Дочь викария - Коултер Кэтрин. Страница 21

Томас смотрел на ее серьезное личико и вспоминал, как о раскраснелось от обиды и ярости.

— Случись со мной такое… думаю, я посчитал бы, что у жены достаточно здравого смысла, чтобы не подвергать опасности ни себя, ни дитя. Вряд ли мне нужна легкомысленная супруга. Впрочем, и такая, которая нуждается в наставлениях по поводу, столь очевидному, как этот.

— Превосходно, просто превосходно. Я знала, что вы не идиот. Интересно, хотели бы вы, чтобы Господь не создавал женщин, чтобы вам не приходилось иметь с ними дела, если вдруг понадобится ребенок? Не думали вы о том, что ему следовало изобрести другой способ получения наследников?

— Нет, и не говорите, будто Джереми провозглашал подобную ересь. Вы, должно быть, не так расслышали.

— Вопрос был очень длинным, а ответ — чересчур коротким. Не хотите ли изложить ваши мысли подробнее?

— Не хочу. Ну как, Мегги, прошел я испытание?

Она потерла подбородок, с упреком взглянула на злополучную подушечку и со вздохом пробормотала:

— Честно говоря, я не уверена, что Джереми тоже в это верит. Это всего лишь мои предположения. Правда, я успела обвинить его в этом. Верите ли вы, что мужья имеют право приказывать женам?

— Я никогда не был женат, — спокойно пояснил Томас. — Буду ли я отдавать вам приказы? Да, если вы попадете в беду и мне понадобится защитить вас.

— Это ничего, — кивнула она, снова уставясь на дохлую мышь в углу. — Я бы поступила точно так же. Кроме того, вы сильнее меня, и, попади мы в беду, это качество оказалось бы весьма полезным.

— Надеюсь.

— Я знаю все о лошадях, Томас. Правда, не слишком хорошо разбираюсь в управлении племенными фермами, но при этом достаточно способна, чтобы учиться. Скажите, имей вы ферму, посчитали бы меня слишком невежественной и ни к чему не пригодной только на том основании, что я не мужчина?

— Вы, знаменитый кошачий тренер, ни к чему не пригодны? Что за чепуха?! Ни один мужчина, даже последний болван, не может сказать такого.

— Он уверен, что женщины слишком глупы, чтобы разбиваться в мужских занятиях.

— Жалкий олух! — решил Томас. — Человек, который сказал это, — жалкий олух. Джереми? Я верно понял? Не желаете, чтобы я поколотил его? Или хотя бы сбросил со скал в Ла-Манш? Мегги печально покачала головой.

— Нет. Если вы сделаете это, его тело упадет не в воду, а нa камни, Джереми тут же найдут, и вас повесят. Жаль, что мне не позволят этого сделать, а вмешивать вас несправедливо. Вы любите женщин, Томас?

— Всей душой.

— И действительно хотите жениться на мне?

— Да.

— Почему? Вы знаете меня не более месяца.

— Правда? А мне кажется, мы знакомы всю жизнь. — Он помолчал. Посмотрел вниз. Потом в окно. И, наконец, с удивлением заметил:

— Дело в том, Мегги, что вы умеете заставить меня смеяться.

Девушка подошла к нему, обняла и откинула голову.

— Невозможно привести более веский довод. Согласна. Я зуду вашей женой.

Томас перевел дух и медленно обхватил ее за талию. Не поцеловал Мегги, просто привлек к себе. Ему придется привыкнуть быть мужем.

— Томас!

— Да, Мегги?

— Если бы Господь благословил нас и я бы понесла, вы мечтали бы только о сыне?

Дети? Дети… которых он считал просто частью супружеской жизни, но не воспринимал как реальность. Как естественный результат их любовных отношений с Мегги.

— Я просто ждал бы, кто родится. Вряд ли можно предсказать подобные вещи заранее.

Он притянул ее к себе еще ближе, закрыл глаза и попытался не думать о будущем. И о том, что они стоят сейчас рядом в пустой комнате с дохлой мышью в углу.

— Может, я поручу Тэнси сшить новые покрывала? — прошептал он на ухо Мегги.

Она рассмеялась, легонько ударила его в грудь и тут же застонала, уловив идущий от рубашки запах бренди.

* * *

Джереми Стэнтон-Гревилл уехал на следующее утро, чувствуя себя немного виноватым, потому что Мегги все еще явно на него сердилась. Ему хотелось обнять ее, ущипнуть за руку, сказать, что скоро она усвоит простую истину: мужчин можно водить за собой, как свиней с кольцом в пятачке. Нет, это плохое сравнение. Может, стоило сказать ей правду? Она так ершилась, что была готова перегрызть ему горло, не в силах слушать поток оскорблений. Беда в том, что он действительно смешал с грязью ее и ее пол. Но в одном сказал правду: долг мужа — заботиться о благоденствии жены. Выйдя замуж, Мегги обязательно поймет, что именно в этом заключается основная польза от супруга. Это и постельные игры.

Джереми расплылся в идиотской улыбке и принялся громко насвистывать.

Ровно семь минут спустя после его отъезда в дверь дома викария постучал Томас Малком, седьмой граф Ланкастер.

Мэри Роуз, боявшаяся, что Мегги сорвется и попытается запихнуть Джереми в дымоход, была так невероятно счастлива расстаться с гостем, что только удивленно заморгала при виде Томаса, одетого в лучший костюм для верховой езды, но тут же облегченно вздохнула. Слава Богу, это всего лишь Томас! А она уже было опасалась, что Джереми что-то забыл и вернулся с полпути!

У нее даже голова закружилась от радости. Позабыв о приличиях, Мэри Роуз едва не бросилась ему на шею. В правой руке Томас держал хлыст, в левой шляпу. Темные волосы были аккуратно причесаны, и Мэри Роуз заподозрила, что именно по этой причине он и не надел шляпу.

— Доброе утро, Томас, — приветствовала Мэри Роуз, протягивая руку — Какой приятный сюрприз! Правда, Мегги ушла к миссис Бич, у которой случился приступ астмы. Бедняжка всю ночь ужасно кашляла и задыхалась.

— Мне очень ее жаль. Однако я пришел поговорить с викарием, Мэри Роуз.

— Вот как? Могу я узнать, в чем дело? Видите ли, Тайсон сейчас очень занят, вернее, пытается заняться делом. Каждый раз при взгляде на Рори он должен подхватить его и подбросить над головой только затем, чтобы услышать, как тот заливается смехом. Поэтому проповедь до сих пор не закончена.

— Я не собираюсь надолго отвлекать его от проповеди и от Рори тоже. Просто хочу попросить разрешения жениться на его дочери.

Мэри Роуз не задумываясь широко улыбнулась.

— О, как я счастлива за вас обоих! Мегги все это время была очень несчастна, хотя на первый взгляд ничего такого заметно не было. Но мы с отцом слишком хорошо ее знаем и страшно тревожились, особенно потому, что не понимали, в чем дело. Потом появились вы, стали за ней ухаживать и взгляните только, чем все кончилось. О Господи, конечно, Рори и Тайсон будут в полном восторге. Проходите, Томас.

Она попыталась увести его в коридор, но Томас положил руки ей на плечи.

— Надеюсь, викарий примет меня. Он прекрасный человек, а из вас выйдет великолепная теща.

— Какая пугающая мысль! — ахнула Мэри Роуз. — Попытаюсь не стать тиранкой и язвой, как моя свекровь, которая, я уверена, переживет собственных внуков. Тайсон! Поди сюда! Томас Малком хочет с тобой поговорить.

Когда муж несколько минут спустя позвал ее, Мэри Роуз немедленно объявила:

— Сейчас принесут шампанское! Как чудесно, что Мегги будет жить рядом с нами. Мы всегда боялись того дня, когда она выйдет замуж, уедет далеко отсюда и хорошо, если будет приезжать раз в год.

— Но, Мэри Роуз, — возразил Томас, — мы не будем жить здесь постоянно. У меня есть и другие дома.

* * *

Мегги, услышав веселые голоса, заглянула в кабинет и поняла, что Томас уже обо всем известил родителей.

— Итак, — объявила она с порога, раскачивая за ленты свою соломенную шляпку, — согласен ли мой отец, Томас?

— О да! — воскликнула Мэри Роуз, подбегая, чтобы обнять падчерицу.

Шампанское оказалось необычайно вкусным. Рори, так и не покинувший кабинета и не особенно заинтересовавшись тем, что теперь у него появится первый и единственный шурин, тоже выпил крохотный глоточек с разрешения родителей.

Тайсон пил шампанское, улыбался, говорил все необходимые слова. И тревожился. Тревожился потому, что ничего не знал о Томасе Малкоме. Тревожился потому, что Мегги выходит за первого, кто сделал ей предложение, хотя до сих пор любила Джереми Стэнтон-Гревилла. Этот секрет он не раскрыл даже Мэри Роуз.