил. И постарайтесь меньше гулять поодиночке, а я, по возможности, подойду к вам на следующей перемене.

Инструкции я дал на всякий случай, чтобы они не сболтнули лишнего, при этом проводил каждого из них до кабинетов, в которых они учились.

Не успел я усесться за свою парту, как в класс вбежала дежурившая школьница с зелёной повязкой на рукаве.

— Краевский Глеб, к директору срочно, — произнесла она, с интересом глядя на меня.

— Вот так и знал, что без этого сегодня не обойдётся, — проговорил я вслух и, медленно встав, с улыбкой вышел из класса. Несколько учеников, сидевших в классе, ещё не знали о произошедшем, поэтому с удивлением уставились на меня.

Пока я шёл по школе, все при моём приближении замолкали и с интересом смотрели на меня, некоторые с надеждой, некоторые брезгливо, а некоторые с явной угрозой. Вот этих я старался запомнить в первую очередь и как я понял по их одежде, они все были аристократами или теми, кто надеялся стать ими в ближайшем будущем. Да, школа поделена на жёсткие классовые структуры, и таких выскочек, как я, здесь не любят, а значит, я принял правильное решение — максимально жёстко начать ломать эту систему.

Постучавшись, я вошёл в приёмную и спросил:

— Меня вызывали к директору, по какому вопросу?

— Краевский, откуда ты взялся на нашу голову, Анна Александровна ждёт тебя, проходи, — сказала женщина, покачав головой, но при этом её взгляд как рентген, прошёлся по мне. Чтобы немного сбить её с толку, я, проходя мимо её стола, якобы случайно зацепил рукой стаканчик, с остро отточенными карандашами, так что они упали на пол, когда я взялся за ручку двери в кабинет директора. В этот момент, мне показалось, что глаза секретарши блеснули магическим огнём и сейчас стаканчик с карандашами вернётся на своё место, но он, крутанувшись по очень странной траектории, всё-таки упал. У меня создалось ощущение, что она передумала останавливать падение и позволила ему упасть, да и карандаши выглядели, на удивление, подозрительно остро отточены. Вся эта картина навела меня на подозрение, что секретарша не так и проста, как хочет казаться, поэтому я решил проверить свою догадку. Я задержался перед дверью, как будто не решаясь войти и дождавшись падения стаканчика с карандашами на пол, сделав удивлённое лицо, повернулся на шум.

— Ох, извините, я такой рассеянный, — сказал я, наклоняясь и собирая рассыпавшиеся карандаши в стаканчик.

Когда я поставил их на место, то, взяв один из них в руку, внимательно осмотрел и потрогал пальцем, после чего, посмотрев прямо в глаза секретарше, произнёс:

— Какие острые, таким ведь и поранить можно, да и убить запросто, если знать, куда его воткнуть.

От моих слов, внешне расслабленная женщина передо мной мгновенно напряглась, и её движения на какую-то секунду стали очень плавными, просто тягучими, а в глаза мне посмотрел очень опасный хищник, но это длилось только одну секунду. Секретарша взяла себя в руки и мило мне улыбнулась:

— Да что вы говорите, это же просто карандаши, просто люблю я, когда они такие острые.

— А вы намного младше, чем хотите казаться, может, вам посетить салон красоты, уверен, что лет двадцать вы с лёгкостью скинете, — произнёс я, направляясь в кабинет директора.

Постучав, я открыл дверь и заглянув, спросил:

— Можно?

— Проходите, как я понимаю, вы — Краевский Глеб? — задала вопрос молодая девушка, лет двадцати, сидящая в кожаном кресле.

— Да, мне сказали, что вы хотите меня видеть, — сказал я, закрывая дверь в кабинет и проходя вперёд.

— Вы, наверное, догадываетесь о причине вашего вызова? — спросила она, откладывая в сторону небольшую папку.

— Возможно, вы хотите лично поздравить меня с поступлением в вашу школу, ведь меня взяли без конкурса, и я благодарен вам за это, надеюсь, я не разочарую вас и постараюсь прилежно учиться, чтобы закончить школу, с высшими отметками.

— Ваше стремление, конечно, похвально, только вот я позвала вас по другой причине. Мне доложили об инциденте в столовой с вашим участием.

— А что собственно там произошло? — спросил я, сделав удивлённое лицо.

— Прекратите паясничать, молодой человек, — произнесла девушка, сделав строгий вид, после чего всё-таки расслабилась и уже спокойно произнесла:

— Давайте поговорим начистоту, зачем вам всё это?

Я прошёл к Т-образному столу, за которым она сидела, без разрешения отодвинул дальний от неё стул и, развернув его к ней, уселся и сказал:

— Хотите начистоту? Хорошо, тогда ответьте на вопрос. Вас всё устраивает в структуре данного учреждения?

— Вам не кажется, что вы переходите некие границы дозволенного? — спросила она, опять напрягшись.

— Но вы ведь сами хотели поговорить начистоту, что подразумевает доверительную беседу, а как можно её вести, если один из нас будет сидеть, а второй стоять? — задал я встречный вопрос.

— Хорошо, опустим этот момент, но впредь прошу вас придерживаться установленных норм. Итак, ответьте на вопрос, зачем вы вызвали на дуэль самых сильных учеников нашей школы?

— Во-первых, ваше утверждение, о том, что эти ученики самые сильные, ошибочно. Во-вторых, мой ответ содержится в вопросе, который я задал вам ранее, — ответил я.

Директорша на минуту задумалась, после чего ответила:

— Значит, вы решили сломать устоявшуюся систему, но для чего вам это?

— А почему нет? Будь я аристократом, то меня могла бы и устроить данная система, но я, как говориться, нахожусь на самом низу пищевой цепочки, а аристократы — на самом верху, поэтому я вынужден защищать свою среду обитания, — ответил я, улыбнувшись ей.

— Интересными терминами вы оперируете, но вы могли бы встроиться в эту цепочку и занять достойное положение, а со временем встать на её верху. Так для чего вам это?

— Мне кажется, что данная система не совсем правильная, поэтому я не буду встраиваться в неё, хотя допускаю, что со стороны это будет выглядеть именно так. Когда в любой семье рождаются дети, то среди них могут быть как умные, так и глупцы, но ваша система позволяет глупцам, но имеющим статус аристократа, руководить умными и талантливыми людьми, не имеющими привилегированно статуса.

Система воспитания в школе ломает таких одарённых, делая из них безвольных людей, и не даёт возможности реализовать себя. Я уж не говорю про то, что часть аристократов по своим деяниям не заслуживает иметь такой высокий статус, но с этим можно мириться. Если права простых граждан будут справедливо уравнены, — сказал я.

— Вы говорите крамольные вещи, и будь на моём месте княжеский дознаватель, вас бы признали мятежником, — произнесла девушка, с интересом разглядывая меня.

— И был бы неправ. Я как раз за княжескую власть, ибо власть должна быть в одних руках, а вот дворяне, наоборот, лишают князя огромного количества одарённых, способных стать опорой княжества. Ведь что нужно простолюдину? Небольшой статус, совсем небольшой участок земли и небольшой оклад, а также защиту для его близких с гарантией, что, если он отдаст свою жизнь за князя, его семья не будет ни в чём нуждаться.

А что нужно аристократам? Большой надел, преференции, послабления в налогах, с которых содержится княжеская армия, пожизненная гарантия защиты статуса не только его близких, но и всех будущих поколений. Даже если они уже не будут служить княжеству и займутся только защитой собственных интересов, даже в ущерб самому княжеству. Эта система работает только на тридцать процентов и наносит вред не только большинству жителей, но и самому княжеству, — высказал я свою точку зрения, которая возникла у меня в голове, при этом я не был уверен, что это мои собственные мысли. Возможно, так думал прежний владелец данного тела.