Избранные циклы фантастических романов. Компиляция, Книги 1-17 (СИ) - Юрин Денис Юрьевич. Страница 47

Ему дали хороший капитал, частичное освобождение от налогов и указали, с кем и как торговать. Конечно же, деньги были герцога, и контроль осуществлялся строго во всем, даже многочисленные охранники и помощники коммерсанта набирались самим Диверто или его людьми. Весьма приличное жалованье, которое раза в два превышало его прошлые прибыли, вполне компенсировало эти мелкие неудобства. Все, что от него требовалось – организовать сеть поставщиков и водить караван три раза в год в одно и то же «место назначения». Во время рассказа Пауль, естественно, это место ни разу так и не назвал.

Участи Дантона мог позавидовать любой торговец: работать в четыре раза меньше, а получать в два раза больше, к тому же не рисковать собственными деньгами. Но тут Пауль заскучал, привычный к постоянной работе мозг съедал сам себя, и предприимчивый коммерсант начал судорожно искать новые области применения своей активности и талантов, в противном случае он просто бы спился.

Вскоре он обнаружил новое поле деятельности для растраты своих неуемных сил. Жизнь в Кодвусе была богатой, размеренной и ужасно скучной. Находясь на самом отшибе цивилизации, народ истосковался по искусству и развлечениям: здесь не было ни театров, ни университетов. Живущие в стране маги отделились от внешнего мира, заперлись в долине и никого к себе близко не подпускали.

Пауль взялся за решение этой проблемы с привлечения в страну опальных актерских трупп, которые успешно развлекали веселыми представлениями и карнавалами народные массы на площадях города и рынках. Конечно, тут же появились местные самодеятельные труппы. Некоторые из них составляли конкуренцию профессионалам аж целые месяцы, но затем неожиданно покидали город и больше не возвращались. Что с ними произошло, знали только Пауль и Диверто.

Первый год занятия организацией актерской буффонады пролетел незаметно. Бродячие комедианты плясали на площадях, деньги текли рекой, а Пауль бегал в радостной суете, ища все новые и новые формы представлений. Затем его снова настигли скука и разочарование. Труппы творили сами по себе, и процесс их работы больше не требовал его активного личного участия. Кроме того, они давали только деньги и признание толпы, в то же время местные аристократические круги смотрели на него всего лишь как на предприимчивого простолюдина, и не более. Купить их уважение он не мог, сколько бы он ни зарабатывал, они все равно были богаче.

С актерскими труппами положение стало ухудшаться еще три года назад, когда началась активная экспансия Единой Церкви на земли Кодвуса. Герцог был, безусловно, хозяином своей страны, но обстоятельства вынудили его пойти на компромисс с другими королевствами, поскольку он все-таки зависел от их финансовой помощи. Короли заставили его пустить в Кодвус рыцарский орден «Святая граница» для обеспечения большей безопасности рубежей. В настоящее время каждый десятый защитник «Стены» был членом Ордена. Уильфорду пришлось выделить рыцарям наделы и дать согласие на строительство храма Церкви. Священники умело манипулировали мечами рыцарей для внедрения на новые территории, неся с собой не только оружие для защиты границ, но и новый образ аскетического аристократизма.

Через год после появления рыцарей уличные представления уже не пользовались былым успехом у дворян. Все больше и больше знати считало их «делом рук бесовских».

Выход нашелся неожиданно, один из аристократов после продолжительного пребывания на чужбине начал воодушевленно рассказывать об архитектурных, скульптурных и прочих художественных изысках иностранных зодчих. Разговоры породили нездоровый ажиотаж и сформировали спрос. Предложение же быстро и профессионально организовал Дантон.

– Ну вот видишь, – прервал рассказ Пауль, чтобы открыть еще одну бутыль забористого вина, – у нас с тобой много общего.

– И что же, если не секрет? Я вроде бы не торговец, а ты в кавалерии не служил, – поразился заключению собеседника Дарк.

– Все это ерунда, – пропыхтел Дантон, с трудом откупоривая бутылку, – внешние признаки, до которых никому дела нет. Смотри глубже. В суть! Мы оба бывшие имперцы, оба бежали от войны: ты с поля боя, а я был немного умнее. Оба оказались в Кодвусе и оба чего-то здесь достигли.

– Ну, сказал, ну рассмешил! Ты, конечно, достиг, а я?

– Не держи за дурака, мне год пришлось корячиться, чтобы Диверто приметил, а ты здесь всего второй день, но уже попал на прием к Рональду и со мной вон вино трескаешь. Что думаешь, я бездельник и алкоголик какой, чтоб с первым встречным второй час трепаться? Ну ладно, что-то мы отвлеклись.

Начал новое дело Дантон с малого, подкормил несколько местных художников, малюющих вывески для трактиров, и через три месяца организовал выставку их наспех и коряво написанных работ. Сам факт проведения показа картин воодушевил благородную публику, жаждущую чего-то возвышенного и модного. Под конец, как истинный меценат, пышущий бескорыстием, он подарил несколько более-менее сносных картин герцогу Уильфорду, а оставшиеся полотна отдал в Совет Республики.

Первый шаг был успешно сделан, все остальное – дело техники: подбор талантливого молодняка и покупка дома, в котором на третьем этаже творили, а на втором жили его юные дарования.

Уже через месяц после проведения выставки пошли заказы от богатых вельмож, а Пауля как человека искусства начали приглашать на балы и прочие празднества знати.

– Ну, это все понятно, на этом ты неплохо зарабатываешь и деньгами, и положением. Многих завидки берут, – произнес Дарк, вставая со скамьи и разминая затекшие от долгого сидения мышцы, – как я понял, тебя совершенно в другом собратья-торговцы обвиняют: в разврате и содержании великосветского притона.

– Ах, это… – отмахнулся Пауль. – Какая ерунда! Художники, в отличие от нас, другие люди – творческие. Им надо не только оттачивать мастерство, но и черпать вдохновение. А где это делать? Среди бондарей и кузнецов? Там их не понимают, им надо держаться вместе, в своем кругу, так сказать. Люди молодые, живут и работают вместе, естественно не только за разговорами о прекрасном ночи проводят, – многозначительно подмигнул Пауль.

– А мне говорили, что ты специально их вместе собрал, чтоб было удобнее под вельмож подкладывать.

– Не верь всякой дури, что на заборах пишут и в подворотнях болтают! – кажется, начал сердиться Дантон. – Я же не виноват, что богачи – стадо непуганых, откормленных баранов, которым в жизни ощущений не хватает. Вот если тебя взять, ты чем прошедший месяц занимался?

– Известно чем, по Лесу плюхал…

– …И головы почти каждый день рубил, – продолжил за него Пауль. – А чего сейчас хочется, только честно?!

– Спать, жрать и потом снова спать.

– Вот, а они, в основном, только этим и занимаются, поэтому развлечений и требуют. Им ведь не картины нужны, а приобщиться к прекрасному, увидеть, как создается оно, общаться с людьми, которые ТВОРЯТ. Вначале просто картины покупали, потом наскучило, заказывать портреты начали: жен, любовниц, любимых собачек. Вскоре и это приелось, захотелось увидеть, как шедевры рождаются, да с мастерами поболтать. Ну, а уж если целый день в салоне проторчал, то как на вечеринку не остаться?

– И хочешь сказать, что ты здесь ни при чем, что все само по себе получилось.

– Почти что, я только умело управлял, как штурман, который рулем крутит, а не в паруса дует… Замечать я начал, что вельможи к молодым художницам приставать стали. Сам разговор о великом ведет, а рукой по попке погладить пытается. Вдохновляет, так сказать, искусство. Нужно было девчонок от домогательств оградить, вот я буфер и поставил – натурщиц нанял. Как только господа обнаженных баб в мастерской увидели, так о перепачканных красками да растворами «мазилках» сразу забыли. А что, все условия соблюдены: и искусство рядом, и аппетитная попка под боком.

– Почем натурщиц-то нанял?

– Не нравится мне тон твой, – произнес Дантон абсолютно серьезно, – молодой ты еще и в жизни ничего не понимаешь. Ты хоть раз задумывался, каково девицам-красавицам на свете жить? Вот скажи, чем, по-твоему, гулящая девка отличается от порядочной простолюдинки?