Импульс - Коултер Кэтрин. Страница 66

Голос Чарльза прервался от волнения, но он быстро взял себя в руки.

— Как я ненавижу этого ублюдка за то, что он с тобой сделал! И делает до сих пор. А ведь ты даже не догадываешься, что я обо всем знаю. И никто не догадывается. Ты так уверена, что все надежно от меня скрыла. Помнишь, как в прошлом августе ты полетела в Палм-Спрингз, а я не мог сопровождать тебя? Тогда я и нашел дневники — случайно, клянусь тебе. Я прочитал их от корки до корки. Боже, как же я его ненавижу!

Маргарет тихонько застонала. Ресницы ее задрожали, пальцы еле заметно сжали его руку. Маргарет приоткрыла рот и отчетливо проговорила:

— Нет… Нет, Доминик. Рафаэлла, пожалуйста, ты должна понять.

— Маргарет?! Бог мой, Маргарет? — Чарльз принялся трясти ее, бормоча, легонько похлопывая по щекам, сжимая ее руки.

Она назвала его имя. Чарльз ощутил такой острый укол боли, что даже застонал. Доминик. Доминик Джованни. Этот преступник — отец Рафаэллы. Слава Богу, что девочка ни о чем не догадывается. И Маргарет произнесла его имя вместе с именем Рафаэллы. Чарльз не сводил глаз с бледного лица жены. Но глаза Маргарет уже закрывались… Нет, нет!

Маргарет была неподвижна, руки ее безжизненно вытянулись вдоль тела: она лежала, чуть отвернув от него голову на подушке. Чарльз снова и снова жал на кнопку вызова медсестры. Затем рванулся к двери и заорал:

— Скорее сюда! Быстрее! Она очнулась!

Остров Джованни

Апрель, 1990 год

Маркус приподнял Рафаэллу, крепко сжимая пальцами ее ягодицы, и слабо улыбнулся, когда почувствовал ее трусики — тоненькое, но все-таки препятствие; он одним движением сорвал их.

Маркус стоял обнаженный, как, впрочем, и Рафаэлла. Он приказал девушке обхватить ногами его бедра и помог Рафаэлле, приподняв ее в воздухе, в это время девушка не переставала осыпать поцелуями его губы, нос, ухо.

— Маркус, — повторяла Рафаэлла снова и снова, — Маркус. Маркус.

Ему нравилось, как звучит его имя в ее устах.

Когда ее ноги крепко обвили его тело, Маркус, лаская Рафаэллу пальцами, изо всех сил прижал ее к себе. Он застонал от удовольствия, почувствовав, как она судорожно прижалась к нему, вздрогнула и обмякла, а потом прижалась к его телу еще крепче — это сводило его с ума.

— Я так скучал по тебе, — прошептал Маркус на ухо Рафаэлле, затем повернулся к ней лицом и крепко поцеловал в губы.

— Это… всего лишь… секс.

Маркус засмеялся, но руки его не переставали ласкать девушку, он слегка приподнял Рафаэллу в воздухе и наконец овладел ею. Проникая все глубже и глубже, он почувствовал приближение оргазма, сжал ее ягодицы и крепко прижал к себе, лишая Рафаэллу возможности пошевелиться.

— Не двигайся. Я хочу остаться в тебе.

— Нет, — прошептала Рафаэлла, — я не буду.

Но не смогла сдержаться: мышцы ее бессознательно напряглись, и она сжала внутри себя его напряженную плоть. Маркус застонал от наслаждения, и в следующее мгновение он уже знал, что все кончено, — он оставил Рафаэллу без оргазма. Маркус сделал слабую попытку остановиться, но было слишком поздно.

Когда ему удалось унять глубокое неровное дыхание, от которого судорожно вздымалась грудь, когда пальцы его уже лежали спокойно, перестав ласкать Рафаэллу, девушка склонила голову на плечо Маркуса и уткнулась лицом ему в шею. Он почувствовал, как ноги ее обмякли и Рафаэлла расслабилась.

Очень медленно Маркус позволил Рафаэлле опуститься вниз вдоль его тела. Ему ужасно не хотелось выходить из нее, и еще мгновение Маркус помедлил, продолжая держать Рафаэллу так, что его плоть оставалась в ней. Затем со вздохом Маркус позволил девушке встать.

Они стояли по щиколотку в теплой морской воде. Именно на этом месте Маркус схватил Рафаэллу, поднял ее на руки и заставил обвить его бедра ногами…

— Рафаэлла?

— Гм? — Ее руки обхватили его за талию. Волосы на груди Маркуса щекотали Рафаэлле нос, и она поцеловала их, намочив волоски языком.

Даже ощущение ее влажного горячего языка на груди могло зажечь в Маркусе огонь. Он слегка отстранил Рафаэллу от себя.

— Послушай, извини, что я вел себя по-свински. Больше это не повторится. В мои планы входишь только ты: лежащая на спине, ноги раздвинуты, а я лежу между ними; ты приподнимаешься и прижимаешься к моим губам. Помнишь ту первую ночь, когда мне даже пришлось закрывать тебе рот рукой, так громко ты кричала?

Рафаэлла провела рукой по его животу — ее пальцы крепко, но нежно обхватили его плоть. Возбуждение все еще не покидало Маркуса: член его был влажным и скользким, пальцы Рафаэллы двигались по нему вверх-вниз. Она чувствовала, как он становится твердым и горячим в ее ладони.

— Возможно, и у меня есть на тебя свои планы, Маркус.

Маркус прекрасно знал, что такое песок и где в конце концов он может оказаться. Поэтому он заставил себя не спешить и расстелить на земле рубашку, чтобы уложить на нее девушку. Маркуса тяготила каждая секунда, когда его губы не касались Рафаэллы.

— Ложись, — приказал Маркус и опрокинул Рафаэллу, поддержав ее за спину, чтобы уберечь от падения; затем уложил девушку так, как хотелось ему самому.

Рафаэлла во всем слушалась Маркуса, абсолютно не сопротивляясь, — все это возбуждало ее.

— Согни колени, — приказал он ей и устроился у нее между ног, также привстав на коленях; затем широко раздвинул ей ноги, шире, еще шире. Когда Рафаэлла машинально приподняла ягодицы, Маркус тут же приник к ней губами и языком, изучая, лаская ее нежную плоть. Рафаэлла считала, что может потерпеть еще немного, но это оказалось невозможным: ноги ее напряглись, тело изогнулось. Она закричала — на этот раз Маркус не останавливал ее. Он слушал крики девушки, проникая языком внутрь нее, легонько щекоча ей плоть зубами. Когда оргазм захлестнул Рафаэллу, Маркус приподнял руками ее ягодицы, приникнув к ним лицом. Пальцы Рафаэллы гладили Маркуса по волосам, прижимая его лицо все крепче и крепче.

Дав Рафаэлле немного отдышаться, Маркус накрыл ее своим телом и глубоко вошел в нее.

— Рафаэлла?

— Это было чудесно, — не без труда выговорила она. Маркус проник в девушку еще глубже, и она улыбнулась ему.

— Почему бы нам на этот раз не кончить вместе? Ты готова?

Рафаэлла затрясла было головой и хотела возразить, что у нее нет больше сил и внутри ничего не осталось, но это была неправда. Она была совершенно готова испытать наслаждение одновременно с Маркусом. Рафаэлла всегда думала, что обладает здоровыми реакциями, однако никогда раньше не считала два оргазма подряд чем-то нормальным. Но вот это происходило снова, стоило пальцам Маркуса опять начать ласкать ее, а его телу крепко прижаться к ней. Рафаэлла почувствовала, как желание растет у нее внутри, становясь все сильнее. И она тихо застонала у него на плече, почти теряя рассудок от удовольствия; а Маркус принялся целовать ее и продолжал целовать до тех пор, пока оргазм не настиг и его.

— Вот и все. Я кончил. — Он лежал на Рафаэлле сверху, навалившись всей своей тяжестью, и она была совсем не против. — А еще у меня песок… внутри…

Рафаэлла засмеялась и почувствовала, как Маркус вышел из нее.

Приподнявшись на локтях, Маркус взглянул на Рафаэллу. Он внимательно изучал ее лицо. Теперь оно стало дорогим для него, и от этого Маркус чувствовал себя не в своей тарелке. Это не было ему нужно, по крайней мере сейчас.

Если он позволит себе полюбить Рафаэллу, ему постоянно придется жить как на иголках; но это глупо, ведь Маркус и так беспокоился о Рафаэлле уже долгое время. «Итак, — решил он про себя, — теперь уже слишком поздно, и катилось бы все это к черту».

Но что же делать? Маркус знал, что Рафаэлла не уедет из резиденции Доминика. Она считала, что должна оставаться здесь, и никакими доводами ее не убедить в обратном. Она упряма и целеустремленна. Но что за цели она преследовала? Эта загадка сводила Маркуса с ума. Дело было не в этой чертовой биографии, а в чем-то еще… Маркус знал: ему не особенно хочется, чтобы Рафаэлла отправлялась с ним на поиски «Вирсавии», но вариантов выбора было только два, и пришлось склониться к последнему.