"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Барон Алексей Владимирович. Страница 116
– Первый взвод, отходим!
Иржи подхватил разряженный штуцер и бросился наверх, забирая вправо. Там в горном леске были привязаны лошади. Внизу ударил залп второго взвода, через несколько секунд отстрелялся третий. Иржи коротко оглянулся. Во время боя время замедляется, становится удивительно емким. За мгновение он успел охватить взглядом все место сражения. От остатков каменной стены, через которую лезли все новые и новые ящеры, до самой штабной палатки семьдесят первого полка.
Пехота успела отойти. Все, кто мог двигаться. Тот, кто не смог, навсегда остался под шевелящейся массой. Вдоль берега речки падали ближние ящеры, а над кустами шиповника все вспухали и вспухали штуцерные дымки. Второй эскадрон заканчивал стрельбу, а третий начинал. Отстрелявшиеся егеря первого эскадрона шустро карабкались по склону. Ниже них ящеры оттаскивали своих раненых и убитых, расчищая путь для дальнейшей атаки. Из-за этого их движение временно приостановилось.
Пользуясь возникшим замешательством, остатки пехотных батальонов свернулись в походную колонну, перешли на быстрый шаг, а потом и вовсе побежали к тому месту, где еще недавно стояла батарея. Снизу летели тучи стрел, но разрыв между людьми и ящерами начал увеличиваться.
– Хватит любоваться, пошел! – крикнул Паттени.
Чуть позже, когда эскадрон вытянулся по узкой горной тропе, он злым и хриплым голосом сказал:
– Пока ты там торчал пень-пнем, рядом упали две стрелы.
– Правда? Не заметил.
– Вот то-то и оно, что не заметил. Больше чтоб ворон не ловил. В стоящего легко целиться. Да и бежать под обстрелом следует зигзагами, а не как ты, – дуриком, напрямки. Дошло?
Иржи вдруг понял, что Паттени опекает его больше всех в отделении. Правда, большинство остальных егерей призывались еще в прошлом году, поэтому считались вполне подготовленными. А двое, Чимболда и Монтегю, служили даже по третьему году. И все же…
– Так точно, герр сержант, дошло. Благодарю.
– Не за что. Эх, мало тебя гоняли в Бауцене!
– Я бы так не сказал, просто из головы вылетело.
– Это потому, что по заднице мало прилетало, – сердито заявил сержант.
А Иржи подумал, что когда-нибудь придется все это описывать, – и бледного солдата с обрубленной рукой, и стрелы в ранце, и штыковой удар третьего батальона, и угрюмый вой ящеров, и даже сердитого сержанта Паттени. Нужно было запомнить как можно больше, и хотя бы этим отблагодарить тех, кому благодарности уже не нужны. Он придержал лошадь. Еще раз, теперь уже неторопливо, огляделся.
Эпс скрылся. С вершин тянуло холодом. В ущелье быстро темнело. Заканчивался второй день войны. Ящеры поднялись, прошли, проползли, кровью отвоевали очередные три километра, но наткнулись на новую стену и залпы свежего, заранее изготовившегося полка.
Часто слышался визг картечи. Из-за спин солдат беглый огонь вели сразу уже все три полковые батареи. По склону, дымя запальными трубками, катились и подпрыгивали круглые ручные бомбы. Ящеры пытались их гасить, но успевали не всегда, и тогда в их массе возникали багровые вспышки. Наконец, часу в одиннадцатом, рептилии не выдержали, отхлынули, угомонились.
Ночь прошла почти спокойно. Только внизу шевелились и расползались раненые ящеры, а с батарей время от времени стреляли брандскугелями, зажигательными ядрами. Чтобы пострашнее выглядело, наверное, поскольку жечь внизу было нечего.
Позиции семьдесят второго полка были укреплены значительно лучше всех предыдущих, находились в более узком и крутом месте. Усилилась и артиллерия. За ночь к полковым пушкам подтянулась еще и дивизионная батарея. Все шестнадцать орудий открыли огонь, как только первые ряды ящеров показались из-за поворота ущелья.
Ружейный треск не прерывался. Пока одни солдаты стреляли, другие успевали зарядить оружие. И все же пару раз ящеры подходили настолько близко, что дело вновь доходило до ручных бомб. Лишь к полудню натиск ослабел, ящеры впервые проявили признаки усталости еще в светлое время суток.
По приказу де Шамберетена семьдесят первый полк, потерявший накануне более половины своего состава, был выведен в тыл. Егерские эскадроны днем тоже отдыхали, но были предупреждены, что предстоит ночная вылазка. Из самых опытных солдат были отобраны две группы, которые, оставив лошадей, в сумерках поднялись на склоны гор справа и слева от пехотной позиции.
В середине ночи из ущелья донеслись глухие взрывы, послышались крики, стрельба, потом все стихло. Лазутчики вернулись почти под утро, – голодные, измученные, и не все. Погибли трое, больше десяти человек получили ранения. Но задачу свою выполнили, приволокли двух связанных ящеров.
В лагере мало кто спал. Множество саперов, артиллеристов, пехотинцев и егерей сбежалось посмотреть на первых пленных. Те невозмутимо проследовали между рядами любопытствующих, глядя большими бесстрастными глазами поверх голов. Грубая кожаная одежда на них была изодрана, губы разбиты, оба легко ранены, – один в плечо и кисть, другой в голову. Иржи слышал, как проходивший вслед за ящерами вахмистр Махач обронил:
– Настырные. Отбивались отчаянно. Даже кусались.
Пленников увели в штабную палатку, а в лагере проиграли зорю. Солдаты разбежались по своим утренним делам. У полевых кухонь быстро выросли очереди, все торопились поесть, пока не начался очередной приступ. Однако приступа не случилось. Весь день неприятель вел себя смирно.
– Отдыхают, что ли? – спросил Иржи.
Паттени покрутил головой.
– Что-то новое затевают, хвостатые. Им нужно спешить, лето ведь не бесконечное. А проблем с отдыхом у них нет, каждый день воюют свежие тысячи, этого у них хватает.
Очевидно, так думал не только он. К вечеру егерям приказали оседлать горные склоны, нависающие над флангами позиции. И не зря. В темноте небольшие группы ящеров пытались пробраться поверху, через скалы. Завязались короткие, но ожесточенные схватки. Опять очень помогли гранаты, но в ответ ящеры применили отравленные стрелы.
Иржи впервые видел, как падает лично им убитый ящер. И впервые погиб его товарищ по отделению. Добрый, симпатичный парень из Юмма. Стрела попала ему всего-то в ногу, даже и не попала, а так, царапину оставила повыше голенища, но оказалась отравленной. Пока прибежал фельдшер, бедняга закатил глаза, посинел, страшно выгнулся и перестал дышать. Противоядие уже не помогло. Тубокурарин, вспомнил Иржи. Промеха говорила, что этот яд вызывает паралич дыхательной мускулатуры. Паралич этот наступал в течение всего нескольких минут. В ту ночь их эскадрон потерял больше десяти человек. Только двоих раненых успели спасти. Ядовитые стрелы действовали почти безотказно.
– Что за сволочное оружие! – ругался джангарец Чимболда.
Парень он был смелый, холодным оружием, как и все джангарцы, владел превосходно, двух ящеров завалил в рукопашной. И как все смелые люди, презирал хитрые уловки.
– Наши штуцеры ящерам нравится не больше, – отозвался Паттени.
– Неужели ты их оправдываешь, сержант?
– Нет. Пытаюсь понять.
– Зачем? Бить их надо, и все тут. Не мы к ним полезли.
– Это верно, Бурхан, бить придется, сейчас выбора нет. Но и понимать полезно.
– И что же ты понял? – спросил Чимболда.
– Любое оружие является сволочным, а воюет каждый как может. Беда не в оружии, беда в самой войне.
Джангарец сплюнул.
– Разве можно отговорить рептилий от войны?
– Трудно, но можно.
– Сомневаюсь, – покачал головой Чимболда. – Они ведь решили всех нас уничтожить. Своими погаными стрелами.
– Значит, надо доказать, что это невозможно. С побежденными не договариваются.
– Это я и так знаю.
– Но вот потом предложить им мир.
– А если опять нападут?
– Опять воевать придется. И снова предлагать мир.
– Ну-ну. И до каких же пор?
– Да пока не согласятся.
– Э, скучать тогда не придется ни нам, ни нашим детям, – разочарованно сказал Чимболда.
– Другого пути нет.