Мишень - Коултер Кэтрин. Страница 7

Каким образом ее похитили? Может, они совсем виноваты? Намеренно допустили, чтобы это случилось? И вообще, какие они? Конечно, это не важно, по крайней мере сейчас. Нет, не стоит обольщаться. Разумеется, это важно.

Рамзи блаженно вздохнул. Наконец-то она сама прижалась к нему пусть и во сне.. Труднее всего сделать первый шаг!

Он широко улыбнулся, встал и открыл жестянку с куриной лапшой. Крошка любит куриный суп и тосты с сыром.

Вечером они поджарили две последние сосиски, доели печеные бобы, и Рамзи даже умудрился сотворить что-то вроде клубничного желе, которое отказывалось застывать.

– Давай сыграем! – предложил он, убрав посуду. – Я буду называть имена и если случайно угадаю твое, можешь кивнуть три раза, или дернуть меня за руку, или даже пнуть в коленку. Идет?

Она никак не отреагировала. Выражение лица ничуть не изменилось. Такое отсутствие энтузиазма не предвещало добра.

– Ладно, попытка не пытка. Как насчет Дженнифер? Чудесное имя. Не твое, случайно?

Она не шевельнулась.

– А Линдси?

Ничего.

– Морган?

Девочка демонстративно повернулась к нему спиной. Что же, яснее не скажешь. Она не желает, чтобы он узнал, как ее зовут. Почему?!

– Нарисуй мне портрет своей мамы.

Малышка мгновенно встрепенулась. Пальцы нетерпеливо запорхали над листом бумаги. Она не соизволила глянуть в сторону Рамзи, все внимание было поглощено этим белым клочком. Постепенно из-под ее карандаша появилась плоская фигурка в юбке, кроссовках и с буйно вьющимися волосами. В руках женщины была какая-то коробка с квадратиком наверху.

– Ну и ну! – удивился Рамзи. – Классно рисуешь!

Волосы у нее такие же темные, как у тебя?

Девочка качнула головой.

– Рыжие?

Она довольно улыбнулась и кивнула. И пририсовала еще одну длинную спираль завитков.

– Знаешь, это мой любимый цвет. У нее действительно такие пышные волосы? Длинные?

Малышка пожала плечами.

– Значит, до плеч. Это у нее коробка?

По-видимому, нет. Девочка показала на обложку журнала и щелкнула пальцами.

– Вот как – догадался Рамзи. – Она фотограф?

Она снова кивнула и ткнула пальцем в снимки.

– Фотографирует людей?

Девочка весело закивала. Но лицо ее тут же омрачилось. Наверное, тоскует по матери, гадает, куда она делась, а он совершенно бессилен помочь, – Ну а теперь нарисуй своего па, – попросил он.

Она стиснула карандаш, как рукоять клинка, и снова испустила ужасный скрипучий звук, раздиравший сердце Рамзи.

– Не надо, родная. Я здесь, и тебе ничто не грозит И тут, к его удивлению, она принялась рисовать.

Мужчина с широко разинутым ртом и гитарой. Певец?

Девочка с такой силой вдавила карандаш в бумагу, что грифель сломался. Неужели это папаша бросил ее на произвол судьбы? Или истязал? Нет, ни один отец не совершит такое со своим ребенком.., или он и впрямь превратился в книжного червя? Слишком многое он знает по собственному опыту и имеет дело с самым гнусным отребьем, чтобы не сомневаться: в этой подлой жизни возможно все.

Как ни хотелось Рамзи расспросить ее об отце, он сдержался. Не стоит. Это только испугает и насторожит девочку.

Она смяла бумагу, осторожно отстранилась и, свернувшись клубочком, прижалась к спинке дивана.

На все нужно время. Время. Но сколько именно?

– Я не оставлю тебя в джипе. Это слишком опасно.

Ты пойдешь со мной. Держись за руку, и покрепче. – Он легонько коснулся ее щеки кончиком пальца. – Все хорошо, милая. Знаю, тебе страшно, но я с гобой, и все будет в порядке. Никто не подойдет к тебе. Видишь, какой я большой и сильный! И к тому же каратист. Вроде Чака Норриса. Слышала о нем? Он вырубил больше нехороших парней, чем Годзилла.

Ладони девочки рассекли воздух.

– Вот именно Понимаю, ты не хочешь носить эти противные одежки! Погоди, мы сейчас купим новые. Ты сразу же переоденешься, а эти обноски мы выбросим.

Пли лучше оставим в магазине.

Он выстирал ее джинсы и рубашку в ванне, однако долго сомневался, стой г ли надевать их на нее Но другого выхода не было: не мог же он отвести ее в универмаг «Лаки» в своем свитере и нижней рубашке да, к тому же босую.

Рамзи усмехнулся и покачал головой:

– Пойдем, крошка. Вперед, на поиски приключений. И не тревожься. Считай меня своей обезьянкой Гиком, только тот маленький, а я ужасно большой, совсем как Кинг-Конг. Как по-твоему, что сделал бы Гик, если бы кто-то попытался тебя обидеть? То-то и оно.

Ну, ты готова?

Девочка улыбнулась и кивнула, хотя явно опасалась покидать машину. Но он не доверяет даже замкам на дверях.

– Чем быстрее мы все купим, тем быстрее уйдем.

Она снова кивнула, и Рамзи вынул ее из машины, поставил на неровный тротуар и протянул руку. Она нерешительно сжала его пальцы.

– Отлично, – обрадовался он, пощекотав ее ладошку. – А сейчас покупки до упада.

Магазинчик, носивший гордое наименование универмага, не мог похвастаться внушительными размерами. Однако девочка робко прижалась к ноге Рамзи. Тот ободряюще усмехнулся:

– Молодец. Ты очень храбрая. Давай выберем сначала джинсы, а потом рубашки. Нам туда. Покажешь, что тебе нравится.

Малышка дрожала крупной дрожью. Он взял ее на руки, и она немного успокоилась.

В отделе детской одежды их встретила Милдред, высокая тучная женщина с красивым лицом и ослепительно белыми зубами.

– Нам нужны вещички для моей малышки, – срифмовал Рамзи с приветливой улыбкой.

Процедура не заняла много времени. Малышка оживилась и даже показала на зеленую футболку. Уже через несколько минут они обзавелись двумя парами джинсов, красными и голубыми, и четырьмя блузочками, одна ярче другой. Девочка с удовольствием надела оранжевые кроссовки и выбрала оранжево-зеленую ветровку и красные, зеленые и синие носки. Трудно сказать, хорошо это или плохо. С одной стороны, она слишком приметна, но пристрастие к сочным цветам – явный признак выздоровления. Во всяком случае, он возражать не станет.

– Ты просто конфетка, солнышко, – искренне похвалила Милдред, любуясь новыми нарядами. – Как тебя зовут?

– Она не говорит" но все слышит, – вовремя вмешался Рамзи. – Зато какая красавица, правда?

– Оранжевый и зеленый твои цвета, детка, уж это точно. Сколько тебе лет?

Девочка подняла шесть пальцев.

– Уже шесть? Ну и умница! И такая хорошенькая!

Вот твоя мама обрадуется!

Девочка замерла. Рамзи снял с вешалки ярко-синий пуховичок, который, как ему показалось, будет ей впору, и поспешно сказал:

– Наверное, стоит взять и теплую курточку. Иногда здесь бывает очень холодно. Еще только середина апреля.

– Вот тут вы правы. До наступления настоящего тепла обязательно жди парочку снежных бурь.

– Да, уж лучше не рисковать, – согласился Рамзи, помогая девочке примерить куртку.

Отступив назад, он окинул малышку оценивающим взглядом и задумчиво потер подбородок.

– Потрясающе! Тебе нравится? Рукава длинноваты, но ты и не заметишь, как вытянешься.

Девочка улыбнулась, подергала рукава и согласно кивнула. Чудеса!

– Вы с семьей приехали сюда на недельку? – осведомилась Милдред.

– Да. Замечательное местечко. Мы прекрасно проводим время.

– Я прожила тут всю жизнь. Готова побиться об заклад на двадцатку, два-три бурана придется выдержать.

Не исключено, что они налетят после вашего отъезда.

Предсказать все равно невозможно.

Рамзи не знал, что ответить. Они слишком долго пробыли здесь. Ему захотелось поскорее вернуться в хижину. Он широко улыбнулся продавщице и сказал: ) – Помаши ручкой Милдред.

Но девочка вместо этого только кивнула. Рамзи нагнулся и прошептал ей на ушко:

– Хочешь, чтобы я понес тебя?

К его удовольствию, девочка подняла руки. Он положил в тележку бутылочку шампуня и направился к кассе. Никто не обращал на них внимания. Все было, как обычно. Редкие покупатели проходили мимо, занятые своими делами.