Я тебя ждал (СИ) - Смолин Павел. Страница 32

— А за живых дают опыт? — спросил пацан.

— Не дают, — покачал я головой. — Только деньги и шмот.

— Специально проверял? — спросил Лёха.

— А ты как думаешь?

— Ну, — отвел он взгляд, явно жалея о своем вопросе. — Никто от тебя ничего плохого не видел. Значит — не специально.

— Не специально, — подтвердил я.

— Больше убегать не буду, — буркнул под нос Вовка. — Если я — сильный — убегаю, значит они на ком послабее отыграются.

— Тоже так думаю, — кивнул я.

— Качаться надо, — вздохнул бородач. — Какой из меня глава семьи с двадцать пятым уровнем?

— Довел семью до безопасного места живыми — по-моему уже немалый прогресс, — успокоил его я. — Одному всегда легче — все только от тебя зависит, никаких якорей и проблем. А тебе в три раза сложнее моего пришлось.

— Однако ты сейчас не один, — заметил Лёха.

— Пошли уже, — оборвал я излишне задушевный разговор.

— А… — не понял намека Вовка.

— Пошли! — а вот бородач все понял.

После помывки мы оделись в «цивильное» — Даша просила, то же самое сделают и остальные. Отдыхать значит отдыхать, а то так в защитные костюмы врастем. Облачившись в брюки и рубаху с коротким рукавом, почувствовал себя неуютно — без бонусов от костюма я слабее, значит — уязвимее. Ерунда, «концентрация» применяется уже на рефлексах, а надеть экипировку из «кармана» дело одной наносекунды.

— Это у тебя оригинальный «Трешер»? — спросил я натянувшего балахон Вовку.

— «Паль», — смущенно признался он. — Но хорошая.

— Не комплексуй, — хрюкнул поддержавший мой слегка формальный дресс-код, но отдавший предпочтение рубахе с рукавом длинным, Лёха, хлопнув пацана по плечу. — Мы с Антохой тоже не модники. А правда существуют твои ровесники, которые ходят по улицам и до*бываются до тех, кто носит «паль»?

— «Поясни за шмот» называется, — поморщился Рыжий. — Но они помладше в основном, и у нас в городе их не было — тут почти все в «пали» ходят. А вот в Москве и Питере были. Может и сейчас есть, — гоготнул и спародировал. — «Поясни за защитный костюм, почему не мифический?».

Поржали и мы с Лёхой, и он спросил меня:

— А ты откуда про все это знаешь? Молодишься? — ехидно ухмыльнулся.

— Мемов много смотрел, — объяснил я, зашнуровывая туфли. — А их в основном молодежь рисует — пришлось провести некоторые зоологические наблюдения за нашими меньшими братьями, чтобы, так сказать, «шарить».

— И мы, конечно, хуже вас, — скучным тоном протянул Вовка.

— Вы просто другие, — пожал я плечами. — И это нормально.

— У нас интернета не было просто, — добавил Лёха. — И о большей части наших похождений мир не знал. А вот вам сложно — кто-то что-нибудь неаккуратно снял, и вот уже весь Интернет в курсе. Шантажируете поди друг друга?

— А вы типа нет? — поднял на него бровь рыжий.

— Пойдемте уже, — оборвал я обсуждение извечной темы отцов и детей.

В освещенном почти полной луной и крупными звездами дворе — будто сама Нефелия немножко с нами — в нос мощно шибанул запах шашлыка.

Сырье предоставил я — замаринованный полуфабрикат из супермаркета — а у стоящего на изрядном удалении от беседки и выделенного детям под беготню участка газона мангала орудует одетая в футболку с логотипом группы «HIM», черные джинсы и кеды Лена. С нетерпением жду возможности попробовать приготовленное обладателем «кулинарии» блюдо!

Лёха направился к беседке, к семье, Вовка — к Лене, а я к детям.

Быть ребенком здорово: дай немного времени, и даже пережитый в день прихода Сети кошмар померкнет, скроется в недрах памяти, уступив место любопытству и жизнерадостности. Родителей они и раньше видели не так уж и часто, могут гулять среди ночи, бегать и прыгать круче обычных детей — всех до третьего уровня прокачали, Света — исключение, но она и постарше будет, основной массе воспитанников четыре-пять лет. Семеро всего, четыре мальчика и три девочки. Навыки выдавать боимся — поранятся же, но по три единички в ловкость и выносливость малышня распределила. Радости добавляет и происходящее — после долгого сидения в подвале мы прокатились по постапокалиптическому городу, прибыли в шикарный коттедж, а теперь собираемся потрескать шашлыка. Играют, понятное дело, в «Зомби и выживших», в игровой форме осваивая жизненно важный для нового мира навык — не давать себя окружить, зажать в угол и укусить.

При виде меня деточки оживились и вытянули ручки.

— Аппетит портить нельзя, — обломал я их и сгладил эффект, материализовав парочку горок, механическую (это когда дети сами толкают) карусель и песочницу с набором потребного инвентаря — прямо из садика забрал. Всё, веселье восстановлено и приумножено! Для надежности вдавив в землю основания горок и карусели поглубже, добавил к этому набору скамейку-качелю и понаблюдал как из дома выходят груженные тарелками с салатами (тоже Лена нарезала) дамы: переодевшаяся в светлое летнее платье с васильками и подолом чуть выше колена Даша и Эльвира Петровна — последней ее «золотая клюка» нынче нужна только в качестве оружия, поэтому висит за спиной, а сама древняя, одетая в темное в цветочек платье и повязавшая на голову платочек бабушка с подчеркнуто гордой осанкой твердо стоит на ногах.

— Помочь? — проявил я манеры.

— Остальное в инвентаре, а это так, для атмосферы! — хихикнула девушка, покачав тарелкой.

— Вот теперь вы выглядите как нормальный, симпатичный молодой человек, Антон, — отвесила мне комплимент Эльвира Петровна.

— Спасибо, — поблагодарил я и вернул моральный долг. — Это платье вам очень идет.

— Дашенькин подарок, — улыбнулась Первожрице бабушка.

— А я вам говорю, коллега, что данная константа совершенно неприменима! — раздался из окна второго этажа дома голос поселкового сторожа.

— На данный момент вашим словам, Матвей Ильич, нет ни единого подтверждения! — ответил ему Вадим Антонович.

Вызвались добровольцами вести воздушную разведку — все равно, мол, нам с ними не интересно, только шашлыка принесите.

— А мне комплимент? — проходя мимо меня, обиженно буркнула Даша.

— Ты хорошая, — неуверенно ответил я, двинувшись следом.

В беседке, за застеленным белой скатертью столом — поместимся все, беседка тут прямо огромная — сидела одевшаяся в синие джинсы, кроссовки и черную водолазку, собравшая волосы в косу, Катя. Рядом с ней — играющая во что-то на телефоне, одетая в розовое платьице с рюшечками, Света. Еще левее — Маша, Лёхина жена, симпатичная двадцатидевятилетняя шатенка со стрижкой «каре», в черной юбке ниже колена и серой блузке. Держит на руках пускающего слюни (не потому что что-то там, а в качестве досуга) карапуза в джинсовом комбинезончике и синей рубашке. Уже умеет проситься на горшок и ходить, держась за чью-нибудь руку. Отец семейства приобнимал жену за плечи. Напротив — Серега и Вера, тоже играют в телефоны и демонстративно не слушают сидящую рядом с ними, переодевшуюся в новый спортивный костюм, подобранную на руинах супермаркета плачущую бабушку, которая что-то тихонько рассказывала «молодежи».

— Жалко ее, — увиденная картина отвлекла Дашу от комплиментов.

— Жалко, — подтвердил я. — Но я не знаю как ей помочь.

— Время лечит, ребята, — грустно улыбнулась нам Эльвира Петровна. — Но меня жалеть не сметь! — выдала нам строгий приказ и мечтательно посмотрела на луну, блеснув глазами. — Я может еще и… — одернула сама себя. — Дашенька говорит, что ваша богиня хорошая, Антон?

— Я не могу быть уверенным на сто процентов, — ну нельзя мне врать. — Но я от нее видел только хорошее.

— Как и я, — поддакнула Даша.

— Ее бог мне не поможет, — поджав губы, она кивнула на Лену. — Потому что даже не ответил на мою молитву. Нет, я не обиделась, потому что всю жизнь до этого мне тоже никто не отвечал.

— Я не буду спрашивать, что вы хотите попросить у Нефелии, Эльвира Петровна, — сочувственно улыбнулась ей девушка.

Не так уж много вариантов у пережившей своего ребенка женщины. Сердце неприятно сдавило — многовато эмпатии почему-то последнее время.