Проклятие Усердия - Нетт Евгений. Страница 3

– Брат… – А вот с сестрой всё было куда как проще. Как, собственно, сестра, она любила брата, с которым провела большую часть детства, и была рада первой за пару лет встрече. А как волшебница… Как волшебница и маг, она испытывала к Виктору жалость и ничего кроме жалости. – Ты… вырос.

– А ты, сестра, стала ещё прекраснее и, если верить слухам, искуснее в магии. Воистину, достойная дочь своего отца. – Закончив с первой волной словесного обмена, Виктор занял своё место, с которым, к счастью, никто ничего не делал. Тот самый стул с панорамным окном позади, и видом на единственный вход в зал. – Ты вернулась домой, или же?..

– Увы. – Четырнадцатилетняя девочка улыбнулась с оттенком лёгкой грусти. – Дома я проездом. Моё ученичество в западной башне подошло к концу чуть раньше положенного, но там посчитали, что обучение в столице пойдёт мне на пользу…

От ноток фальши в словах девочки проклятый просто отмахнулся, не став задаваться лишними вопросами.

– Библиотека центральной столичной башни славится своими размерами и ценностью фолиантов, в ней хранящихся. Это хороший шанс узнать что-то, чего нет у нашей фамилии… – Лишь закончив с этой фразой, Виктор осёкся, бросив короткий взгляд на графа. Тот, к счастью, признаков недовольства не проявлял, лишь наблюдая за своими общающимися друг с другом детьми. Хотя бы против фактов в их роду шли нечасто, что было уже немалым достижением в мире, полном тщеславия, гордыни и жестокости.

– Ты говоришь точно как отец одной моей подруги. Он тоже упирал на то, что лишь в юности у нас есть все возможности для обретения знаний. Молодость – пора их присвоения и осознания, а зрелость…

– … пора применения. Хорошая мудрость. – Виктор улыбнулся сестре, которой явно понравилось то, что брат продолжил её фразу. – Но самое главное – это то, чего хочешь именно ты, Страйя. Знания бессмысленны, если в итоге ты будешь несчастлива.

Удивительно, но сказанные слова были в какой-то мере искренними. Виктору и правда было не наплевать на судьбу сестры, ибо воспоминания, опыт и отношение реципиента к вещам и людям были им всецело переняты и поглощены.

Соответственно и семью он худо-бедно, но ценил.

– Если выбирать между светским кругом и изучением магии, то второе мне импонирует куда больше… – Начала говорить девочка, после чего плавно ушла в себя. Лишь глаза её опасно блеснули алым, как бывало при внутренней вспышке магии, да по залу прошла лёгкая, заметная лишь для магов волна. Чувствительности Виктор не лишился, так что всё самостоятельно заметил, а уж о графе и говорить было нечего. Тот понял, что на ближайшее время Страйя потерялась для мира, и лёгким стуком вилки о бокал привлёк к себе внимание сына.

– Ты совсем не походишь на того, кого мне описывал Деймос, старшая горничная и рыцари, за тобой присматривающие. Неужто решил закрыться ото всех таким… незамысловатым образом? – Прищур серых глаз можно было бы назвать угрожающим, если бы не мягкая полуулыбка, застывшая на лице мужчины. Но понять, что она сулила, было невозможно. Виктор нечасто пересекался с отцом, а уж говорили они как бы не третий раз с момента вселения практика в тело реципиента.

– Их внимание мне ни к чему, ваше сиятельство. Сейчас я всецело сосредоточен на восстановлении и обретении навыков в иной области, для которой контроль над тончайшими потоками маны не столь важен. – Спокойно пояснил Виктор, пригубив бокал со свежевыжатым напитком из гранатового сока.

– А иная область – это путь тела или какого-то оружия? Выбрал занятие, недостойное отпрыска нашего рода?

Парень почувствовал, как под его ногами захрустела тоненькая прослойка льда.

Фигурально, конечно же.

– Если бы был способ обрести достаточную силу для того, чтобы не быть обузой для нашей фамилии, я бы непременно прибегнул к нему. Но путь магии пока закрыт для меня: утраченный контроль восстанавливается слишком медленно, и даже простейшие чары выходят лишь после нескольких неудачных попыток. Лекари, опять же, не дают сколь-нибудь обнадёживающих прогнозов. Второй круг к тридцати годам… Уж лучше мне просто исчезнуть, чем хвастать такими «достижениями». Да, я надеюсь на то, что дар рода не утрачен окончательно, но нужно предполагать и худший из исходов. – Для Виктора большим счастьем было то, что проклятье касается глубин души, и обнаружить его извне, не понимая, что именно нужно искать, невозможно. Так что для окружающих он действительно был просто юнцом, разбившим голову и утратившим контроль над маной. А тренировки… магия таинственна, так что у парня была масса возможностей оправдать их необходимость. Что сейчас и происходило.

– Ты всё ещё можешь избрать стезю, в которой не нужны магические способности. Твоя сестра… – Мимолётом брошенный взгляд на Страйю. – … считает, что вместо самоистязания тебе лучше подошло бы одно из таких ремёсел. В столице найдётся место дипломатическому представителю, связанному с титулом кровью. И это только один из вариантов, сын.

– Я благодарен за заботу и это предложение, ваше сиятельство, но я сам не прощу себя, если сдамся сейчас. Прошёл всего год, и усилий, которые я уже приложил, может быть просто недостаточно для получения какого-то заметного прогресса.

– До твоего полного совершеннолетия осталось чуть больше двух лет, Виктор. И после этого срока ты более не сможешь оставаться здесь – так заведено со дня появления нашей фамилии. Птенец должен опериться и выпорхнуть из гнезда. – А неспособный это сделать – сгинуть. Такой было окончание полной фразы, которую граф не захотел, – или не смог? – бросить в лицо сыну.

– Я думал об этом, ваше сиятельство, и потому могу предложить по меньшей мере один устраивающий род вариант. На севере нашего графства есть цепочка крепостей, ответственных за пресечение агрессии со стороны горцев и чудовищ, населяющих те скалы. Когда-то давно наши территории постепенно расширялись в том направлении, но вот уже двадцать лет нет никаких подвижек в этой области. – Виктор уже несколько секунд выдерживал тяжёлый взгляд отца, решившего, по всей видимости, оценить решимость своего потомка. – Спустя два года я бы мог отправиться туда, возглавить гарнизон одной из крепостей и начать работу над расширением наших земель. Всем наукам, для этого потребным, я обучен, а чему-то специфическому можно обучиться, не останавливая тренировок. И на уровень младшего рыцаря по меркам известнейших орденов я за этот срок выйду, не сомневайтесь.

– Младший рыцарь, значит. Второй ранг… – Мужчина со вздохом опустил веки. – То, что ты не сдался, выдержав такой удар судьбы – это похвально, но ты должен понимать, как будешь выглядеть со стороны. На север отправляют тех, кто не оправдал ожиданий, или же предал доверие рода. И это – клеймо на всю жизнь, Виктор.

Виктор вполне искренне, горько и натянуто улыбнулся.

– А я оправдал ожидания рода, ваше сиятельство? Боюсь, что нет…

– Но ты ведь в этом не виноват, брат! – Страйя так не вовремя вернулась из чертогов разума и, наплевав на этикет, вмешалась в их с отцом разговор. – С каждым может случиться такая… такая трагедия!

– Воистину так, сестра. Но в этом не убедишь тех, кто пристально следит за нашей семьёй, и несомненно воспользуется шансом ударить по «больному месту», которым оказался я. Ты, проведя два года вне отчего дома, должна это понимать…

– И всё-таки… – Девочка быстро всё для себя осознала, но подобрать хоть сколь-нибудь значимых аргументов не смогла. Лишь беззвучно заплакала, опустив лицо так, чтобы никто не мог разглядеть её слёз.

– Я понимаю и принимаю твоё решение, сын. – Спустя десяток секунд решительно выдохнул граф. – У тебя есть два года, на протяжении которых ты можешь заниматься, чем считаешь нужным. Но в день твоего полного совершеннолетия это поместье закроет перед тобой свои двери.

– Да будет так, ваше сиятельство…

– И ещё одно. Не кори служанок – это я приказал им не говорить тебе о нас. Слишком уж насторожили меня слухи. А Деймос найдёт тебя завтра. С ним же ты должен обсудить празднование своего шестнадцатилетия. Пусть этот праздник будет таким, каким ты хочешь его видеть. – Кивнув напоследок, мужчина приступил к трапезе, изящными, отточенными и соответствующими этикету движениями начав разделывать исходящий соками стейк на своей тарелке, которую словно появившаяся из ниоткуда служанка поставила взамен блюдца с лёгкой закуской.