Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич. Страница 27

В конце концов победу в этой острейшей борьбе одержал Георгий Максимилианович Маленков, с подачи которого в январе 1949 г. А.А. Кузнецов был освобождён от должности секретаря ЦК и члена Оргбюро и утверждён секретарём только что созданного Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б). Правда, тов. А.А. Кузнецов не торопился покидать Москву и исполнять решение Секретариата ЦК и стал «бомбить» вождя личными посланиями, в том числе кляузами на В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Л.П. Берию и других бывших соратников. В конце концов, И.В. Сталину всё это порядком надоело и уже в феврале 1949 г. вышло Постановление Политбюро ЦК «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А.А., кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М.И. и Попкова П.С.», которое стало прелюдией знаменитого «Ленинградского дела».

Предыстория появления этого Постановления была такова: ещё в начале 1947 г. председатель Совета Министров РСФСР Михаил Иванович Родионов и Первый секретарь Ленинградского горкома и обкома ВКП(б) Пётр Сергеевич Попков, опираясь на покровительство бывших ленинградских руководителей Н.А. Вознесенского и А.А. Кузнецова, в гораздо большей мере, чем это допускал сам И.В. Сталин, стали активно разыгрывать карту «русского патриотизма». В частности, П.С. Попков предлагал создать внутри ВКП(б) отдельную Российскую коммунистическую партию (большевиков) (РКП (б)), объявить Ленинград столицей РСФСР и перевести туда Совет Министров РСФСР, а М.И. Родионов в своём письме на имя И.В. Сталина предлагал создать Бюро ЦК ВКП(б) по РСФСР. По всей вероятности, эти предложения однозначно были расценены стареющим вождём, хорошо помнящим зиновьевскую фронду середины 1920-х гг., как стремление обособить Ленинград и его парторганизацию от ЦК, и вскоре указанные лица были сняты со своих постов, а затем и арестованы. При этом, безусловно, хорошо известная история с организацией и проведением в январе 1949 г. в Северной столице Всероссийской оптовой ярмарки, которая была инициирована руководством российского правительства и ленинградской парторганизации, по мнению целого ряда историков (Ю.Н. Жуков, Ю.В. Емельянов, А.И. Вдовин, В.Д. Кузнечевский, Д.Л. Бранденбергер [119]), стала лишь удобным поводом расправиться с «русофильской партией» внутри ВКП(б) и преподнести жёсткий и показательный урок всем потенциальным сепаратистам, желающим разыгрывать какую-либо национальную карту.

Между тем уже в марте 1949 г. последовали новые потрясения в узком руководстве страны, поскольку: 1) решением Политбюро ЦК со своих постов министров иностранных дел и внешней торговли СССР были совершенно неожиданно отставлены В.М. Молотов и А.И. Микоян, места которых, соответственно, заняли А.Я. Вышинский и М.А. Меньшиков; 2) Н.А. Вознесенский за обман правительства, фальсификацию данных статистики и утерю особо секретных документов был выведен из состава Политбюро и снят с постов члена Бюро, заместителя председателя Совета Министров СССР и председателя Госплана СССР и заменён прямой креатурой Г.М. Маленкова — Максимом Захаровичем Сабуровым, который с февраля 1947 г. работал заместителем председателя Совета Министров СССР и председателем Бюро СМ СССР по машиностроению.

Надо сказать, что, по мнению большинства историков (Р.Г. Пихоя, О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий, А.И. Вдовин [120]), период с марта 1949 по июнь 1951 г. был вообще отмечен целым рядом очень важных событий на политическом фронте, а именно: 1) очередным и резким усилением позиций Г.М. Маленкова и Л.П. Берии, которые в сентябре 1949 г. фактически возглавили преобразованный из прежнего Бюро Президиум Совета Министров СССР; 2) серьёзным укреплением позиций Н.А. Булганина, который в апреле 1949 г., формально уступив своё место министра Вооружённых сил СССР начальнику Генерального штаба маршалу А.М. Василевскому, оставаясь заместителем, а затем (с апреля 1950 г.) оказавшись единственным первым заместителем председателя Совета Министров СССР, стал реальным куратором практически всего военно-промышленного комплекса страны и всех силовых министерств и ведомств, за исключением двух спецкомитетов по атомной проблеме и реактивной технике, которые остались во власти Л.П. Берии и Г.М. Маленкова. Хотя при этом, как предположили те же Й. Горлицкий и О.В. Хлевнюк, [121] именно Н.А. Булганин мог быть полезен И.В. Сталину как реальный противовес Л.Б. Берии и Г.М. Маленкову, а демонстративное выдвижение Н.А. Булганина на первые роли в союзном правительстве стало последним актом построения нового баланса сил между ближайшими соратниками вождя после устранения от власти «ленинградцев»; 3) реальным приближением к властному Олимпу Н.С. Хрущёва, который в декабре 1949 г. стараниями Г.М. Маленкова был отозван из Киева с должности Первого секретаря ЦК КП (б) Украины и избран Первым секретарём Московского горкома и обкома партии и новым секретарём ЦК ВКП(б). Однако их оппоненты, прежде всего Ю.Н. Жуков, [122] считают, что реальная обстановка в самых верхних эшелонах власти была не столь однозначной, как это представляется его коллегам, с которыми уже не первый год ведётся острая дискуссия.

В конце октября 1949 г. начался новый виток «репрессий» против так называемой «ленинградской группировки», который ознаменовался арестом более 200 человек, в том числе Н.А. Вознесенского, А.А. Кузнецова, П.С. Попкова, Я.Ф. Капустина, М.И. Родионова, П.Г. Лазутина, И.М. Турко и других «ленинградцев». Тра диционная, но не вполне обоснованная точка зрения (Р.Г. Пихоя, А.В. Пыжиков, А.А. Данилов, О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий, А.И. Вдовин [123]), которую советские, а затем российские историки «позаимствовали» из работы известного англо-американского историка Р.Конквеста, [124] состоит в том, что за этой кровавой расправой над «ленинградской группировкой» стояли Л.П. Берия и Г.М. Маленков. Однако ряд их оппонентов, опираясь на анализ ряда архивных документов, называют других интересантов этого дела. Например, М. Рейман [125] утверждает, что им не мог быть только сам И.В. Сталин. А Ю.Н. Жуков [126] полагает, что вероятнее всего инициатором этого громкого политического процесса стал секретарь ЦК М.А. Суслов, который таким способом очень рассчитывал серьёзно укрепить свои позиции в высшем партийном руководстве. Как бы то ни было, но в октябре 1950 г. «Ленинградское дело» завершилось судебным приговором для большинства его фигурантов и скорым расстрелом их «руководителей» — Н.А. Вознесенского, А.А. Кузнецова, П.С. Попкова, М.И. Родионова и других. Причём, вопреки бесконечным стенаниям и «плачам скорби» всех доморощенных антисталинистов и новоявленных монархистов (В.Д. Кузнечевский [127]), ни о каком массовом «отстреле» «этнически русских ленинградцев» десятками тысяч человек речи вообще не шло. «Кровавый» сталинский режим осудил чуть больше 200 «ленинградцев», из которых к высшей мере социальной защиты приговорил 23 представителей центральной и региональной партийно-государственной бюрократии.

Более того, уже достаточно давно (как в позднесоветской, так и современной историографии) (Ю.С. Аксёнов, Р.А. Медведев, Р.Г. Пихоя, А.И. Вдовин, А.А. Данилов, В.П. Попов, В.Д. Кузнечевский [128]) утвердилось довольно умозрительное, но вполне устоявшееся представление, что гибель «ленинградской группировки» была обусловлена отнюдь не тем, что их противники оказались более искусными и опытными политическими интриганами и игроками. В более широком плане проигрыш этой группировки, или воображаемой «русской партии» внутри ЦК ВКП(б), означал крупное поражение того либерального направления в руководстве страны, которое было ориентировано на иное решение острейших политических, экономических и социальных проблем, в частности резкого смещения приоритетов хозяйственного развития страны в сторону отраслей группы «Б», подготовку новой Конституции и новой (третьей) программы ВКП(б). Одновременно поражение «ленинградской группировки» стало победой того «реакционного направления» в политическом руководстве страны, которое было кровно связанно с ВПК и делало ставку на его всемерное развитие как главный инструмент в сражениях на фронтах холодной, а затем и реальной войны и достижения мирового господства под знаменем социализма и коммунизма. Однако, на здравый взгляд их оппонентов (Ю.Н. Жуков, Ю.В. Емельянов, М. Рейман [129]), эта чисто умозрительная конструкция не подтверждается анализом архивных документов, и вероятнее всего, члены «ленинградской группировки» стали жертвами собственных непомерных амбиций и неудачной игры в «русский патриотизм» с её идеями создания внутри ВКП(б) юридически оформленной Компартии РСФСР, переноса столицы РСФСР из Москвы в Ленинград и других скороспелых новаций в русле «русского национализма», которые грозили обернуться гибелью самой партии и всего советского государства. Более того, отнюдь не Н.А. Вознесенский, А.А. Кузнецов или М.И. Родионов, а именно Г.М. Маленков и ряд его выдвиженцев внутри центрального аппарата ЦК и Совета Министров СССР, прежде всего глава Госплана СССР М.З. Сабуров, были сторонниками смягчения внутри- и внешнеполитического курса страны, что со всей очевидностью проявилось и в его докладе на XIX съезде ВКП(б), и сразу после смерти И.В. Сталина, когда он возглавил Совет Министров СССР и приступил к реализации собственной программы либеральных реформ.