Я тебя ждал (СИ) - Смолин Павел. Страница 36

— Солярий, — ухмыльнулась Даша. — Нефелии очень нравится — она уже почти коричневая.

— Повезло нам с божеством, — вздохнул я.

— Если не прилетело — значит в самом деле так считаешь, — рассмеялась девушка.

— А ты?

— Я тоже! — с улыбкой кивнула она и заметила. — Нам уже давненько не встречалась нежить.

— Потому что все стянулись на нас прошлой ночью, — пожал плечами я.

— И вправду! — хихикнула она. — Если задуматься, новый мир к нам довольно-таки добр.

— А ты не спросила по какому принципу Сеть превращает людей в зомби? — перевел я тему.

Девушка помрачнела и ответила:

— Каким-то образом сканирует разумных, оставляя в живых способных приспособиться к жизни в новых условиях. Алгоритмы не идеальны.

— Ладно, чего уж теперь, — протянув руку, аккуратно похлопал ее по плечу.

— Меня утешать не нужно, — отмахнулась она. — Если хочешь, можешь поработать жилеткой для кого-то из них, — указала на плетущийся за нами караван.

На обочине справа, перед уходящей в лес «грунтовкой», я увидел знак «Государственный лагерь выживших №4» со стрелкой.

— Как-то даже заглянуть захотелось — «государственный» же! — саркастично выговорила Даша.

— А где божественная кара? — спросил я, проезжая мимо поворота.

— Шутки не считаются ложью, — самодовольно заявила она.

— И вот нормы морали начинают размываться, — вздохнул я.

— Колонна, остановиться! — заревел из леса мегафон.

Не хочется, но из-за деревьев на дорогу выкатился для маскировки облепленный ветками танк и красноречиво начал наводиться на нас.

— Что будем делать? — раздался в гарнитуре попахивающий паникой голос Лены и ее робкое предположение. — Может они и вправду государственные, и нам будет лучше у них?

— Антон, спроси прямо! — предложил Лёха.

— Остановимся, спрошу, дальше по обстоятельствам, — решил я и нажал на педаль тормоза.

— Не стреляйте в нас, и мы не станем стрелять в вас, — поощрил остановку мегафон.

Не врёт.

Я выбрался из КАМАЗа и повернулся к лесу. Из кустиков поднялся одетый в маскировочный халат марки «леший» мужик с пулеметом Калашникова — «слабый нейтрал двадцать девятого уровня», задрал маску на лоб, явив улыбающееся обветренное заросшее трехдневной щетиной лицо, и отвесил мне:

— Здрасьте.

— Здрасьте, — не остался я в долгу.

— У нас там база на три сотни человек, — указал он за спину. — Хотите к нам?

— А у вас как вообще — гуманно?

— Гуманно, но по законам военного времени, — важно ответил вояка. — Законы простые — не воровать и насилие не применять. Это из запретов. Еще нужно работать на благо базы и платить десятину. У вас добра много?

— Не очень, — ответил я.

Не вру — что такое наше «добро» в сравнении со всем добром вселенной?

— Если забашлять, можно хорошо устроиться — в деревянный дом с печкой! — прорекламировал он поселение. — Бывшие стройбатовцы промышляют.

— У нас лишние рты в основном, — обломал его я. — Старики да дети.

— Старики да дети в эти времена разные бывают, — не повелся он. — Куда путешествуете-то?

— Дальше, — неопределенно указал я на дорогу.

— Мутный ты какой-то, — поморщился он. — Родной армии не доверяешь? А я и так знаю! — на лице служивого появилась снисходительная улыбка. — Либо Сухобузино, либо Дрокино. Дальше — Ка***ск. В Сухобузино лучше не ехать — они там какие-то ё*нутые, типа секта. Дрокино и Ка***ск вымерли.

Не врет. Не буду говорить ему, что мы тоже «типа секта».

— Секта — это как?

— Туда все-таки! — ощерился он. — Дело ваше. У них там культ бабки Филипповны, — гоготнул. — Не способность по контролю разума, а самое обычное мракобесие — у бабки и первого уровня нет, — добавил ценной информации. — Они мирные, мы даже у них типа посольство открыли, они нам тоже представителя выделили. Может заглянете к нам все-таки? Рынок есть.

— У нас родня там, — покачал я головой.

— Убирай! — помахал танку мужик, натянул маску на лицо и направился в кусты. — Если передумаете — милости просим. Ну или в гости! Не поддавайтесь чарам бабки Филипповны.

— Спасибо! — поблагодарил я за советы, и мы проехали по освобожденной танком дороге. — Военный уверен, что у них вполне хорошее поселение, — поделился со спутниками выводами. — А в деревне, по его словам, сформировалась секта бабки Филипповны.

В эфире сразу стало шумно — такой необычный факт не оставил никого равнодушным.

— Мама рассказывала, что Филипповна — ведьма и умеет наводить порчу, — вклинилась с хоть какой-то информацией Катя.

— Возможно, ей удалось получить навык контроля разума, — предположил Вадим Антонович.

— Военный уточнил это особенно — навыка у нее нет. Немодифицированная.

— Просто поразительно, насколько легко в сложные времена люди впадают в мракобесие, — вздохнул ученый.

— Предлагаю придумать план, — предложила Даша.

— Одобряю, — поддержала Лена.

И ближайшую пару часов мы коротали дорогу обсуждением всех возможных вариантов — вплоть до убийства главы секты и захвата власти. Такой вот нынче мир.

Мост через овраг с текущим по дну ручьем с пасторальным названием «Копытный» за те несколько лет, что я его не видел, претерпел изменения: въезд на доселе свободно проезжаемую всеми желающими тридцатиметровую переправу перегородили парочкой фур, на обочине стояла еще одна — рядом успели поставить самодельный деревянный рекламный щит с корявой надписью «Бартер». Слева от щита, за пластиковым «пляжным» столом с зонтиком «Балтика», с комфортом разместилось трое одетых в обычные защитные костюмы «средних нейтралов» возраста чуть за сорок с уровнями 24, 27 и 30. Мужики успели обрасти щетиной и играли в карты. Еще десяток врагов с «калашниковыми» залег в кусты вдоль обочины — сейчас их не видно, но до этого посланный вперед коптер показывал их нам пьющими водочку у «бартерной» фуры.

Хорошо, что предусмотрительные мы озаботились воздушной разведкой, и я отправился вперед узнавать — не в принудительной ли форме дяденьки проводят «бартер»? За остаток колонны я спокоен — пусть через полсотни километров от поворота к базе военных и появилась редкая нежить, но совокупный уровень силы нашей группы после напряженной ночи стал совершенно не честным.

Вспоминая, с каким трудом убедил Дашу остаться там — «От пули в голову костюм не защищает, а я увернусь», я, проигнорировав лениво махающего мне из-за стола, видимо, командира, подъехал к фурам почти вплотную и посигналил.

Убирай давай!

Мужики подчеркнуто-медленно взяли прислоненные к столу бейсбольную биту, клюшку для гольфа — какая редкость в наших краях! — и обычный столярный молоток. Перекачанное восприятие позволило увидеть спрятавшихся, и я чуть не заржал: никого выше десятого уровня не оказалось.

— Куда торопишься, друг? — лениво бросил бандит-с-битой, вразвалочку ведя подельников ко мне.

— Картошку копать, — ответил я.

Сарказм враньем не считается.

— Картошка — это дело! — одобрил бандит. — Но она от тебя не убежит — выходи, накатим, может обменяем что-нибудь на что-нибудь. Старый мир погиб, и торопиться теперь некуда!

Да ты романтик! И не врет — и впрямь накатить и обменяться хочет.

— Я бы поменял твой КАМАЗ на велосипед, — предложил сделку бандит-с-клюшкой.

— Не-а, — отказался я, открывая дверь и спрыгивая на асфальт. — Давайте миром решим?

Акулы постапокалиптического капитализма «перекрасились» в «слабых врагов».

— Ты что ли тут решать будешь? — оскалился бандит-с-молотком.

— Вы мужики-то вроде неплохие — даже велосипед предложили, чтобы мне не пешком идти, — сделал я им приятно.

Снова «слабые нейтралы».

— Но спорим, что когда здесь проезжали военные, вы попрятались как ссыкливые шавки?

«Слабые враги».

— Гаси его! — приказал бандит-с-битой и бросился выполнять собственный приказ.

И снова не я это начал.

Предводители банды рейдеров — постапокалипсис же! — лишились голов почти одновременно для стороннего наблюдателя, но не для включившего «концентрацию» меня. Не дожидаясь, пока бесполезные куски мяса шлепнутся на землю, побежал к левой обочине. Вот и пули — в божий свет как в копеечку летят. И я их даже вижу! Все еще опасно-быстрые, поэтому ускоряем бег и влетаем в кустики. Наверное как-то так чувствовал себя Хищник из одноименного фильма — вопящие и стреляющие куда попало, в том числе по своим товарищам, бандиты умирали один за другим. Последние попытались сдаться, но однажды бандит — всегда бандит.