Конго Реквием - Гранже Жан-Кристоф. Страница 27
– Посланий кому?
– Белым Строителям, их отцам. Эти люди совершили некий поступок, за который Фарабо мстил и…
– В очередной раз восхищаюсь тем, как ты умеешь языком молоть. И ты собираешься сорок лет спустя объяснять мне, что именно я упустил?
– Не думаю, что ты вообще что-либо упустил, – в этом вся проблема. Скорее, мне кажется…
Удар грома заставил содрогнуться землю и заглушил последние слова.
– Что-то произошло, – продолжил он, – я уверен. И ты прекрасно знаешь, что именно. Почему эти семьи были прокляты?
– Погоди: кто рассказал тебе всю эту чепуху?
– Сначала мой гид, потом Муна, женщина, которая долгое время работала у Верхувенов.
Грегуар смутно помнил служаночку, дрессированную на европейский манер. Полунегритянка-полубелая, послушная на все сто. Несмотря на его молитвы, не все жители Лонтано умерли. Скольких еще откопает его сын?
– Что натворили эти бельгийцы? – заорал Эрван, перекрывая помехи и грозовые раскаты.
– В конце девятнадцатого века именно они построили железную дорогу и…
– Расскажи, в чем они провинились.
Морван вздохнул. При таком повороте событий следовало иметь в виду одно правило: лучше бросить сыну кость, чтобы тому было что грызть.
– Тебе наверняка говорили, что это строительство было одним из самых кровавых в том веке, что рельсы укладывались поверх трупов рабочих, а заполнитель состоял из измельченных человеческих костей.
– Что-то в этом роде, да.
– Херня. Зато как раз в то время белые совершили убийство. Один колдун йомбе был против прокладки железной дороги. Строительство должно было пройти по его территории. Знахарь сел на пути и отказался двигаться с места. Он изрыгал проклятия и предсказывал всякие страсти рабочим: продвигаться дальше было невозможно. Бельгийцы заложили динамит на холме над ним и завалили его заживо. Остальное доделали бульдозеры.
– И в этом их первородный грех?
– Было, конечно, и немало других. Но похоронить заживо жреца-фетишиста в Нижнем Конго – не лучшая идея.
– Как раз про этих белых мне и говорили, что они верили в магию йомбе.
– Верно, но тут они решили, что сила на их стороне. У этих семей было весьма своеобразное представление об интеграции. Будь их власть, они бы ввели апартеид, как в ЮАР.
– Мне также рассказывали об инцесте.
Морван расхохотался:
– Я уверен, что ты видел фотографию «Саламандр». Правда бросается в глаза: у этих девиц одна кровь. Когда я познакомился с твоей матерью, у нее уже была увеличена щитовидка, а это наследственная болезнь, ее брат был сумасшедшим, а сестра умирала от рассеянного склероза. Такими и были Белые Строители: цепная реакция дурных генов, которые они передавали друг другу на протяжении поколений. Счастье еще, что я внес новую кровь в эту мочу!
Гром прогремел еще ближе. Он мог почувствовать, как земля дрожит под ногами. Его сын на том конце связи хранил молчание. Он даже не был уверен, что тот уловил все сказанное. Не важно.
– Белых Строителей в результате изгнали из Нижнего Конго в шестидесятых годах, – заговорил Эрван через несколько секунд. – Что произошло на самом деле?
Морван выругался, но об этом он, в сущности, мог и рассказать.
– Еще одно убийство. Одна из жен переспала с черным. Это привело их в неистовство. Они содрали с него кожу живьем и запихнули в камнедробилку.
– Кто именно это сделал?
– Так никогда и не дознались. Но все шансы у де Крефов.
– Ты хочешь сказать…
– У твоих дедов. После этого кто-то еще удивляется, что я порвал с родней жены.
Эрван не отреагировал, если только треск от помех не заглушил его голос.
– Дело дошло до ушей Мобуту, – продолжил Морван. – Тогда только что открыли месторождения в Северной Катанге, вот он и отправил виновных туда. Или так, или он силой выдворит их из страны. Белые Строители начали с нуля и построили Лонтано. Они были сволочами, но в них горел священный огонь. Лучших горнодобытчиков не было во всем Заире.
Еще несколько секунд, и раздался неожиданно громкий голос Эрвана:
– Какая связь между этими убийствами и теми чертежами, которые Человек-гвоздь оставлял рядом с расчлененными трупами?
Морван вздрогнул. Он никогда и не сомневался: рано или поздно сын найдет.
– Откуда мне знать? – уклонился он.
Эрван разразился неприятным смехом:
– Кончай свои фокусы, папа. Я терпел твои психозы, жестокость и одержимость больше сорока лет. Ты в жизни не бросал дела, пока не докапывался до каждой мелочи. Говори, сэкономишь мне время.
– Думай что хочешь. Ты завтра садишься на баржу?
Он не услышал ответа: треск разорвал небо.
– Побереги себя, – продолжил он. – Ходят слухи о поставках оружия. Если это правда, рванет именно там, куда ты собрался.
– Я должен продолжить расследование.
– Ты и впрямь дурней дурака.
Он с яростью нажал на кнопку, разъединяясь. Секунду спустя хлынул дождь. В его бурной ипостаси: прозрачная теплая бомбардировка. Он кинулся в свою крошечную палатку и влез туда на четвереньках. Палатку он прикрепил к дереву, чтобы ее не снесло ветром или грязью. Застегнул молнию двойного полотнища и шлепнулся задом на землю.
Было над чем посмеяться: престарелый мужик больше ста кило весом продолжает разыгрывать из себя героя при патронташе и ковбойской шляпе, забившись в тряпичный домик. Он вспомнил о stragglers, японских солдатах, которые продолжали сражаться на Филиппинах иногда и спустя тридцать лет после капитуляции Японии.
Через несколько секунд в памяти всплыли слова сына. В таком темпе правда обнаружится через день-два. Он достал свой «Иридиум»: пора призвать к порядку своего человечка.
– Сальво? Морван.
– Ага, шеф.
– Говорить можешь?
– Так точно.
– Ты что творишь, твою мать?
– Мы двигаемся. Будем в Анкоро завтра утром.
– Ты что затеял? Я же тебе велел прогуляться с ним по лесу и вернуться!
– Шеф, я же профессионал и…
– Заткнись! Если ты на всех парах не вернешься в Лубум, клянусь, я надеру тебе задницу.
– Но…
Баньямуленге вел свою игру на африканский манер. Содрав бабки с Морвана, он теперь вытрясал их из Эрвана. Без сомнений, он использовал эту поездку и для других делишек…
– С какой стати ты поперся с ним к де Момперам? А теперь еще к Муне?
– Шеф, просто случай подвернулся, вот и…
– У меня такое впечатление, что ты не очень понял свое задание. Я тебя нанял, чтобы притормозить Эрвана, а не чтобы тащить его на закорках. Продолжай в том же духе, и, клянусь, я тебя заложу всем в Лубуме!
Сальво не ответил: он взвешивал за и против. Бабки в ближайшей перспективе, безработица в отдаленной.
Гроза не утихала. Двойное полотнище прогибалось под массой воды.
– Что там с повстанцами? – проорал Морван.
– Пока без проблем.
– А регулярная армия?
– Обычные блокпосты.
– А поставки оружия тутси?
– Только об этом и говорят.
– О чем именно?
– Ракетные установки, снаряды, пулеметы.
– Это Дух Мертвых всем заправляет?
– Он и его войска вроде спустились с Южного Киву и добрались до нас. Но может, это все вранье…
Кто продал такое снаряжение этим парням из FLHK, «диссидентам среди диссидентов»? Кто был заинтересован в том, чтобы подпитывать этот рассадник конфликтов?
– Завтра утром вернешься в Кабве!
– Мы уже почти в Анкоро!
– Ты французский понимаешь? Эрван не должен забраться еще выше.
– Да что я ему скажу?
– Выкрутишься.
– Ага, шеф.
Его убежище постоянно раскачивалось под дождем, как будто гигантская рука, сплетенная из лиан и корней, пыталась оторвать его от основания. Сквозь крышу, затопленную водой, Морван видел, как пальмы волнуются под ветром – со странной медлительностью, словно чудовищные водоросли в глубине грязевого моря.
– А главное, не отпускай его ни на шаг, ясно?
– Ага, шеф.
– Доложишь завтра вечером.