Как принцесса из сказки - Коултер Кэтрин. Страница 60

Она подняла голову и улыбнулась ему.

— Я рада, что ты пришел вовремя. Мне тут совсем худо пришлось.

Олаф как заведенный выплевывал ругательства. Кто-то пнул его ногой, и он заткнулся.

— Все кончено, Лили, все кончено, — шепнул ей Саймон. — Олаф от нас не уйдет. Пора позаботиться о себе. Кстати, у тебя идет кровь. Не шевелись, пока не приедет «скорая».

— Ничего у меня нет. Просто порезы от мраморных осколков. А почему ты мокрый? Купался?

— Так получилось. По неосторожности. Не двигайся.

— Нет, расскажи, как тебе удалось от них удрать? Что случилось?

Поняв, что она не отвяжется, он постарался объяснить как можно короче и спокойнее:

— Я нырнул в канал, пытаясь смыться, но не смог. Зато на берег меня вытянул целый отряд полисменов. Они же позаботились об Элпо, Никки и Йене. Никого не убили. Все сидят в местной кутузке, и это заслуга твоего брата. Позвонил другу в Стокгольм, у которого, как оказалось, живут в Гетеборге два брата и оба служат в полиции. Так что за особняком велась слежка. Копы увидели, как меня запихали в машину, вызвали подкрепление и поехали следом.

— Я хочу познакомиться с этими братьями, — решила Лили, и впервые за все это время ей захотелось улыбнуться. Она так и сделала. Лицо ее озарилось чудесной, полной надежды улыбкой.

Глава 28

Поздним вечером в субботу похолодало так, что даже Стокгольм казался тропиками по сравнению с Вашингтоном. Температура упала, небеса разверзлись и осыпали все восточное побережье мелким снегом.

Лили наконец улеглась в постель. Плечо и спина, израненные мраморными осколками, больше не болели.

— Ничего страшного, поверхностные царапины, — заключил шведский доктор, и ей захотелось дать ему оплеуху. Теперь скорее всего у нее прибавится шрамов.

Когда она со вздохом изложила это Саймону, он, обкладывая подушками ее широкое сиденье в первом классе, признался, что обожает искалеченных женщин. Шрамы, по его мнению, были признаком сильного характера.

— Нет, — запротестовала Лили, позволяя ему укутывать ее тонким одеялом, предоставляемым авиакомпанией. — Это всего лишь доказывает, что женщина не разбирается в людях.

Он засмеялся и поцеловал ее. Потом откинул волосы с ее лба и снова поцеловал. Только на этот раз уже не смеялся.

Отстранившись, он сжал ее лицо ладонями и сказал очень тихо, поскольку фильм закончился и пассажиры тускло освещенного салона пытались уснуть:

— Думаю, из нас выйдет идеальная команда, Лили. Ты, я и Несгибаемый Римус.

Лили ничего не ответила, только поудобнее устроилась под одеялом.

Но полет давно закончился, и они, слава Богу, добрались до дома Савича, где и устроились на ночлег.

Лили со вздохом положила голову на подушку.

Похоже, Саймон перенес испытание лучше, чем она, готовая каждую минуту отключиться от усталости. Хорошо бы ему поспать.

Но Саймон никак не мог заснуть: уж очень короткой была раскладушка, того и гляди свалишься на пол. Правда, он сумел прикрыть ноги: нелегкая задача, поскольку они свисали с края. Он временно поселился в комнате Шона, почти напротив спальни Лили, так как малыш все еще жил у миссис Савич.

— Лишняя предосторожность не помешает, — объявил Диллон, помогая Дейну Карверу, новому специальному агенту его подразделения, вносить узкую армейскую раскладушку, на которой предстояло ночевать Саймону. Последний уверял, что поместится даже в колыбельке Шона, лишь бы дали немного поспать.

Умом Саймон понимал, что Лили в полной безопасности, хотя, на его вкус, находится чересчур далеко. Ничего, скоро все это изменится, недаром у негб появился весьма остроумный план. Он уже представлял ее порхающей по своему особняку. Можно переделать одну из спален под ее мастерскую. Там прекрасное освещение, как раз то, что нужно.

Саймон улыбался, вдыхая запах Шона. Чудесный запах, но он бы предпочел очутиться в гостевой спальне, вернее — в постели Лили. Он всегда отличался терпением, и теперь это прекрасное качество ему пригодится, ведь что ни говори, а он знает Лили немногим больше двух недель.

А Лили тем временем металась по кровати, искренне не понимая, почему не может уснуть. Правда, сейчас в Швеции утро. Но она и Саймон пробыли там недолго и не успели привыкнуть к тамошнему времени. Она была до предела измотана, и все же сон не шел.

Может, потому что по-прежнему тревожится о брате? Тамми Таттл так и не показалась. Не пришла за Диллоном, и тот, как, впрочем, и Шерлок, был вне себя от беспокойства и раздражения.

В пятницу днем, как и было объявлено, Диллон взял такси до аэропорта и сел в самолет, летевший в Техас, но в последнюю минуту сошел и тайком вернулся домой.

Настала ночь субботы, все сроки давно вышли, и все же в доме было полно агентов. Джимми не собирался рисковать и потребовал установить очень сложную систему сигнализации.

Лили надеялась, что Диллон и Шерлок крепко спят. Хотя… они скучают по Шону. Когда настало время расходиться, они оба, не сговариваясь, двинулись в комнату сына.

Она повернулась на бок и охнула от внезапного кинжального удара боли. Уж очень не хотелось снова принимать болеутоляющее.

Лили закрыла глаза и вновь увидела огромный зал, увешанный картинами ее бабушки. Теперь они вернутся в музеи всего мира. Олаф и его сын ничего не смогут сделать. Йен проведет в тюрьме много лет. Олаф лежит в реанимации и вряд ли выживет.

Долгое время спустя, когда глаза стали наконец сами закрываться, что-то взбудоражило ее. Словно кольнуло.

Лили приподнялась на локте. Она явно что-то слышала! И это не Саймон, не Диллон и не Шерлок!

Нет, что-то неладно.

Может, она просто накручивает себя?

Может, это проделки измученного мозга?

Или порыв ветра, ударившего веткой дерева о стекло?

Да, звук идет снаружи.

В ее комнате все спокойно.

Или это Саймон проснулся и встал?

Лили выжидала, упорно вглядываясь в темноту.

Ничего.

Она уже стала успокаиваться, когда раздался скрип.

Скрипнули половицы. Но на этот раз кто-то был совсем близко.

Сердце Лили бешено заколотилось.

Лили напряглась, пытаясь разглядеть, что происходит. И слишком поздно заметила быстро метнувшуюся к ней тень, ощутила адскую боль, острым кинжалом вонзившуюся в череп.

Она бессильно обмякла на подушке. И за секунду до того, как потерять сознание, увидела слюнившееся над ней лицо… женское лицо… Поняла, кому оно принадлежит. Чужие губы прошептали:

— Привет, младшая сестричка.

Шерлок не могла заснуть. Рука Диллона тяжело лежала у нее на груди. Он был рядом, теплый… родной, и она жадно вдыхала знакомый запах, но даже это не помогало. Мозг не соглашался отключиться. Она снова и снова перебирала в памяти все, что знала о Тамми. Но важнее всего то, чего они не знают.

Поняв, что больше не вынесет, Шерлок потихоньку отодвинулась от Савича, встала и накинула старый шерстяной халат. На ноги натянула теплые носки.

Нужно снова проверить весь дом, просто необходимо, хотя она все проверила уже три раза, а Диллон, вероятно, не три, а все пять. Она должна быть уверена. Правда, что может случиться? Ночь. Тихо. Идет снег, и Шон в полной безопасности у своей бабушки. Когда она посчитает возможным вернуть его домой? Или вообще никогда? Но должно же это кончиться? Должна же Тамми предпринять какие-то шаги!

Оставалось надеяться, что четверо агентов, стороживших на улице, не отморозят задницы. Но по крайней мере у них был горячий кофе: она сама отнесла им гигантский термос часов около десяти.

Шерлок добралась до конца коридора и блаженно потянулась, чувствуя домашнее тепло, вдыхая знакомые ароматы. Но уже через секунду вдруг сообразила: что-то изменилось.

Ее насторожило спокойствие. Неестественное. Мертвенная тишина.

Да, это отключена сигнализация: нет ровного гудения, обычно едва слышного, но постоянно присутствующего.