Неутомимая охотница - Коултер Кэтрин. Страница 14

— Интересно, откуда вы знаете, что я провел два года в Оксфорде, изучая средневековые пергамента и манускрипты, особенно привезенные в Англию из Святой Земли? — едва не по слогам выговорил он. — Надеюсь, на этот раз вы не станете ссылаться на Бландера? Он не мог вам рассказать об Оксфорде, поскольку сам понятия не имеет…

— Выяснила все у одного священника. Его брат был вашим преподавателем в Оксфорде лет двенадцать назад. Сэр Джайлз…

— ..Гиллиам, — докончил лорд Бичем, вспоминая те волнующие дни, когда с каждой страницы бесценных рукописей, которые сэр Джайлз доставал из оксфордских хранилищ, на него смотрела сама вечность.

— Да. Его брат — Локлир Гиллиам, викарий в Дирхеме, в очередной раз поженил моих родителей за два года до смерти матери.

— О чем это вы?!

— О, совсем забыла. Мой отец — величайший в мире романтик. Он венчался с моей матерью три раза, по разным, но уважительным причинам. Викарий Гиллиам — человек широчайшего ума и бесконечной доброты, совершенно лишенный предрассудков. Большой друг отца.

— Но почему бы просто не отвезти свиток к сэру Джайлзу?

— Он умер в прошлом году.

— Я не знал, — выдавил лорд Бичем, сгорбившись под тяжестью неизъяснимой вины, гнувшей его к земле. Он действительно не знал. Никто не позаботился сообщить ему, потому что теперь он превратился всего лишь в одного из неутомимых искателей наслаждений, которым было наплевать на все, кроме собственных удовольствий.

Он опомнился, лишь когда ее рука легла на его пальцы.

— Мне очень жаль. Я встречала сэра Джайлза лишь однажды, в доме его брата. Он постоянно беседовал, но не с нами. С людьми, жившими давным-давно, в Англии тринадцатого столетия. Толковал, объяснял, советовался. Время от времени он замолкал, и клянусь, мне казалось тогда, что он прислушивается к кому-то невидимому! Викарий попросил меня не обращать внимания на сэра Джайлза, но упомянул, что именно после таких бесед тот пишет совершенно невероятные научные труды.

Перед глазами Хелен встал сэр Джайлз, который, склонив голову набок, внимательно прислушивается к пустоте. Время от времени он застывает перед книжной полкой, глядя то на картину на стене, то на ковер под ногами.

— Это крайне меня смущало. Когда сэр Джайлз наконец осознал, что, кроме его брата, в комнате присутствую я, он задумчиво изрек, и я никогда не забуду его слова:

"Как вы прекрасны! Поистине великолепны. Но это не важно. Самое главное — сохранять ум ясным и острым”.

Лорд Бичем рассмеялся беззаботно и раскатисто, словно снова стал двадцатилетним юнцом, жадно впитывавшим знания. Сэр Джайлз сказал как-то, похлопав его по плечу, что он весьма неглупый и способный молодой человек и что он, Джайлз, благодарен судьбе, пославшей ему такого ученика. Нет ничего проницательнее разума средневековых гениев, говаривал сэр Джайлз, поднося к губам стаканчик великолепного контрабандного бренди. Но Спенсер не остался в Оксфорде. Отец умер, и он стал седьмым бароном Вейлсдейлом и пятым виконтом Бичемом. В двадцать один год он покинул Оксфорд.

— Помню, — вздохнул он, — как сэр Джайлз убеждал меня, что католическая церковь ошибается. Мужчине совершенно ни к чему отказываться от плотских удовольствий, чтобы быть послушным слугой Господа. Он просто должен быть верен обетам, данным женщине и Богу, и тогда не будет нужды грешить тайком.

— Думаю, его брат викарий Локлир счастлив, что принадлежит к англиканской церкви, — улыбнулась Хелен. — У него двое детей. Жена скончалась в прошлом году. Он очень ее любил. И вообще он весьма практичный человек в отличие от своего ученого брата. Но он не знал, как перевести текст, поэтому и порекомендовал вас, лорд Бичем. Что вы об этом думаете?

Бичем долго молчал. За это время его собеседница успела вскочить, погладить Элинор и снова сесть. Нетерпение снедало ее. Она притопывала ножкой, посвистывала.

— Я слишком многое забыл, — вымолвил он наконец.

— Не важно. Главное — начать, — уговаривала она. — У викария есть множество переводов, текстов и заметок, сделанных его братом в Оксфорде. Возможно, этого достаточно, чтобы помочь вам вспомнить.

Бичем горячо сжал ее руки.

— До сей минуты я никогда не был партнером женщины. Это может оказаться интересным. Я хочу посмотреть шкатулку и свиток.

— Шкатулка очень старая, возможно, ей несколько веков. Что же до кожаного свитка.., боюсь, он распадется, если его развернуть.

— Будем крайне осторожны.

Хелен поднялась, озарив окружающий мир ослепительной улыбкой.

— Значит, едем домой, в Корт-Хэммеринг.

Лорд Бичем и мисс Мейберри предпочли ехать верхом, поскольку погода стояла отличная. За ними следовали лорд Прит и Флок в дорожном экипаже. Во второй карете, глотая пыль, сидели камердинер Бичема Нетто и Тини, горничная Хелен. Бичем дал Плайни Бландеру короткий отпуск, посоветовав отдохнуть на морском побережье в Фолкстоне, где жили его родители. Немного раньше лорд Бичем заметил, что Нетто, к величайшему раздражению Флока, бросает на Тини весьма красноречивые взгляды. Слава Богу, что Флок едет со своим хозяином! По крайней мере бедняга Нетто в безопасности.

Что же касается Хелен, она была весела как птичка и звонко напевала. Все складывалось как нельзя лучше. Ее энтузиазм был так заразителен, что лорд Прит заметил Флоку:

— Глядя на Хелен, я невольно думаю о шампанском и свадебных колоколах. Последняя свадьба, на, которой мы присутствовали, была поистине чудесной. Жаль, что я не знал ни жениха, ни невесты.

— Лорд и леди Сент-Сир, милорд.

— Верно. Грей и Джек. Флок, ты должен добыть мне приглашение на свадьбу, главные участники которой мне знакомы, чтобы я мог обмениваться шутками с новобрачными, пока пью шампанское. Потом можно будет танцевать и петь во всю глотку, совсем как моя прелестная дочь в эти минуты. Впрочем, как всегда. Посади Хелен в седло, когда солнышко светит и дует ветерок, — и она станет щебетать всю дорогу.

— Так оно и есть, милорд, — заметил Флок, глядя в окно на смеющуюся мисс Хелен, державшую за руку лорда Бичема. Вряд ли дело в хорошей погоде. Лорд Бичем — человек огромнейшего опыта, умеющий обращаться с дамами. С другой стороны, вряд ли стоит тревожиться за мисс Хелен. Трое парней, работавших в гостинице, буквально вздрагивали при одном упоминании ее имени и, уж конечно, благоговели перед хозяйкой. Флок сильно подозревал, что одного ее слова достаточно, чтобы вселить в них страх Божий.

Он обернулся к его сиятельству, едва не достававшему головой до потолка кареты. Каждый раз, когда на пути встречались ухаб или рытвина, слышался болезненный стон.

— Надеюсь, этот чертов повар-лягушатник не вынюхивает маши следы, а, Флок?

— Я оставил его на кухне, милорд. Думаю, он вряд ли снова станет нам надоедать.

— Честно сказать, устриц он готовил изумительно, — вздохнул лорд Прит, складывая руки на груди.

— Да, но не для того, чтобы потешить ваш вкус, милорд. Все пытался совратить мисс Хелен.

— Знаю, Флок, знаю. Бедняга! Мой отец говаривал, что следует быть весьма осторожным в своих желаниях, иначе они могут исполниться. Только представь — мисс Хелен обращает внимание на лягушатника лишь потому, что он привлек ее внимание своими устрицами!

— При одной мысли об этом у меня волосы дыбом встают, милорд.

А в это время лорд Бичем допрашивал Хелен:

— Что вы сказали отцу насчет моего бесцеремонного вторжения в вашу жизнь?

— Правду, естественно. Единственный секрет, который я утаила от него, связан с трагическим случаем, когда пришлось избить стеком молодого Колтона Мейсона за то, что он пытался позволить себе совершенно непристойные вольности с моей особой. Нам тогда было по восемнадцать, и поверите ли, ему действительно понравилось! Мало того, он просто умолял меня повторить эту процедуру!

— Я слышал о людях, получающих удовольствие таким способом, особенно если удары наносит женщина. Подобные развлечения можно найти во всех злачных местах Лондона.