Принц и Ида 5. Новая кровь (СИ) - Вальц Карина. Страница 45

В то же время сам Хал не мог не убедиться, что я пришла на этот прием. Не мог не заметить, что танцую с другим. Не мог не узнать в нем Дарлана. Помнится, когда-то Хал отыскал меня на свадьбе, где абсолютно все гости были одеты в белое и выглядели беспорядочной массой. Он узнает Дарлана, несмотря на его маскарад. Он уже его узнал и прямо сейчас принимает решение. И ох, каким предсказуемым оно будет, рядом со мной же сам Дарлан Бурхардингер, правая рука короля Александра, пусть сам Дарлан и намекал, что это уже не так. Но кому важны такие мелочи, былая слава начальника королевской полиции с успехом затмевает новые непроверенные слухи, если они вообще добрались до нового короля.

— Это ужасная глупость, Дар, — прошептала я.

— Еще один танец?

В этот раз мы кружились медленнее, но мне все равно казалось, что слишком быстро. И что вокруг рушатся стены… просто этот танец, каждый новый шаг, был обратным отсчетом.

— Не вешай нос, Ида. И не хорони меня раньше времени, вдруг Актер закроет глаза на мое присутствие? Вдруг позволит уйти? Он же знает, как ты отнесешься к моему аресту. Знает, что тебе не понравится идея с моими пытками.

— С ума сошел? Эта идея как раз по мне.

Дар засмеялся — хорошее настроение у человека:

— Тогда так: вряд ли Актер пустит тебя самолично пытать пленника.

— Сукин ты сын, Дар! — я задрала голову к потолку, пытаясь усмирить дыхание. Глаза заболели от количества огней… я посмотрела на Дарлана и честно пожелала: — Чтоб ты сдох.

Но даже это вызвало у него смех:

— А чего так злимся, дорогая? Столько эмоций из-за бедняги, которому смерти желаешь… — он разом посерьезнел и сказал: — Цель у меня прежняя: в чувство тебя привести. Путешествие тебя встряхнуло и вернуло память, я рад. С любимым повидалась, но нет времени ждать, когда вы тут намилуетесь или друг друга убьете. В другое время я бы обязательно организовал ставки, но не сейчас. В Аннераме случилось землетрясение и под землю ушло несколько зданий, в том числе тюрьма. Погибших… ушедших в Посмертье около сотни. Справедливого им Суда, доблестной службы и все такое… смекаешь, к чему все это?

Новость не стала неожиданностью, напротив, я подобного ждала.

— Смекаю. Но не понимаю, что тебе за радость от пыток. Неужели так велико твое желание подняться вверх по лестнице хаоса? Не боишься сам примкнуть к мертвой Армии по дороге? Будь уверен: заставлю чистить мои ботинки, пока не истечет срок твоего приговора, Дар.

— Ну ты и заговорила, Иделаида! — присвистнул он. Начался третий танец, а мы все друг от друга не отлипли… если Хал по какой-то невероятной причине не смотрел в нашу сторону или не узнал Дарлана с первого взгляда, то теперь уже ни единого шанса на такую удачу не осталось. — Совсем как Роксана.

Я поморщилась — кто бы знал, как мне надоело это сравнение.

— Привыкнешь, — Дарлан явно понял мои мысли.

— Я не Роксана.

— Роксана так говорила про Рагнара — последнего своего предка, что Армией командовал. «Вылитый Рагнар, даром что баба!» — твердили ей окружающие. Это неизбежность, несмотря на желание быть уникальными, «не Роксанами», вы все одинаковы из-за наличия одинаковой силы, которая диктует вам свои условия. Примешь хоть какое-то решение — и ты уже как Роксана. Заявишься в город с мертвецами за спиной — и опять ты в нее превратишься. Оборвешь кого-то грубостью — и опять ты повелительница мертвых, у которой пока другое имя. Но лет триста спустя появится фраза «как Ида» и уже другие люди будут морщить носы и глаза закатывать. А пока терпи, Иделаида, и постарайся не изобрести другое направление фразы «как Ида». Что-то вроде полного краха.

— Что-то ты разболтался, — заметила я. — Нервничаешь?

— А как же. Шкура мне все же дорога.

— Знаю. Тем и удивительна эта выходка, Дар.

— О шкуре и думаю. Не хочется, как Аннерам, под землю уйти, а потом твои ботинки после смерти начищать. Ты же где только не шляешься, ладно бы во дворце сидела, как нормальная альтьера.

— Недавно я узнала, что Мертвая Земля среди нас.

— В смысле — под ногами?

— В смысле — она человек. И вот мне интересно: уж не этот ли человек отправил тебя на самоубийственную миссию? Не он ли на самом деле дергает за ниточки, Дар? Скажи честно: тебя Луциан сюда послал?

Дарлан усмехнулся:

— Не видел старика с той самой ночи, когда мы навещали его вместе. Видишь ли, мне тоже пришлось столицу покинуть, уж очень я опасался гнева его величества Александра. Как-то так повелось, что в последнее время ни один король мне не благоволит. Хотя в оправдание себе скажу, что трудно найти язык с безумцами: один спятил от соседства мертвецов и часов, проведенных в Посмертье, а второй ведом мыслью, что я увел у него твой хладный труп. И пусть ты жива-здорова, но осадочек-то остался.

— Значит, все это время ты был здесь.

— Держался неподалеку.

— Ясно. Но на вопрос про Луциана ты так и не ответил.

— Потому что нечего отвечать, — пожал он плечами. Начался четвертый наш танец, что шагнуло за грань приличий. Но кому не плевать… я, пусть и поддерживала разговор, все равно готовилась к развязке, к последствиям этих танцев. — Дела Храма, Земли… сама знаешь, как я к этому отношусь. Хотя кое-что понимаю, без этого не выжить. Но мое дело скромное: подорвать позиции врага, и, чтобы прийти к столь простому решению, мне ничья подсказка не потребовалась. И слабое место этого врага очевидно для всех, точнее, сразу два слабых места: ты и неспособность общаться с людьми вроде Роксаны Гранфельтской. С людьми, которых порой не ослушаться, а спорить с ними и вовсе глупая затея. Разве что аккуратно подтолкнуть в нужную сторону… к сожалению, только так. Но Актер твой этого не умеет или идея подстраиваться под кого-то кажется ему унизительной. Дитя Низменности, что с него взять, одни комплексы… ставлю все Посмертье, что во время следующего танца меня скрутят и утащат из зала, а после определят в какие-нибудь подвалы. Я стану узником.

— Дар…

— …а ты будешь биться в истерике и настаивать на моем освобождении, бороться за справедливость, как ее видишь. Бороться с Актером, ведь чем больше сопротивление, тем больше азарт, желание взять верх. Не думаю, что он убьет меня сразу, если что, намекну на свою пользу, подкину информацию… продержусь, можете не торопиться, разбираться. А я дождусь момента славного освобождения, которого ты, несомненно, добьешься. Возьмешь силой то, что не дадут тебе так. Прости за очередное сравнение, но это абсолютно Роксанин метод. Неизбежность, когда ты уже не совсем человек и способна города стирать усилием воли. Ты будешь считать себя правой и пойдешь до конца. Несмотря на то, что я тебе сейчас наговорил, ты не дашь мне умереть, вот тебе моя ставка. Обидно будет проиграть, но я не проиграю, и мы оба знаем, почему.

Я тяжело сглотнула.

Нарисованная Дарланом картина казалась не словами, а предсказанием скельты, настолько точной и яркой была. Все так, я и сама это понимала. И, кажется, увидела этот план Дарлана еще до того, как спустилась в зал. Когда прочитала два написанных мне слова. Эта встреча и не могла закончиться иначе.

— Сукин сын, — повторила я уже обреченно.

Музыка стихла, пришлось остановиться.

За спиной Дарлана что-то мелькнуло… он посмотрел на меня и весело подмигнул. Он не сопротивлялся, когда стража его скручивала и тащила прочь сквозь расступающуюся толпу. Почувствовав чей-то взгляд, я обернулась и увидела Хала. Он смотрел холодно и уверенно, как будто уже все решил.

ГЛАВА 22. Приплыли

— Альтьера Морландер! — пока я смотрела на Хала, кто-то пытался до меня докричаться. Я слышала, но не могла оторвать взгляд от мужчины, который… ускользал так болезненно и вместе с тем неизбежно, что даже не верилось, что такое возможно. Как, просто как два человека, которые многое понимают и про себя, и про друг друга, не могут договориться? Казалось бы, задача — проще некуда, стоит только выгнать Дарлана взашей. Живого. И все!