3d, или Дела семейные (СИ) - Кальк Салма. Страница 45

— Я помню, вы были в операционной, — он попытался здоровой рукой усадить её рядом, но она вывернулась и села обратно на стул.

— Верно, была. Вот, это ваше, — сняла с шеи цепочку, кроме леопарда, на ней висел его перстень, достала из кармана его телефон и сложила всё это возле подушки. — Ваши часы, как сказали, не пережили падения, в отличие от вас.

— Чёрт с ними, — он снова улыбался. — Спасибо вам за остальные вещи. Не поможете ли надеть? — он покосился глазами на цепочку.

— Вообще я собиралась дождаться вашего пробуждения, убедиться, что всё в порядке, и передать вас под наблюдение госпожи Магро.

— Зачем мне госпожа Магро, скажите? Она ничего не понимает в артефактах. Я не готов доверить ей эти предметы, — усмехнулся он. — Только вам, и никому больше в этом мире.

— Можно подумать, вы готовы доверять мне, — фыркнула она. — Разве что когда вам это удобно и не нарушает никаких ваших планов.

Он оперся здоровой рукой о край кровати и сел.

— Раз вы не хотите приблизиться ко мне, я подойду к вам, сердце моё, — и выдохнул — ага, сил-то немного.

— Что вы хотите сделать, монсеньор? — как могла сурово спросила она.

— Сядьте рядом, пожалуйста.

Чего уж тут… Села. С правой стороны. Он мгновенно обнял её целой рукой. А магнетизма-то у него хватает, хоть у здорового, хоть у больного!

— Я слушаю вас, монсеньор.

— Я понимаю, что у нас с вами получилась какая-то ерунда. И я не понимаю, что мы оба могли сделать, чтобы получилось иначе, вот правда, не понимаю. Вы не могли не предупредить, я не мог не участвовать в операции. И я не могу без вас — именно без такой, какая вы есть. Что будем делать?

— Я бы знала, — фыркнула она.

— Но поверьте — у меня и в мыслях не было не доверять вашим словам. Просто нужно было пойти и сделать… невзирая на них. Простите, пожалуйста, если я вас обидел, я не хотел этого ни в коем случае, — он снова выдохнул и перехватил её плечи поудобнее.

— Ложились бы, что ли, — буркнула Элоиза.

— А вы? Вы всё ещё хотите сдать меня под наблюдение госпоже Магро?

— Так и быть, посижу сама, всё равно собиралась.

— А чего сидеть? Вам что, завтра не работать? — а голос вкрадчивый такой, прямо обволакивает и лишает воли.

— Работать, — она продолжала фыркать.

— Раз вы не собираетесь к себе, приглашаю вас под свою простыню.

— Сдаётся мне, вы не вполне здоровы сейчас.

— Ну и что? У меня есть отличная здоровая правая половина. Положим вас у стеночки, и спите себе, — он ещё и улыбается!

— Ага, придумали. А если вдруг понадобится встать?

— Тогда переложим подушки на другую сторону, я потеснюсь, а вы, так и быть, устраивайтесь с краю, — и смотрит в глаза, неотрывно, у неё уже мурашки бегут от этого взгляда!

— Ваша взяла, — пробурчала она напоследок.

— Отлично, — он поцеловал её, и только потом опустил руку.

Впрочем, переложить подушки без её помощи он всё равно не смог.

Элоиза выключила звук у телефона, заперла дверь, выключила камеру под потолком. Сбросила выданную ей медицинскую форму, да и что там ещё оставалось, тоже сбросила. Отложила его телефон на стол, выключила верхний свет, включила ночник.

— Вам нужен свет? — посмеивался он.

— Мне почти всегда нужен свет… в определённых обстоятельствах. Ещё скажите, одеялом накрыться с головой, ага, — она снова фыркнула, надела ему на шею цепочку и выдохнула наконец-то. — Не подскакивайте, монсеньор, как ваша сиделка, я этого категорически не рекомендую, — он все равно попытался уложить её и обнять, тогда она сверкнула глазами уже почти яростно: — Не шевелитесь, говорю, сама всё сделаю! — вытянулась на нём сверху, обхватила и поцеловала.

* 90 *

Стук. Громкий стук. Вероятно, в дверь. Чёрт возьми, что происходит? Ах, да, монсеньора угораздило поломаться, они лечились в операционной, выясняли отношения, а потом тоже лечились, только уже в постели. И немного спали.

— Минуту, — произнесла Элоиза как могла громко.

— С добрым утром, сердце моё, — не улыбнуться в ответ на такой взгляд решительно невозможно.

— С добрым утром, Себастьен, — они ещё успели наспех поцеловаться, а потом она подскочила, не глядя, оделась и отперла дверь.

Снаружи был Бруно и кто-то из его ассистентов — Стефано, кажется.

— Всё в порядке? — спросил он, внимательно оглядев Элоизу, Себастьена и столик с грязной посудой.

— Да, вполне, — она промогалась — очень уж всё быстро, вот только что спали, и уже она стоит на полу (кстати, босиком) и пытается что-то соображать. — А сколько времени, если не секрет?

— Начало восьмого, — ответил Бруно и подошел к пациенту. — Монсеньор, что вы скажете о своём самочувствии?

— Всё просто отлично, Бруно, не считая вот этого, — Себастьен приподнял левую руку со всеми спицами и прочим.

— Это уж вы сами наскребли на свой хребет, — заметил Бруно.

— Не могу не согласиться, — улыбнулся Себастьен.

— Господа, я, с вашего позволения, покидаю вас, — Элоиза взяла вчерашнюю сумку и телефон. — Где-то должна быть моя человеческая одежда. Я найду её, а потом верну вам всё то, что мне любезно дали вчера.

— Спросите на посту, — кивнул Бруно.

— Спасибо вам, Элоиза, — сказал Себастьен. — Буду рад увидеть вас сегодня ещё.

— Это возможно, — сказала она и закрыла за собой дверь.

* 91 *

Бруно явился к ней в кабинет незадолго до обеда. Поприветствовал брата Франциска в приёмной, постучался — прямо официальный визит, с чего бы это? Получив разрешение, вошел и плотно закрыл за собой дверь.

— Садитесь, господин Бруно. Кофе?

— Благодарю, госпожа Элоиза. Думаю, обойдёмся без кофе, как-никак, обед не за горами. Скажите, что вы сделали с камерой? Ланцо ругался непотребными словами, пока смог её включить.

Тьфу ты. Про камеру она забыла совершенно. Конечно, её нужно было привести в рабочее состояние. Но с таким пробуждением вспомнить об этом было абсолютно нереально.

— Прошу прощения. Я утром забыла о ней. Позвали бы меня, в конце концов. Сейчас она работает?

— Да, вполне. Но я отправил монсеньора из палаты, он не настолько плох, чтобы держать его под круглосуточным наблюдением. Лежать и устраивать вокруг своей кровати конференц-зал он может и у себя. Кстати, вы не находите, что он подозрительно легко отделался?

— Только сломанной рукой, вы имеете в виду?

— Именно. Для такой высоты… маловато.

— А свидетели не приукрасили ничего?

— Не должны бы, я нескольких опросил.

— Значит, предположим, что имело место некое благое вмешательство высших сил, которым монсеньор для чего-то нужен. Годится версия?

— Честно говоря, не особенно. Я практик и прагматик, в сказки не верю.

— А я верю. Иногда.

— Вам положено, с вашей-то наследственностью. Так вот, монсеньора следует искать в его апартаментах.

— Спасибо, ценная информация, — неужели он пришёл только затем, чтобы обсудить странности и известить её о перемещениях монсеньора герцога?

— Я вам сейчас ещё подброшу. Информации. Хотите?

— Конечно. Всегда хочу информации, — она взглянула на него и постаралась прочитать что-нибудь, считала странное.

Какое-то веселье… и восхищение.

— В том помещении две камеры. Одна — обычная, на потолке, вы её нейтрализовали. Вторая — вмонтирована в спинку кровати. Работает, соответственно, когда кровать занята, для отслеживания всяких тяжелых случаев. Послеоперационных и прочих.

Элоиза как начала смеяться, так не могла остановиться. Без комментариев, как говорится. Впрочем, один комментарий она смогла породить, немного отсмеявшись:

— Скажите, а куда выводится информация с этой неучтённой мною камеры?

— На компьютер в моём кабинете. Нет, никто, кроме меня, этого не видел. Да и я не могу сказать, что видел, честно говоря. Когда оказалось, что верхняя камера не работает, да как-то странно, я осознал, что какие-то события можно восстановить по второй. Но всё смотреть не стал, мне, право, было достаточно простого понимания происходящего, — он положил на стол перед неудержимо смеющейся Элоизой флешку. — Возьмите, что хотите с этим делайте, но верните мне носитель чистым.