Чемпион 4 (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 24

— А я сказал: завтра в семнадцать. Все.

Джонни налил угрюмому гостю еще сто, тот их исправно принял, и опять не изменился. Железный мужик!

Янки, видимо, хорошо знали своего делового партнера, поэтому настаивать не стали. Разговор принял необязательный характер, стали вспоминать легендарных боксеров прошлого, типа Рокки Марчиано, Санни Листона, Джорджа Фрэйзера… Тут и суровый Роберт оживился, речь полилась посвободнее. Но скоро он глянул на часы, сказал, что ему пора и распрощался, не забыв напомнить про семнадцать ноль-ноль.

А буквально через пять минут после этого в будничную реальность вернулся хозяин. Вышел из второй комнаты, пошатываясь, такой взлохмаченный и мятый, что на него смотреть было страшновато. К изумлению Сани, от «Посольской» он отказался категорически, заявив, что у него в работе аж две поэмы, которые надо срочно заканчивать: «Красная планета» и «Пленники Мавзолея».

— Буду ночь напролет работать над ними! — заявил Ипполитыч и хитро прищурился. — Потом можно и сто граммов для профилактики.

— О! — просиял Билли, желая блеснуть эрудицией. — Красная планета это есть Марс!

Поэт насупился.

— Нет! — сердито каркнул он. — Не о том речь!

Выяснилось, что в своем творении Алексей Ипполитович вознамерился очертить будущее Земли, где окончательно победит коммунизм — это состояние человечества он и назвал «Красной планетой». О содержании «Пленников Мавзолея» Билли спрашивать не стал.

Для ночевки пришлось сооружать импровизированные лежбища из матрасов, тюфяков и прочего, что подвернулось под руку. Американских гостей это ничуть не смущало, и Саша в очередной раз убедился, что его покровители — те, кто не просто умеет считать деньги, а как-то органически вписаны в мысль, что деньги есть основа не то, что жизни, а всего бытия. Примерно, как закон всемирного тяготения или таблица Менделеева. Жить надо так, чтобы у тебя были деньги, много денег, чтобы сегодня приносило больше денег, чем вчера, а завтра больше, чем сегодня. Тогда остальное, все вопросы смысла жизни решатся сами собой.

Наутро все понеслось в сумасшедшем темпе. Помимо посольства Билли успел вчера дозвониться в фирму проката автомобилей, заказав на весь день машину с водителем. В девять ноль-ноль из фирмы позвонили и сказали, что машина подана. «Мерседес!» — подчеркнули гордо.

Алексей Ипполитович, сраженный ночными бдениями, спал, чтобы к полудню ринуться на штурм «Нашего современника» с таранными орудиями в виде двух поэм. Потому будить его не стали, а наскоро перекусив, поспешили к авто.

В самом деле, их ожидал серебристый «Мерс», не сильно новый, но вполне приличный, с молодцеватым шофером, которому неведомо какой мудак внушил, что этикет и вежливость — это слащавые ужимки и словечки типа «непременно», «извольте» и «заранее благодарю», которыми он сыпал как из худого мешка.

— Рьязанский проспьект! — велел Билли, садясь на переднее сиденье, тогда как Саня и Джонни уместились на заднем.

— Извольте! — радостно пропел водила, и «Мерс» помчался на Рязанку.

По пути в районе Таганки подхватили Леню, подсевшего на заднее сиденье и сразу же начавшего трубить о своих «огонь-ребятах», то есть, пока не своих, он их высмотрел в разных спортивных залах у разных тренеров. Но уже успел перешепнуться с наставниками, раздразнив их воображение будущими золотыми горами, и теперь жарко рекламировал свой «товар».

— Первоклассный товар! — заключил он.

Первым делом проехали в самый конец Рязанского проспекта, в студенческий спортклуб, с тренером которого Леня был совсем запанибрата. Шла утренняя тренировка, парни отрабатывали спарринги. Разумеется, они знали или догадывались, кто такие незнакомцы, появившиеся с шустрым Леней, которого они видели не один раз, и ребята очень старались. В выкладывались на все сто, но взгляды профессионалов, и Саши в том числе, видели, кто чего стоит, хотя бы потенциально.

Взгляд Пельменя сразу же привлек парнишка среднего роста и самого заурядного телосложения, весом килограммов примерно 65. Вроде бы ничего особенного, но это глазами дилетанта. А четверо приезжих видели кошачью мягкость и скорость движений, словно перед ними был человек-гепард, способный к самым изящным, почти танцевальным па, в долю секунды сменявшимися молниеносными ударами. Ударам этим явно не хватало силы — и непонятно, можно ли прибавить: история знает имена боксеров, прекрасных во всем, кроме силы удара; такие хлопцы становились претендентами на чемпионский титул, случалось, и чемпионами, но… баксы такие «подушечники» не приносили. А профессиональный бокс имеет только одно мерило — бабки. Чем больше, тем лучше, естественно.

Примерно это и прочел Пельмень на лицах американцев: да, отличный парень, но сможет ли нормально бить?.. Да, подкачаться, прибавить массы — все это реально, но тогда могут исчезнуть грация и быстрота, составляющие главную «фишку» юноши. И он из «проспекта» превратится в пустое место, каковых в каждом клубе десятки. Вот ведь какое дело тонкое!

Дальше Леня провозил их еще по четырем разным клубам с короткими перерывами. От кружения по огромному городу у Саши в голове малость помутилось. Он потом не мог вспомнить адреса, по которым колесили, да это и неважно. Перед его глазами прошли десятки спортсменов, и те, которых предлагал Леня, конечно, заметно выделялись среди прочих. Но все-таки такого таланта, как тот парень с Рязанки, среди них не было. Кончилось это тем, что американцы еще не выбрали, но взяли на прицел его, и еще одного способного полутяжа из другого клуба. «Застолбили» их за собой, и вот тут-то, наконец, выдали задаток. Леня рассчитывал на большее… но видно было, что и это годится.

Распрощались с ним уже в пятом часу и срочно рванули в спортзал «Крылья Советов» на Ленинградском проспекте, где их ожидал Роберт Ильич.

Здесь зал бокса был, конечно, совсем иного ранга, и в целом состав спортсменов куда профессиональнее. Но опять же из всех явно выделялся один парень, очень рослый, худощавый, при росте около 190 тянувший килограммов на 77–78. Тоже в нем была видна феноменальная природная одаренность, дар Божий, и этот дар вполне можно было превратить в титул. Но сколько при этом должно выполниться условий, как эти условия собрать в один ударный кулак, пробьющий путь к чемпионскому поясу?.. И Пельмень, и все прочие прекрасно это понимали, а в Сане внезапно проснулся интерес к работе боксерского продюсера: раньше он как-то не задумывался об этом. Ну суета суетой, а вот теперь вдруг ощутил, насколько это интересно: выявлять таланты среди множества спортсменов, потом анализировать, кто из них что на способен, где их слабые, где сильные места. Следом из этих выбранных отбирать по сумме качеств самых подходящих, и уже из них лепить звезд… Мысль об этом крепко засела в голове, и Саня понимал, что теперь она уже не отстанет.

За высокого парня Роберт Ильич получил свои деньги, и по реакции янки Пельмень понял, что этого бармалея они воспринимают намного надежнее, чем проныру Леню. Можно не сомневаться, что боец из «Крыльев» уже в их орбите.

На Цветной бульвар возвращались усталые, но довольные: Джонни и Билли растрынделись по-английски без умолку, но и так ясно, что они увлеченно обсуждают достоинства ребят, то, как с ними работать, ставить им чемпионский стиль, вести по соперникам… В общем, день прошел не без золотых песчинок, и в целом амеры довольны визитом в Россию.

В коммунальной берлоге их ожидал морально расстрелянный Алексей Ипполитович: «Красная планета» и «Пленники Мавзолея» были отвергнуты наглухо. Правда пару небольших стихотворений «Наш современник» соглашался взять без гонорара.

— Денег нет!.. — гнусаво передразнивал поэт кого-то из редакторов. — Себе на зарплату у них деньги есть! Капиталисты! Эксплуататоры!..

Пришлось утешать сочинителя спиртным, чтобы он заткнулся. Товарищ Ипполитыч вновь ужрался с неимоверной быстротой, варежку захлопнул. И его перебазировали на родной страшный диван.