"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич. Страница 129

Путша подошёл к Святополку и похлопал его по плечу.

– Ничего, княже, ты и не через такое проходил. Зря ты с ним на поединок пошёл, ведь после темницы совсем умение ратное исчезает. Потренируешься и станешь опять воином, тогда и бейся в поединках. Пошли скорее отсюда. Шрамы, они ведь нас жизни не лишают – это напоминание о наших ошибках.

Глава 6

Кягиня Владислава обрабатывала рассечённое лицо своего супруга и смотрела на него с нескрываемым ужасом. Князь сидел на скамье и постоянно морщился от боли, хоть его жена и старалась делать всё очень аккуратно.

– Святополк, когда ты с верным Путшей уехал на смерть, то Всебор и епископ Анастас пришли ко мне и повели меня в темницу, сказав, что отныне моя жизнь будет в руках милостивого Бориса и что когда у него будет время, то он определит мою судьбу: отправить меня к отцу или же постричь в монахини.

Святополк вновь поморщился от боли. Княгиня Владислава тут же перестала наносить мазь в этом месте.

– Больно?

– Ничего, переживу. Мажь, а не то, не дай Господь, гноиться начнёт.

Княгиня продолжила мазать, аккуратно касаясь пусть и подсохшего, но сильного пореза, который заставлял Святополка морщиться от боли даже при небольшом движении мускулов лица.

– Я не верила, что ты вернёшься, и хотела выпить яд, но епископ и боярин Всебор приказали оттащить меня в темницу. Знаешь, когда я вновь там оказалась, то мне показалось, что я оттуда не выходила и что на самом деле это был просто сон!

– Это не сон, Владя! Дружина ушла от Бориса ко мне, но теперь всё может измениться. Я на виду у всех проиграл поединок этому Всебору. За время, которое я не брал в руки меч, мои мышцы ослабли и движения перестали быть лёгкими и непредсказуемыми. Всебор на это и рассчитывал. Я выронил из рук меч своих предков!

– Святополк, это ещё не значит, что ты проиграл. Воины понимают, что если ты почти год находился в заточении, то понятное дело, что у тебя не было ни единого шанса на победу!

Святополк грустно усмехнулся. Может быть, кто-то это и понимает, но едва ли примет во внимание. Он князь и не может быть слабым.

– Я стану сильным! Я докажу им. Им просто не к кому будет уходить. Куда они от меня уйдут – к Борису? Я умерщвлю его!

– Святополк, остановись. Борис твой брат, и он признал тебя своим повелителем.

– Признал, говоришь? А ты обратно в темницу не хочешь? Никто никого не признавал. Он струсил, а теперь может взойти на стол Владимира, свергнув нас.

– Борис не единственный сын твоего отца!

– Тогда я разберусь со всеми! Всеми, кто станет у меня на пути. Тебя больше никто не посмеет бросить в темницу!

– Послушай, Святополк, ты замыслил недоброе. Убийство братьев – этого не прощают нигде.

– Я буду достойным преемником своего не то отца, не то дяди, беспутного Владимира, который умертвил своего брата. Что ж, может, он был и прав. Только убив своих братишек или заставив их склониться перед тобой, ты становишься поистине хозяином Руси!

Святополк встал и прошёлся по комнате. Мазь несколько жгла лицо, и запах, который от неё шёл, был тошнотворным. Княгиня неожиданно вздрогнула.

– Что с тобой? – спросил Святополк у жены.

– А я представила, что сейчас проснусь и вновь окажусь в темнице. Что, если сейчас сон? Что, если ты всё же умер? Что, если мы так и заключены в темнице? Святополк, я боюсь проснуться!

Святополк обнял Владиславу и погладил по голове, а сам при этом сжал кулак.

– Я отомщу, – прошептал князь, а затем произнёс на ухо княгине, – нет, мы не спим! Или нам снится один и тот же сон. Мы живы, и лучше умереть, чем вернуться в это подземелье.

Княгиня расплакалась, а Святополк стал её утешать, хотя во многом его мысли были далеко. Всебор служил Борису, и именно этот сын Владимира представлял для него наибольшую опасность. Именно с ним и предстоит ему бороться. Сейчас дружина может перейти от него к Борису, и тогда пощады ему ждать не придётся. Либо бороться, либо умереть. Есть, правда, ещё более страшное, чем смерть – медленная смерть в темнице!

– Владя, мне надо идти, иначе бояре примут это за слабость. Мне надо многое сделать, чтобы мы больше никогда не оказались в подземелье.

– Святополк, Богом тебя прошу, не поднимай руку на братьев. Давай лучше уедем, убежим из Руси к моему отцу, князю польскому. Ты сядешь править в Турове. Пусть Владимировичи грызутся за Киев. Святополк, меня бросает в дрожь от того, что здесь, всего в сотне шагов, находится то место, где мы провели целый год. Место, где свет исходит только от факелов, и место, где всегда холодно! Святополк!

Святополк повернулся и пошёл к выходу. Нет, думал князь, я никуда отсюда не убегу. Киев теперь мой, и я буду им владеть. Никто меня отсюда не выгонит. Я заплачу любую цену за право здесь властвовать.

Жара, которая стояла несколько недель, сменилась ненастьем. Дождь то начинался, то прекращался, и солнце так и не выходило из-за туч.

Святополк в очередной раз вышел на крыльцо и посмотрел на город. Жалко, что самую прекрасную погоду я провёл в подземелье, хотя и в прохладе есть своё очарование. Так легко дышится.

Князь Святополк не выдержал и рукой коснулся своего шрама. Это прикосновение тут же обернулось болью, но, видимо, мазь и впрямь помогала.

Сделав несколько вдохов, Святополк вошёл внутрь, где уже стояли бояре и воеводы. Все внимательно смотрели на него.

– Борис, сын князя Владимира, признал моё старшинство, и я хочу его наградить новыми землями, – проговорил князь Святополк, – ты, Ховруш, поедешь в стан моего брата и передашь ему мою волю.

Ховруш поклонился князю Святополку и, выйдя вперёд, задал вопрос:

– А коли князь Борис Владимирович спросит, какими землями ты его желаешь наделить, какой мне ответ дать?

– Я этого ещё не решил и думаю. Пусть он пока со своей дружиной стоит на реке Альта и стережёт печенегов, которые по-прежнему угрожают нашему Отечеству.

– Князь, – вмешался воевода Ляшко, – с Борисом стоит только дружина, которую он привёл с Ростова. Она немногочисленна, и в случае столкновения с печенегами она не выстоит.

– Ховруш, передай также Борису, чтобы он в случае столкновения с печенегами отходил, не вступая в бой, – произнёс князь Святополк. – Ляшко, Елович, Путша и Талец, я сегодня же поеду в Вышегород, где разместилась моя младшая дружина. Хочу, чтобы вы ехали со мною.

Воевода Ляшко поклонился князю. То же самое сделали и бояре Елович и Талец, лишь Путша долго испытывающе смотрел на Святополка.

– Князь, – сказал Путша, – а стоит ли в ночь ехать в Вышегород? Разве не подождёт это до утра? Сейчас и погода ненастная!

– Нет, Путша, – ответил Святополк, – такое не ждёт. Мы едем сегодня же. Если вечно всё переносить на завтра, то жизни на все дела не хватит!

Бояре стали ухмыляться, услышав слова князя. Святополк и Путша смотрели друг другу в глаза. Путша понял, что Святополк неспроста решил уехать в Вышегород, но никак не мог понять, для чего. Только что, по мнению Путши, Святополк сделал наиглупейший поступок, решив увеличить удел Бориса. Этот Борис ведь представляет наибольшую опасность!

Князь повернулся и вновь вышел на крыльцо, давая понять боярам, что всё уже сказал. Путша вышел вслед за ним. На улице начинался дождь, хотя вернее было бы сказать, что он и не прекращался.

– Князь, чего это ты удумал ехать в Вышегород проверять младшую дружину?

– Увидишь, Путша. Всё увидишь, – ответил ему Святополк, – не могу я сейчас тебе всего рассказать.

– Если ты надумал бежать, то на дружину не надейся. Она бросит тебя, князь.

– У меня этого и в мыслях не было. Видишь, Путша, как получилось – ты со мной на смерть поехал и благодаря этому жизнь свою сохранил. Коли остался бы в Киеве, то, может быть, тебя бы сейчас хоронили, как князя Позвизда.

– Ты так и не был у его тела?

– Нет, Путша, не был. Как только мне будет, что ему сказать, приду и скажу. Хотя сейчас, я думаю, ему мирское не важно. Он на небе и там с Богом говорит.