Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с опи - Визель Михаил. Страница 67

Весь смысл сидения «Курсора» в Кирьят-Арбе, – отвечал на подобные недоумения Носик, – на мои личные деньги, при живой рубрике «Ближний Восток» в «Ленте», которой я управляю, – именно в возможности прикоснуться к событиям, увидеть то, что не попало в агентства, добыть свою крупицу информации, поучаствовать в формировании информационной картины дня своими силами. [332]

Вчера ужинал в «Мариотте» с Пашей Ро. [333] Начинающий израильский олигарх от хайтека допытывался, зачем мне понадобилось вкладывать свои деньги, силы и время в агентство «Курсор». По деньгам, как он верно считает, смысл неочевиден: даже если в ближайшие 2–3 месяца удастся вывести агентство на операционную безубыточность, а за полгода вернуть все нынешние вложения, доходов, адекватных моей суете над этим проектом, «Курсор» в обозримом будущем приносить не в состоянии.

Я пытался объяснить Паше, что для меня в этой жизни важно to do the right thing. Не уверен, что он меня понял.

Если бы на израильском рынке интернет-новостей сегодня присутствовала хоть одна команда, подобная той, которая собралась в августе 1990 года делать «Время» на максвелловские деньги, а потом в 1992 году перешла в «Едиот» и сделала на его базе «Вести», – то мне бы в голову не пришло вступать с этой командой в конкуренцию, ради каких бы то ни было выгод. Я бы с ними сотрудничал, помогал им, обменивался траффиком и информацией. Но нет такой команды, увы. Теперь даже и в офлайне. Своей работой над «Курсором» я заполняю некий вакуум.

Параллельно решая бизнес-задачу – просто потому, что все любимые медийные проекты на моей памяти, даже с многомиллионным финансированием, закрылись из-за отсутствия бизнес-модели. Ладно бы скурвились, беря политденьги, – а то ведь просто закрылись к такой-то матери. У меня нет проблем собрать для работы над «Курсором» лучшую половину вестевской редакции образца августа 1992 года: мои израильские друзья-инвесторы, если попросить их скинуться на подобное, даже не заметят бремени этого расхода. Проблема у меня в том, что если «Курсор» продолжит тратить деньги, не оглядываясь на свои заработки, как он это делал 6 лет до моего прихода, то затея будет обречена с самого начала.

Вряд ли я смогу добиться всего и сразу. Но главное в таком деле – на́чить, как говаривал М.С.Горбачёв. Чтобы дальше было что углу́бить.

Посему хвастаюсь – не столько как инвестор «Курсора», но как президент по развитию в фирме, ставящей с февраля 1997 года раком весь рунетовский траффик. <…>

У нас есть возможность некоторые вещи освещать глубже, компетентней и оперативней, чем сегодня принято на этом рынке, и эта возможность для меня много ценнее скорости перепечаток с англоязычного сайта газеты «Гаарец», которая есть и у «Ленты» в Москве. [334]

Отчёт за шесть недель

Мы это сделали.

За прошедшую неделю «Курсору» удалось стать самым читаемым в Израиле русскоязычным СМИ. <…> [Наша посещаемость] превышает совокупный тираж четверговых [бумажных] выпусков «Вестей» и «Новостей недели».

Что дальше? Дальше понятно что. Мы претендуем на рекламные бюджеты, которые израильские рекламодатели не в состоянии разместить в эфире Первого канала. [335] Monthly reach этого канала составлял 82 % от общей израильской русскоговорящей аудитории. Мы столько, разумеется, не можем обеспечить, февральская аудитория «Курсора» – не более 40 % от аудитории Первого канала. Ну так мы и не просим больше 40 % тех денег, которые туда заносились.

Мы скромные ребята. [336]

– Моткин был политтехнологом. Он продвигал какую-то свою повестку?

Нет. В Израиле это достаточно сложно. Я придерживался правых взглядов, близких к «Цомету», он работал на левоориентированный «Шинуй». Т. е. у нас были и правые, и левые. Соответственно, всё подавалось достаточно сбалансированно. Даже когда я работал на радикально правой поселенческой радиостанции, на «Курсоре» крутились баннеры радикально левой партии «Мерец». Публикация всей релевантной информации, поступающей от надёжных источников, было нашим принципом, положенным в основу редакционной политики ещё до прихода Носика и Моткина. Они этот принцип признали и его придерживались.

Только научив СМИ зарабатывать себе на жизнь, можно собрать в этом СМИ реально толковую команду.

Я ничего не имею против того, чтобы через полгода в «Курсор» зашли со стороны реальные для финансирования dream team редакции деньги. Но деньги эти должны зайти на правах matching funds [337], а не единственно возможного источника существования проекта. По своему и чужому опыту я слишком хорошо понимаю разницу между ситуациями «олигарх подкинул бюджетец на развитие аналитического блока» и «100 % финансирования объясняется прихотью олигарха». Последний случай – это смертный приговор для СМИ, без вариантов. Однажды у олигарха изменятся обстоятельства, испортится настроение, он обидится на Израиль или удалится в калифорнийский ашрам – и dream team придётся тут же разогнать «по причинам, никак не зависящим от редакции». Я таких случаев видел достаточно, мне не интересно топтаться на этих знакомых граблях, там и так тесно.

Мне интересно вложить в издание кровных 10.000 долларов, извлечь медийного эффекта на все 100, затем все эти 100 снова вложить в издание, и тут уж развернуться по полной программе – в том числе и по кадровой политике. Что я умею раскручивать медийный маховик в Интернете для достижения такого результата, известно любому человеку, который хотя бы вскользь знакомился со списком моих проектов. Просто в «Газете», «Ленте» и на НТВ я этот маховик раскручивал для дяди-инвестора, а в «Курсоре» я сам и даю деньги, и сам же их осваиваю. [338]