Я тебя предупреждал (СИ) - Скиба Елена. Страница 16

О том, чтобы собрать эти проклятые платки, я даже не помышляла. Ползать за ними по земле ещё более унизительно, а мне уже хватило с головой.

Тамилова смотрела на меня взглядом победителя. Стало понятно, что её целью было унизить. И подумалось, что всё завершилось, как она вновь приблизилась и прошипела мне на ухо.

— Я говорила, что ты поплатишься? Мы обе знаем, что Картер плевать на тебя хотел. Так вот держи сполна, сука! — она вцепилась в мои волосы и прежде, чем я среагировала, развернула меня и швырнула на землю так легко, будто не была хрупкой на вид девушкой. — Он мой! Мой, поняла?! Убирайся отсюда!

Я упала прямо на колени, уперевшись руками в асфальт. Кажется, содрала кожу... Студенты смеялись, даже не пытаясь мне помочь подняться, а боль в разбитых коленках не позволила бы сделать этого сразу.

Проклятый Картер! Почему из-за тебя мне снова так больно?!

Я стиснула зубы, пытаясь унять то, что рвалось наружу. Оно бурлило под кожей, подкатывало к горлу и глазам, желая вылится в истерику.

Пытаясь заглушить в себе все чувства, я не заметила, как стих смех студентов. Не услышала шагов, но прекрасно увидела дорогие кожаные ботинки, чей обладатель остановился возле меня. Тёплые ладони сжали мои плечи и потянули вверх, заставляя подняться на ноги. Только на миг встретилась с холодным взглядом, после чего Картер молча опустился вниз и принялся порывистыми движениями отряхивать мои колени. Как в детстве, когда я часто падала и разбивала их в кровь.

И этого так давно уже не было. Я так давно не видела его вот таким заботливым и спокойным. Таким родным. Когда я в последний раз смотрела на него без ненависти? Когда не думала, что не хочу видеть?

Капли сорвались с ресниц и упали на запястье парню с тихим “тук-тук”. Макс поднял голову и посмотрел мне в глаза. Взглядом, в котором перестал трескаться лёд. Он медленно поднялся, сунул руку за пазуху и вытащил кипенно-белый платок со своими инициалами, чтобы протянуть мне.

— Не реви, Малая.

— Это ты виноват, — шепчу, чувствуя, как скатываются по щекам всё новые и новые капли.

Даже не думаю брать проклятый платок, но Макс всё равно делает по-своему. Протягивает руку и промакивает влагу мягкой тканью.

— Кэти...

— Это все из-за тебя, — повторяю я, как заведенная кукла. Мои глупые чувства, слезы и боль каждый раз — все.

Макс мне не ответил, холодно посмотрел на до сих пор стоящих вокруг студентов и произнес ледяным тоном:

— Пошли вон.

Раздались шепотки, послышался топот, шум, а я, абстрагируясь от всего, напряжённо думала. Мозг тормозил, словно мне вдруг обрубили связь, и я осталась один на один с белой страницей и крутящейся стрелочкой. Мысли столпились, образуя кашу с противными комочками.

— Макс, она меня Тарзаном назвала! — всхлипнула Тамилова.

— Исчезни. С тобой я поговорю позднее.

Мне надо уйти. Куда-нибудь, где никого не будет. И ничего. Хочу в пустоту. Исчезнуть хоть на время.

Подняла свою сумку с земли, проигнорировав Картера, который решил мне помочь, расправила плечи, но успела сделать лишь шаг в сторону — меня остановил голос Макса:

— Малая, нам надо кое-что обсудить.

— Нам нечего обсуждать, — бросила ему, не оборачиваясь.

Убраться подальше отсюда. Плевать на оставшиеся пары. Просто уйти и выдохнуть.

— Кэти, не вынуждай…

— Отвали от меня. Отстань. Иди вон к Тамиловой, она очень нуждается в утешении.

К слову, она, не жалея тонну штукатурки на лице, выдавливала из себя крокодильи слезы.

Картер сказал что-то еще, но я уже не слушала. В голове, словно набатом, звучало только одно "уйти". Я подняла ногу для очередного шага, но заметила лежащий на земле некогда белый платок с грязными отпечатками ботинок. Мое замешательство длилось всего пару секунд, а затем я наступила на него и продолжила идти.

Вот так. Пусть малейшие чувства, отличные от нейтральных, останутся под моими ногами. Все в прошлом. Теперь точно в прошлом.

Я медленно брела в сторону общаги, когда меня кто-то окликнул. Чувствуя дикую усталость, остановилась и повернулась. Позади меня стояла Соня. Она теребила край блузки и смотрела на меня… с сожалением?

— Ты все пропустила, — усмехаясь, сообщила я. — Цирк уехал, клоуны остались у института. А если тебе хочется поиздеваться, то поздно.

— Катюш, ты чего? — выдохнула девушка. — Мне очень жаль. Я слишком поздно обо всем узнала, а когда рванула к тебе, чтобы предупредить, увидела лишь пустую аудиторию. Это все… ужасно. И мерзко так. Тамилова настоящая сучка.

Я кивнула. Что есть то есть. В целом, я сама виновата. Общежитие — не моя комната, она не спрячет мои тайны и мою боль, мою ненависть и мою обиду. Этот урок я усвоила как и то, что нельзя тащить в будущее осколки детства, иначе люди используют их как оружие.

— И ты мне не сказала, что знакома с Картером, — осторожно произнесла она.

— Считай, мы уже не знакомы, — хмыкнула я. — Давай закроем тему? Сделай вид, что ничего не произошло.

— Прости… Да, конечно, — Соня пару секунд мялась, а потом спросила: — А что с комнатой? Ну, ты продолжишь жить со своей соседкой?

— Тут сложнее ситуация, — поморщившись, призналась я. — Сменить комнату не так уж просто. Наверное, если не найду другого выхода, буду снимать квартиру.

— Ты можешь пожить пока у меня, — предложила Соня и поспешно добавила: — Если захочешь, конечно. Русланы до сих пор нет, кровать свободна и… вот.

— Ты серьёзно? Спасибо, — я взяла и согласилась. По-моему, хуже уже не станет, а если и будет, то плевать. Что-то придумаю. Но сейчас мне действительно нужна помощь и поддержка, даже если она обойдется мне дорого.

— Мне помочь собрать вещи?

И я снова согласилась.

В итоге мы с Соней пошли к общежитию вместе. А у самого входа я отчётливо почувствовала взгляд Картера. Внимательный, холодный, приносящий фантомную боль. Позвонки обожгло льдом, но я не обернулась.

Я даже не буду его ненавидеть, потому что отныне для меня не существует человека по имени Макс Картер. Есть только друг брата и сосед. Безымянные личности, которые не должны играть никакой роли в моей жизни.

Глава 5

Последующие дни прошли довольно… странно. О том унизительном случае в институте просто будто забыли. Словно не было ничего и случившееся лишь кошмар. Обо мне не шептались, не пускали слухи дальше, издеваясь и насмехаясь, зато обсуждали другое.

Тамилова и моя соседка, Лера Захаренко, куда-то пропали. Они не ходили на занятия, а моя комната пустовала. Я специально заходила, чтобы посмотреть, но вещи Леры лежали на том же месте, на тумбочке стояла кружка с давно остывшим чаем, а на расстеленной кровати лежала снятая впопыхах пижама.

Я не искала правду, из-за которой студиозы строили одно предположение за другим. Ну прогуливают так прогуливают. Какое мне дело? Главное, что меня не трогают и у меня есть время на успокоение нервов. Та сцена, что произошла на виду у всего института, никак не выходила из головы, и я мысленно ее прокручивала каждый раз и на этот раз сама высмеивала свои ошибки. Боже, какой же глупостью было тащить сюда чертовы платки! И зачем мне они вообще сдались? Надо было сжечь и на пепле станцевать сальсу.

— Кать, слышишь, что там говорят? — в столовой ко мне подсела Соня со своим подносом.

Сегодня я проспала и не успела позавтракать, так что пришлось сходить в буфет альма матер. Из съедобного здесь нашлись лишь булочки и кофе из автомата.

— Что говорят и где это "там"? — я с наслаждением сделала глоток капучино, а затем откусила кусок от булочки.

— В Караганде, блин! — ответила Соня, ковыряясь в купленном омлете. — Конечно, в институте. В Москве я знаю лишь два серпентария: в одном мы сейчас обедаем, а в другом я, к счастью, не была. Боюсь пресмыкающихся.

— Какое точное определение ты дала нашему замечательному вузу, — хмыкнула я. — Так что там с разговорами? Кто, о чем, для чего и зачем?