Тайна Кабила - Кальби Иман. Страница 2
Она билась в мелкой дрожи. Глаза плыли от удовольствия и сладкого озноба. Чувство тотальной защищенности, доверия, спокойствия и упоения моментом делали ее такой счастливой в его руках, и в то же время, накаляли до предела, заставляли изнывать, потеряв терпение.
Агилас нежно развел влажные лепестки- сначала пальцами, потом членом и медленно вошел, не отрывая от Элиссы взгляда. Она жадно впитывала эмоции, глотая воздух приоткрытым ртом. Смотрела за тем, как меняется его мимика. Как страсть и дикое удовольствие скручивают его естество, и это находит отражение в обострившихся чертах красивого сурового лица.
–Элисса…– шептал он, замер и толкнулся до упора, чувствуя ее восхитительную девичью узость, ее неискушенность, – моя Элисса… Моя сказка…
Говорят, женщины любят ушами и глазами. А если еще и тело испытывает то, что сейчас испытывала она, то шанс не раствориться в мужчине, приносящем такие эмоции, равен нулю. Она растворилась. Отдала себя ему всю. Поэтому каждый его толчок, каждый вдох, каждое прикосновение к телу были и ее. Она чувствовала их как свои. Они были единым целым. Настолько комплементарно и глубоко во всех смыслах, что становилось страшно. Такому единению позавидует сама природа, сам Творец…
Элисса привыкла, страх схлынул, оставив простор для новых ощущений. Почувствовав ее облегчение, он нарастил темп и интенсивность. И все равно, немного одергивал себя. Не время. Он еще покажет ей, что такое неистовство, что такое страсть…
–Агилас! – закричала она, выгибаясь струной, – Агилас! Я люблю тебя!
–Элииии…– его глубокий рык разлетелся по комнате, впиваясь осколками мужской силы во что угодно, только не в Нее. Ее сейчас он был готов защитить, закрыть даже от самого себя. Дикая, щемящая нежность охватили все его сознание. Чувство, которое никогда не было ему знакомо… Он широко раскрыл глаза, впиваясь в извивающуюся и неимоверно красивую сейчас девушку под ним, и не представлял, что можно такое испытывать…
Он еще не произносил это ей вслух, но точно знал, что как прежде уже не будет. Эта нежная красивая девушка в его руках. Та, что была младше на двадцать лет. Та, что не предназначалась ему по обстоятельствам. Та, что была выше его по происхождению. Она стала для него всем в этом мире. Настолько, что он был готов пожертвовать даже этим миром ради нее… Ее тело создано для него. Ее дыхание- его кислород, ее слюна- его вода, ее улыбка- его солнце. Это не похоть. Да, он зверски хотел ее, желание даже сейчас, после такого мощного оргазма, делало его мужское достоинство каменным. Он влюбился в ее суть, в ее характер, в ее образ…
Ему мало. Зверски мало. Теперь, когда ее тело под ним обмякло, собственник, жаждущий обладания, зарычал внутри. Он переворачивает ее на живот. Она вздрагивает, когда горячие губы смыкаются на большом пальчике ноги. Агилас целует ее пятки, ее ноги, ступни, попу, поясницу. Она так пленительно прекрасна…
Немного разводит ее коленки и проводит языком по промежности. Элисса вскрикивает, пытаясь отстраниться…
–Тише, малышка, это лишь еще один способ доставить тебе удовольствие. Хотел этого с того момента, как увидел тебя… Сладкая, сладкая девочка…
Он проворно подкладывает подушку ей под бедра, еще сильнее раскрывает и целует- жадно, требовательно, нестерпимо приятно для нее. Щетина царапает и щекочет нежную плоть- и это заставляет жмуриться от яркости ощущений
–Дааа, – шепчет Эли, запрокидывая руку назад и вцепляясь в волосы Агиласа, – Даааа….
Ее стенки сжимаются. Всю трясет. Дико, сладко, до остановки сердца, чтобы потом оно начало биться еще сильнее, еще стремительнее в такт его дыханию на ее воспаленной от грубо- сладких ласк нежной коже.
Когда тело успокаивается после пережитого удовольствия, Элисса переворачивается на спину и тянется к нему с улыбкой.
Агилас тоже улыбается, чуть щурясь.
–Ты такая красивая сейчас, Эли… До безумия… До рези в глазах… Удовлетворенная женщина…
–Я люблю тебя, Агилас, – повторяет, целуя его оголенную грудь. Нежно гладя ее твердые рельефы.
–Ты такая максималистка, Эли, – улыбается ей в шею, не надышавшись, – девочка, начитавшаяся о любви… я просто подвернулся под руку. Твое сердце ждало мужчину. Вот и дождалось…
–Почему ты так говоришь?! Я не дурочка! У меня было достаточно времени, чтобы узнать тебя! Я знаю, насколько ты неидеален! И в то же время, ты восхищаешь меня, Агилас. Я чувствую себя там, где должна быть…
Замирает от своих же слов. Где она должна быть? Принцесса из влиятельнейшей семьи региона, красавица и аристократка… В постели своего свекра? В глазах всего мира она на самом дне, если только это всплывет. Мрачные мысли заполняют сознание- неизбежно, прогнозируемо… вне пределов их комнаты эта связь- позор…
Он почувствовал ее замешательство. Сам нахмурился и посерьезнел. Лежавший на тумбочке телефон дребезжал, и уже не первый раз. Он сбросил, быстро и раздраженно написав какое- то сообщение.
–Мне нужно уехать, – проронил через плечо, -Позвони сестре, Элисса. Скажи, что не приедешь. Что ты в Константине и пока останешься здесь. То же самое касается и твоего отца с матерью. Они собирались прибыть с официальным визитом в Алжир через месяц. Я тебе не говорил, чтобы был сюрприз, они просили, но будет правильнее поставить тебя в известность в силу новых обстоятельств… Полагаю, им не следует знать о произошедшем в пустыне, дабы избежать волнений и переживаний. Твоей жизни угрожали- это не шутки, но я решу все сам, без участия твоего отца. Да, и ещё. Вечером я приглашу сюда Тарика. Нужно поговорить о ближайших планах…
Планах… Прозвучало скупо и сухо. Сильно царапнуло ей слух. Об упоминании «мужа» внутри все сжалось. Агилас сейчас не сказал «о будущем», он сказал «о планах», словно бы они были на работе.
–У нас с завтрашнего дня начинается новый семестр в Париже, – тихо проговорила Элисса, – если я…
–Мы поговорим и об этом. – перебил ее, – но не сейчас. Сейчас у меня много дел. Я еду в Бумердес. Все, что тебе нужно, сделает Эдме. Можешь осмотреть дворец и погулять в саду. Здесь отменная библиотека. Не хуже, чем в основном дворце.
Она задумчиво кивнула, прикусив губу.
Агилас остановился в дверях, развернулся на девушку, теперь стыдливо прикрывшуюся простыней, словно бы между ними тоже снова вырос барьер. Напряжение висело в воздухе. Это чувствовали они оба.
–Не стоит накручивать себя и тем более корить, Элисса. Все мы несем ответственность за свои поступки. Я давал тебе выбор и не раз. Ты его сделала. Теперь придется принять мои правила…– он считал ее мысли, начав первым.
–И какие они, твои правила? – спросила слегка дрожащим от волнения голосом.
Перед ней теперь был тот самый Агилас Бензема, что надменно жалил взглядом и ворочал миллиардами нефтегазовых долларов.
Их взгляды пересеклись и его, как показалось, слегка смягчился, как снова посмотрел на нее. Он подошел к кровати и присел, погладив костяшками пальцев ее щеку.
–Мы живем в сложное время, девочка. И мир сложный вокруг нас, но еще сложнее наши обстоятельства в этом мире. Ситуация щекотливая. Ошибка в ней в буквальном смысле может разрушить наши жизни. Нельзя забываться. Нельзя быть самонадеянным и терять бдительность. А я очень боюсь, что ты можешь… ты юна и эмоциональна. Твои переживания написаны на лице. Это непозволительно в нашей ситуации.
–Предлагаешь научиться мне претворяться? – усмехнулась горько.
–Ты способная девочка. И умеешь держать лицо. И да, я хочу, чтобы ты закрыла душу от посторонних, кто бы это ни был. Отнесись серьезно к моим словам, Эли. И под посторонними я сейчас подразумеваю даже самых близких. Они не должны знать… Никто не должен знать. В наших отношениях посторонние все…
–Понимаю, – печально качнула она головой.
–Я говорю об остальных как о посторонних, потому что ты должна быть честна с собой и со мной, Эли. Мне ты можешь доверять. И я жду от тебя такого же доверия. Равно как и послушания. Помнишь, в пустыне? Когда Моника стреляла в тебя, ты следовала моим командами потому осталась цела. Так и сейчас. Мы на поле боя. И ты за моей спиной. И всегда будешь за моей спиной, я защищу, – нагнулся и поцеловал, – а теперь отдыхай и набирайся сил.