Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Иванов Сергей Григорьевич. Страница 254

– Да с чего ему взбрело такое? – удивился Светлан. – Развлечься захотелось?

– Может, со скуки – да. А может, это способ подняться на новую ступень.

– Ничего себе, тропка к совершенству! Это ж через какие страдания?

А король усмехнулся:

– Слышали бы вас, профессор, церковники!.. Боюсь для них ваша теория окажется излишне… э-э… революционной.

Проведя ладонью по волнистым волосам Жанны, Светлан сказал:

– Насколько знаю, Фридрих Карлович, теология не ваш профиль.

– Ну, это скорее философия, – поправил тот, машинально огладив лысину.

– Тем не менее. Вы ведь роетесь в другом котловане – во всяком случае, последний год. Это было вступлением, да?

– Угадали, – кивнул Робинкрац. – Как говорится, присказка.

– А сказка, стало быть… Ну-ну, травите дальше.

Отхлебнув из чашки, профессор продолжил:

– Напрашивается аналогия. Раз в компьютерной Сети завелись существа – по всем признакам, живые, если не считать отсутствия тел, – то почему похожее не может образоваться в организме, намного более сложном: в человечестве? Эдакий сон мирового разума, воплощение его суммарной фантазии… И почему этот огромный мир не мог породить другой, поменьше и попроще, живущий по своим законам? И почему там невозможны создания, во многом подобные здешним, но всё-таки отличные?

– Господи, Фридрих Карлович!.. – не выдержал Светлан. – Может, не стоит препарировать чудо? Уж оставьте людям сказку. Не то окажемся в положении сороконожки, разучившейся ходить.

– В интересном положении, – хихикнула Жанна, приоткрыв один глаз. То ли она слышала что-то сквозь дремоту, то ли среагировала на ключевое слово.

– Ты понимаешь что-нибудь? – спросил Артур, поворачиваясь к Светлану.

– Больше чем хотелось бы, – мрачно ответил тот. – Здесь это зовут виртуальной реальностью.

– А с чем её кушают?

– Уж не с хреном. Если хочешь знать, профессор говорил сейчас о тебе.

– М-да? – удивился король и задумался.

– Выходит, ваш мир – виртуальное образование? – спросил Светлан. – Как и все, кто его населяет. Но не слишком ли вы материальны для виртуалов?

– Было бы сознание, – весело парировал профессор. – Материя нарастёт.

– Погодите-ка… Так вы не более, чем чья-то придумка? Ну, пусть коллективная, обобщённая.

– Я бы не стал упрощать настолько. Видите ли, дорогой мой, какая-то часть нашего мира… о проценте пока не берусь судить… скорее всего выдумана – некогда, многие тысячелетия назад. Но с тех пор на эту… гм… твердь налепилось многое. Что-то опять занесло извне, а что-то развилось из собственных основ, сделавшись уже вполне оригинальным, самобытным. Ну представьте: вывели человека в пробирке, – поначалу дёргает, верно?

– Какая разница? – пожал плечами Светлан.

– Ну да, вы-то уже свыклись!.. Но если у кого-то предубеждение – станет ли он с той же неприязнью относиться к детям и внукам этого пробирочного, рождённым уже обычным способом?

– Не убеждает, – сказал Светлан. – Подумаешь, пробирка!.. Это вам не гомункулус из колбы. Тут всё из натуральных клеток, живое – от живого.

– Но разве плоды воображения рождаются от мертвецов? Да фантазёры – самые живые среди людей.

– Здешним ДНК миллиарды лет!..

– А тамошним – тысячи, – улыбнулся хозяин. – Или даже миллионы – кто знает, когда люди начали фантазировать? Так что разница скорее количественная.

– Выстроить на воображении целый мир!.. Да как возможно такое?

– Ну, не только на нём, конечно. Думаю, оно поставляет лишь общие чертежи, а вся мелочёвка извлекается из Подвала, в который вы заглянули вчера. Там этого добра!..

– Но так можно воссоздать только материальные объекты… образно говоря, вылепить. А вот как вдохнуть души в некоторые из них? Вообще, откуда их взять, если, по вашей концепции, вкупе они составляют Бога, а этот самый Бог, разумеется, велик, но тем не менее конечен.

– А вы представляете, насколько Он велик? – осведомился профессор. – И какой резерв у Него припасён на случай катаклизмов? И сколько душ потребуется для выдуманного мира? Он ведь не такой большой в сравнении с вашим. Да и кто знает: может, души тоже способны плодиться? А способ для этого – как раз фантазирование. Может, талантливо измышленные образы ничуть не уступают реальным субъектам в духовности?

– Ну, если оглянуться окрест, – усмехнулся Светлан, – пожалуй, что и превосходят. Один наш Арист – ещё тот образчик!.. Кстати, а куда отнести тех, коим не досталось полноценного сознания?

– Вот тут мы подошли к другому поразительному изобретению здешних учёных: роботам, – оживлённо заметил профессор. – Эдаким универсальным механизмам, оснащённым подобием рассудка.

– Намекаете и на наши тела, верно? Тогда уж лучше сравнить со скафандрами или вездеходами, созданными для работы во враждебной среде.

– Вы правы: внутри некоторых тел обитают души, освящая их своим сиянием. Это как бы симбиоз, понимаете? Сотрудничество, но, одновременно, противодействие. И нередко, увы, верх берут тела.

– Бунт роботов? – хмыкнул Светлан. – Так вот откуда этот страх!..

Как всегда, слушать Робинкраца было любопытно. Другое дело: стоит ли во всё это верить? Несмотря на почтенный возраст, профессор сохранил юношескую восторженность и вообще был натурой увлекающейся. К слову сказать, из всей учёной братии он прихватил сюда лишь двух студентов, объясняя это тем, что мозги взрослых его коллег успели закостенеть. Впрочем, Робинкрац мог и ревновать их к сокровищнице знаний, открывшейся здесь перед ним, как пещера разбойников перед Али-Бабой.

– Наш родной мир в сравнении с этим кажется таким маленьким, уютным, – вздохнул профессор, словно бы тоже вспомнил об университете. – Здешние просторы подавляют… но и окрыляют тоже.

– А что запоёте, когда глянете на наш шар из космоса? – ввернул Светлан.

– Кстати, о шаре. Конечно, в свете нынешних знаний глупо отрицать здешнюю космологию…

– Н-но?..

– Но я вовсе не уверен, что мои земляки обитают на такой же планете, летящей через пустоту. И что вокруг них бескрайний космос с мириадами звёзд, тоже не поручусь.

– Любезный друг, нельзя ли прояснить хоть что-либо? – промолвил король. – А то, выходит, и живём мы как в тумане, и сами будто его порождения.

– По-твоему, какой из двух миров устроен лучше? – спросил Светлан.

– И думать нечего. При всех изъянах, несчётных и вопиющих, наш сохранил и честь, и благородство. А где они тут?

– У меня преимущество перед вами, – сказал Светлан. – Я видел ваш мир и помню свой. А потому мне легче понять этот. Объёмное зрение, знаете ли, – сразу с двух точек. Мой мир был помешан на власти, у вас бредят славой… Хотя какая ж это слава, если о тебе известно нескольким тысячам и то главным образом понаслышке?

– Есть ещё надежда попасть в легенды, – ухмыльнулся Артур.

– И многим везёт настолько? Здешние ребята практичней. Их не влекут призрачные цели – они устраивают рай здесь и сейчас.

– Бескрылый народ!..

– Возможно. Но лучше уж такой перегиб. Между прочим, чинуша, посещавший нас вчера, родил занятную мысль: в реальной жизни нет места сказочным мотивам. Здешний мир как бы якорь, стабилизирующее начало Вселенной. И как бы нашими шалостями не расшатать основы мироздания.

– А вы заметили, что местная среда противится чародейству? – оживляясь, спросил Робинкрац. – В пределах Города это не бросается в глаза – что понятно при такой концентрации ведьм. Но даже тут на многое ль они способны? Ну левитировать, да. Ну, на погоду влиять… Ну, бытовые пустяки – кто во что горазд… А, скажем, превращения осилит кто-нибудь, кроме королевы?

– Зачем им напрягаться тут? – откликнулся Светлан. – Магия, как и талант, обостряется при дискомфорте. Даже наша с Артуром сила пребывает в дремотном состоянии, и пока нас не раззадорят как следует… Вообще, к чему излишества, когда вокруг благодать? Наши крали и без чудес очаруют почти любого, а такой капитал здесь нарасхват.

– Может, вашим людям недостаёт красоты? – предположил Артур. – Хочется же восторгаться кем-то. Правда, нередко это оборачивается поклонением. – И посетовал, качая головой: – Кумиры, кумиры!..