Страсти Челси Кейн - Делински Барбара. Страница 90

Вернувшись в кухню, он убедился, что телефон исправен, и набрал номер Кевина. Он не мог огорошить пожилого человека известием о том, что его дочь беременна. Пусть она сама скажет ему об этом. Но сообщить отцу, что его дочь в опасности, что она то и дело подвергается атакам неведомого врага, было его прямым долгом. Он знал, что Челси горячо любит Кевина, и рассчитывал, что тому удастся убедить ее хотя бы ненадолго покинуть Норвич Нотч.

Но Кевина как назло не оказалось дома. Снова поднявшись в спальню, Джадд застал Челси сидящей на краю кровати с опущенной головой. Она о чем-то напряженно размышляла.

Джадд с трудом поборол желание заключить ее в объятия. На всякий случай он сделал шаг назад и убрал руки за спину.

– Тебе лучше? – спросил он.

– Да, спасибо. Как ты думаешь, кто мог повредить телефонный провод?

– Кто угодно.

Она тихо, почти шепотом спросила:

– Хантер был здесь? Ты его видел?

– Да. Он только что уехал.

– Он зол на меня. Я не знаю точно, чем я ему не угодила, но не сомневаюсь, что именно по этой причине он не выходит на работу. Но Хантер не мог этого сделать, ведь правда?

– Знаний у него вполне хватило бы, ведь он разбирается в электро– и телефонных проводах. Но я тоже сомневаюсь, что он мог пойти на такое.

Челси тяжело вздохнула и с трудом поднялась на ноги. Ее ночная рубашка была измята, тесемки ворота развязались, но Джадд невольно залюбовался грациозными движениями Челси, всей ее ладной, стройной фигурой. Она подошла к шкафу и, порывшись в одном из отделений, вынула оттуда небольшую клеенчатую сумку, поставила ее возле кровати и, откинув волосы со лба, взглянула в глаза Джадду.

– Я поеду в Ньюпорт. Папа не бывает там в такое время года, и дом окажется в моем полном распоряжении. Я проведу там уик-энд, а потом вернусь. Мне и правда надо немного отдохнуть.

Джадду так хотелось от души обнять ее за это мудрое решение, но он боялся, что не сможет совладать с собой и вовремя разжать объятия… Его влекла к ней все та же непреодолимая сила, противостоять которой день ото дня становилось все труднее. Он чувствовал, что нет для него более желанной, более прекрасной женщины. Она была необыкновенно, волнующе красива несмотря на уже заметную беременность. В который раз он с сожалением подумал о том, что жизнь его была бы намного проще, окажись Челси столь же холодной, жесткой и расчетливой, как Джанин. Тогда ему ничего не стоило бы навсегда забыть о ней. Но Челси как назло оказалась почти полной противоположностью Джанин. Чего стоили одни ее пышные каштановые волосы, оттененные матово-белой кожей, ее огромные серьезные глаза, ее стройная фигура, которую не портили ни беременность, ни просторная ночная рубаха из толстой фланели! Она выглядела такой решительной и смелой и в то же время такой трогательно-беззащитной! Сочетание этих взаимоисключающих качеств, возможно, и делало ее столь привлекательной.

Джадд провел языком по пересохшим губам и стал мысленно перебирать причины, заставлявшие его идти наперекор своим желаниям. Во-первых, сказал он себе, Челси Кейн ждет ребенка от другого мужчины. Во-вторых, она не сообщила ему об этом. В-третьих, она прибыла в Норвич Нотч вовсе не затем, чтобы стать партнером в "Плам Гранит", а ради сведений о своих родителях. В-четвертых, и это самое главное – она вовсе не та женщина, какая ему нужна. Он нуждается в любви и преданности, в мягкости и уступчивости. Его жена должна забыть обо всем на свете, кроме него, кроме их семьи, а вовсе не посвящать свое время и силы проектированию зданий или ведению гражданских дел. Ему не вырваться из Норвич Нотча, пока жив Лео. Но рано или поздно ситуация со стариком изменится – он либо умрет, либо, если свершится чудо, выздоровеет, и тогда настанет время решать, куда ему отсюда податься. И его жена, какой он ее себе представлял, должна безоговорочно последовать за ним, куда бы он ни направил свои стопы.

Джадд знал, что рассуждает как закоренелый консерватор, что взгляды его весьма и весьма старомодны. Но он считал себя вправе гордиться этим, равно как и тем, что он способен на весьма значительную жертву ради верности этим взглядам. Он продолжал размышлять об этом, ведя машину по скоростной магистрали и то и дело искоса поглядывая на Челси. Ощущать ее присутствие рядом с собой было мучительно, но не мог же он отпустить ее одну!

– Но в этом нет ни малейшей необходимости, – упрямо твердила она в течение целого получаса, но он наотрез отказался уступить ей. – Я прекрасно доберусь и без тебя!

На это Джадд не уставал повторять ей:

– Ты выглядишь так, словно того и гляди потеряешь сознание. Я не могу позволить тебе вести машину!

В джинсах, легком свитере и куртке, с волосами, стянутыми в конский хвост, Челси можно было принять за подростка. Глядя на нее, Джадд с трудом верил, что ей уже тридцать семь и что в скором времени она станет матерью.

– Тебе надо опекать Лео, а вовсе не меня! – протестовала она.

– О Лео есть кому позаботиться. А вот тебя отвезти больше некому.

– Но твое плечо еще не зажило!

– Когда я веду машину, оно меня совсем не беспокоит.

– Но оно еще сильно болит. Я следила за твоим лицом, когда ты клал чемодан в багажник. Тебе было больно!

– Чемодан был тяжелый. Швы натянулись, и мне стало немного больно. Только и всего.

– Ты с трудом двигаешь этой рукой. Я заметила, что ты не можешь поднять ее вверх!

Взгляд Джадда красноречиво сказал ей о том, что все обошлось еще сравнительно благополучно. Не отскочи он вовремя в сторону, у него сейчас было бы одной рукой меньше.

Щеки Челси покрылись легким румянцем. Вздохнув, она опустила голову и принялась застегивать куртку.

Они ехали молча, и через некоторое время Челси заснула, свернувшись калачиком и положив голову на подлокотник пассажирского кресла. Проснувшись, она тревожно огляделась вокруг. Они были уже недалеко от дома, и она стала указывать Джадду дорогу. Остановив машину во дворе, Джадд помог Челси выйти. Они внесли свой багаж в дом. Челси исчезла в ванной и, выйдя оттуда в теплой пижаме, отправилась спать.

Джадд принялся неторопливо осматривать дом. Он оказался просторным, довольно старым и на удивление скромно, даже скудно обставленным. С трех сторон его окружала неширокая веранда, а четвертая представляла собой небольшую пристань, выдававшуюся в море. Джадд некоторое время задумчиво смотрел на волны, на расстилавшуюся перед ним безбрежную морскую гладь. Ему подумалось, что неплохо было бы когда-нибудь поселиться в приморском городе. До сих пор ему приходилось жить лишь в удаленных от побережья местах, где невозможно было испытать такое чувство простора и свободы, какое охватило его теперь.

Через некоторое время он вышел во двор и сел в машину, решив, пока Челси безмятежно спит, осмотреть город, в котором побывал в последний раз много лет назад.

Оказалось, что Ньюпорт за это время почти не изменился. Подъехав к супермаркету, Джадд вспомнил, что он сегодня не обедал и что холодильник в доме Кейнов наверняка пуст. Он купил кое-что из продуктов и, вернувшись, застал Челси на веранде. Надев теплое вязаное пальто, она покачивалась в кресле-качалке, задумчиво глядя в сторону моря. Джадд уселся на перила напротив нее, держась рукой за витой деревянный столбик.

– Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, лучше.

Щеки ее скрывал высокий воротник пальто, но Джадд, несмотря на разделявшее их расстояние и начинавшие сгущаться сумерки разглядел, что лоб ее уже не так бледен и скулы слегка порозовели.

– Мне всегда нравилось здесь, – неторопливо проговорила она. – Здесь я чувствовала себя гораздо свободнее и раскованнее, чем в городе. Жизнь наша в стенах этого дома была полна развлечений и беззаботного веселья. Большинство наших соседей, подобно нам, проводили здесь свои летние отпуска, и мы, дети, подружились между собой.

– Чем же вы занимались целыми днями? – недоуменно спросил Джадд. Он не мог себе представить праздного, беззаботного времяпрепровождения в течение нескольких недель или даже месяцев кряду. В его жизни ничего подобного никогда не было, и ему казалось, что, свались на него столь продолжительный отпуск, он не знал бы, чем себя занять, как воспользоваться этой непривычной свободой.