Избранные циклы фантастических романов. Компиляция, Книги 1-17 (СИ) - Юрин Денис Юрьевич. Страница 14

– Странный вы народ, эльфы, мудрые, но так сумбурно говорите, что хоть удавись.

Джер загадочно улыбнулась, отчего тень грусти пробежала по ее лицу.

– Возможно, ты и прав. Наверное, мы слишком долго живем, чтобы говорить просто, и слишком ненавидим людей… Ты никогда не обращал внимания на то, что старшие братья часто издеваются над младшими? Как ты думаешь, почему?

– Ну, не знаю…

– Они видят в них себя, таких, какими они сами были несколько лет назад: глупыми, неуклюжими, наивными, не понимающими, казалось бы, простых вещей. Вот тебе и описание в двух словах проблемы «человеко-эльфских отношений», а ваши ученые мужи пишут трактаты на эту тему.

– А меня убеждали, что основная причина в территориях.

– И в этом тоже, но я говорю не в государственном масштабе, а про обычную жизнь, про таких эльфов, как я, которые уже многие годы живут среди людей, в их городах, но продолжают в глубине сердца ненавидеть своих младших братьев.

– Разве ты ненавидишь меня… или моего отца?

– Когда вырастешь, поймешь, мой младший брат!

Джер улыбнулась и впервые ласково погладила волосы на его голове. Очнувшись от приступа сентиментальности, она продолжила наставление:

– Так, вернемся к тому, чего ты не понял. Постараюсь выразиться попроще. Во время боя нет сильных и слабых, нет добрых и злых, женщин и детей, есть только ты и враг. Один из вас должен умереть, третьего не дано.

Джер ненадолго замолчала, тень грусти снова омрачила ее лицо.

– Два года назад один близкий мне человек пытался пойти по третьему пути, и был убит. Он мастерски владел мечом и быстро расправился с противником, но проявил милосердие – не стал добивать, просто отвернулся и пошел прочь. Тот, кого он пощадил, хладнокровно вонзил вилы ему в спину. Дело надо всегда доводить до конца. Если ты вынул меч, то убей врага, и пускай тебя не мучают сомнения, называемые вами, людьми, совестью.

Прервав философские размышления, они вновь обратились к практике меча. Дарк отрабатывал нападение, и у него уже хорошо получалось. Выбрав правильную позицию и темп ведения боя, он теснил противницу. Нанося быстрые и легкие удары, принуждал Джер к постоянной обороне, не оставляя шанса для контратаки. Вдруг произошло нечто странное. Защищаясь, Джер внезапно сорвала жилет, обнажив красивую упругую грудь, призывно колышущуюся при каждом вздохе. Дарк обомлел и застыл на какую-то долю секунды. Воспользовавшись замешательством, Джер сделала резкий глубокий выпад, сильно ударив его мечом прямо в висок. Не успевший отойти от изумления паренек рухнул на колени, обхватив руками разбитую голову.

Джер подошла, внимательно осмотрела рану и, убедившись, что ничего страшного не произошло, снова обратилась к нему менторским тоном:

– Ты плохо усвоил урок. В бою нет мужчин и женщин, есть лишь ты и враг. Откинь все чувства, забудь, что ты мужчина! Враг должен всегда оставаться врагом и должен быть уничтожен.

За всю неделю не было ни одного дня, когда бы ему удалось нормально выспаться. Дарк уже привык просыпаться по утрам то от головной боли, то оттого, что его нещадно трясли. Это утро не было исключением, но на сей раз его вполне деликатно пинали в живот.

Действия стражницы объяснялись просто, пленного пришли допросить, а дотрагиваться до его грязного, в кровоподтеках и ссадинах тела рукой амазонке явно не хотелось из эстетических соображений.

Он лежал на липком от грязи полу в узкой и темной землянке, в которой пахло сыростью и перегноем. Посреди комнаты стояла Агнета. Судя по гримасе на ее лице, затхлый воздух темницы ей тоже не нравился.

Жестом указав стражнице на дверь, предводительница присела на узкую скамью – единственно чистый предмет в помещении.

– У тебя есть сказать что-то новое? – прозвучал ее лаконичный вопрос.

– Конечно, есть. Я жалуюсь на условия заключения, требую просторную светлую темницу и теплую постель. А еще… не мешало бы пожрать.

– Заткнись! Неужели твои мозги настолько недоделаны, что не боятся смерти? Тебя могут убить по одному моему слову, а ты продолжаешь дерзить, ничтожество!

– Благородная Агнета, за последние несколько дней меня столько били и жизнь столько раз висела на волоске, что я перестал обращать внимание на подобные мелочи. Если вас интересует, убивал ли я Зулика или нет, то мне нечего добавить к уже сказанному. Можете сделать со мной, что хотите, но сказать мне действительно нечего.

В комнате воцарилось гнетущее молчание, но, к несчастью, продлилось оно недолго.

– Жаль, что все так обернулось. Ты стойкий, волевой человек и мог бы нам пригодиться. Как ни странно, но теперь я тебе верю; верю, несмотря на полное отсутствие логики в твоих оправданиях. Но, к сожалению, это уже не имеет значения. Зулик – не просто мальчишка на побегушках, он был единственным наследником Богорта.

Слова Агнеты прозвучали, словно гром среди ясного неба. Только теперь до Дарка дошло, насколько безвыходна ситуация, в которую он попал.

– Богорт хотел обучить сына искусству дипломатии, поэтому и посылал к нам с донесениями. Парень подрос бы, и ему пришлось бы общаться не только с простыми людьми, но и уметь хитроумно обходить ловушки дворцовых интриганов. Прозорливости ума нужно учиться с детства, вот отец и пристроил паренька к делу…

– И что же теперь?

– А что теперь. Вчера я отправила письмо к Богорту, написав про смерть сына. До правды докапываться больше не буду, теперь не мое это дело, пускай Богорт и разбирается. За тобой уже выслали конвой, мои люди отведут тебя в нейтральный сектор Леса, где и передадут в руки охотников, только, как понимаешь, радоваться тебе нечему, быстро не умрешь.

В избушке опять воцарилось молчание. Дарку хотелось что-то сказать, но сказать было нечего. Картина будущего была безнадежна и ужасна. Охотники вывернут его наизнанку, мстя за смерть сына Лесничего, вчерашнее «приключение» у дерева покажется детской забавой, по сравнению с теми муками, что ожидали впереди.

Будь у него поменьше житейского опыта, он тут же рухнул бы на колени, умоляя пристрелить его на месте или отпустить в Лес. К сожалению, он знал, что это ни к чему не приведет. Даже если амазонка сжалится над ним, то отпустить не сможет. Единственный способ обуздать и отвести от себя гнев Лесничего – выдать убийцу сына, и непременно живым…

Рисуя в воображении ужасные картины ожидающих его мучений, Дарк не заметил, как Агнета ушла. Вскоре пришла стража.

Шествие по лагерю амазонок напоминало похоронную процессию, за исключением того, что труп еще был жив и передвигался самостоятельно. Конвоируемый четырьмя стражницами, две из которых несли его оружие, Дарк совершенно не ощущал на себе взгляды окружающих. Находившиеся вокруг амазонки занимались своими делами, не обращая на него никакого внимания: ни сочувствия, ни ненависти – одно сплошное холодное безразличие.

Миновав поляну, процессия подошла к воротам лагеря, где их уже ожидала Рея, нетерпеливо расхаживая взад и вперед. Девушка выглядела хорошо отдохнувшей после вчерашних «трудов праведных», на лице сияла задорная обольстительная улыбка. Привычный костюм «а-ля сама жестокость» уступил место коротким охотничьим сапогам с отворотами, меховому подобию набедренной повязки, открывающей на всеобщее обозрение длинные стройные ноги и… о боже… его кавалерийскому дублету, свежевыкрашенному в непонятное сочетание зеленых и коричневых цветов, которое спустя много веков будет названо потомками цветом «хаки».

Понятно, что привлекло внимание девицы к армейскому обмундированию. Куртка была очень легкой, но, благодаря вшитым внутрь стальным пластинам, хорошо защищала владельца как от стрел, так и от рубящих ударов. Кроме того, прикрепленные поверх рукавов наручи не только защищали руки, но и, как показала недавняя практика, могли быть эффективно использованы в нападении. Нашивки и прочие знаки различия были аккуратно срезаны, а на левом рукаве красовалась желтая повязка.