Невеста-обманщица - Коултер Кэтрин. Страница 8

— У него было ранение, если ты помнишь, и он страдал от сильных болей.

— Да нет, в любом случае в нем нет ни проблеска юмора. Странно, что тогда я не придала этому значения.

— Прости, дорогая, но я не могу поверить, что он был так уж суров. Я прекрасно помню, как он восхищался тобой. Да он просто дня не мог прожить, не увидев тебя. Никто не мог этого не заметить.

Это было правдой, но герцог также знал, что, пробудь граф в обществе его дочери чуть дольше, очень скоро шоры упали бы с его глаз. Герцог всей душой надеялся, что они успеют пожениться прежде, чем это случится.

— Его любовь была не столь заметна, как его преданность стране!

— Теперь он предан только тебе, своей будущей жене. Ты умная девушка, Мелисанда. И я не сомневаюсь, что с таким преданным мужем ты сможешь устроить свою жизнь так, как тебе нравится. Ах, вообрази, как ты будешь блистать в лондонском обществе под именем графини Нортклифф!

Герцог остановился, чувствуя, что семена брошены в землю и как следует обработаны. Осталось только ждать, когда они дадут всходы. Возможно, он даже несколько переусердствовал. Если же все его старания не принесут желанных плодов, то, как это ни грустно, придется применить более решительные меры.

Она выглядела очень задумчивой. Это обстоятельство насторожило герцога, так как на то должны были быть достаточно веские причины. Опасаясь нанести малейший ущерб своей внешности, она обычно избегала умственного напряжения, от которого на ее мраморном лбу могли появиться морщины. Слава Богу, скоро все ее страсти, вздохи, обиды и доводившие его до изнеможения вспышки гнева станут предметом забот другого мужчины. Это, конечно, нелегкий груз, но зато этот человек получит в жены самую прекрасную женщину в Англии.

Герцог задумался, достаточно ли этого для счастья. Он симпатизировал графу Нортклиффу и считал его неплохим человеком. Он не находил графа таким уж серьезным и суровым, как характеризовала его дочь. Напротив, время от времени до него доходили слухи, что граф не чужд никаких человеческих радостей и умеет неплохо повеселиться в компании повес, хотя и не афиширует этого, как всякий умный человек.

Нет, такой шанс выпадает только раз в жизни, подумал герцог. И он его не упустит. Его дочери не на что жаловаться. Она выйдет замуж за молодого, красивого и богатого графа, а семья будет спасена от разорения.

Глава 4

— Ну, что ты скажешь на это, Алике? Выходить мне за Дугласа Шербрука?

Зачем, думала, глядя на сестру, Александра, люди всегда притворяются, будто интересуются чужим мнением? Почему-то она располагала людей к тому, чтобы поверять ей свои самые сокровенные тайны и спрашивать ее мнение, но, конечно же, она никогда не ожидала, что кто-нибудь станет следовать ее советам.

Подняв голову, она произнесла ясным чистым голосом:

— Я думаю, Дуглас Шербрук достоин самой красивой женщины в мире.

Мелисанда, носившаяся по своей спальне, будто молодой жеребенок, встала как вкопанная.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что Дуглас Шербрук…

— Это я уже слышала! Значит, если бы я решила выйти за него, ты была бы этому рада? Александра задумчиво смотрела на сестру.

— Надеюсь, Дуглас Шербрук не обманется в своих ожиданиях.

Мелисанда уже почти убедила себя в том, что предложение графа — это как раз то, что ей нужно, как в комнату, словно маленький смерч, влетела их мать. Леди Юдит, с красными пятнами на впалых щеках, всплескивала руками и кричала:

— Твой отец только что сказал мне, что выдает тебя замуж за графа Нортклиффа на следующей неделе, если успеет все устроить. И это означает, что мы не поедем в Лондон! Ах, он просто невозможен! Что же нам делать?

— Ты же знаешь, мама, — мягко вступилась за отца Александра, — у нас не так много денег. Мы не можем позволить себе провести этот сезон в Лондоне.

— Чушь! У него вечно одни и те же жалобы. Я хочу поехать в Лондон. А что касается тебя, моя девочка, то ты должна подыскать себе мужа, а надеяться, что кто-нибудь, слоняясь вдоль ограды нашего сада, увидит, как ты поливаешь свои цветочки, и влюбится в тебя, пустая затея. Но как только твоя сестра сделает свой выбор, молодым людям придется смириться с тем, что Мелисанда теперь для них недоступна, и тогда их взгляды обратятся на тебя. Твой отец вечно жалуется, что у него нет денег, и тем не менее они всегда находятся. Их нет только для вашего бедного брата, которому ваш отец не желает выплачивать содержание, позволившее бы ему вести образ жизни, соответствующий его положению. Это просто позорно, и именно так я всегда говорю его милости.

— Что пала сказал? — спросила Александра, когда леди Юдит остановилась передохнуть.

— Он сказал, чтобы я занималась своими делами и не вмешивалась.

Александра удивилась тому, что отец поделился с матерью своими планами насчет замужества Мелисанды, но решила, что его вынудили к этому какие-то новые обстоятельства. Заметив, что мать и сестра полностью погрузились в обсуждение предстоящих событий, она тихо вышла из золотисто-кремовой спальни сестры. Ее уход был оставлен без внимания.

Александра не сомневалась, что Мелисанда согласится выйти за графа. Она знала, что в тот день, когда это случится, ей бы хотелось оказаться на другом конце света, чтобы не видеть, как они вместе войдут в церковь и встанут перед алтарем. Ей не вынести этого. Но не было никакой надежды этого избежать, ей придется быть здесь, улыбаться и приветствовать графа в качестве мужа своей сестры. Ей предстоит смотреть, как они стоят у алтаря и граф произносит слова, которые навсегда отнимут его у нее.

В свои восемнадцать лет Александра поняла, что жизнь далеко не всегда преподносит то, что хотелось бы, и смирилась с этой мыслью.

Нортклифф-холл

Дуглас никак не мог в это поверить, это просто не укладывалось у него в голове. Он переводил взгляд с письма от герцога Берсфорда на коротенькую записку, только что доставленную посыльным. Записка была отправлена сегодня утром лордом Эйвери, и посыльный ждал сейчас на кухне ответа графа, отдавая должное старому элю из его подвалов.

Он снова перечитал письмо герцога. Разумеется, ответ был положительным, герцог поздравлял его с вступлением в должность жениха, но за церемонными фразами граф без труда угадал безумную радость отца, удачно пристроившего дочь. В письме содержалось предложение обвенчаться на следующей неделе в Клейборн-холле в старинной Норманнской церкви, которая находилась в деревушке Уэзерби. Через семь дней герцог станет его счастливым тестем. Естественно, источником счастья будет не сознание бесспорных достоинств будущего зятя, а количество гиней, которое перетечет в карман герцога в результате этой сделки.

Граф отложил письмо и вновь перечитал записку лорда Эйвери. В ней ему предписывалось немедленно выехать во Францию, в Итапль, под видом простого французского солдата. Там ему следовало ожидать инструкций Джорджа Кадоудэла и в дальнейшем действовать в соответствии с ними. От него требовалось освободить французскую девушку, которую против ее воли удерживал один из французских генералов. Больше в записке ничего не было, никаких имен и подробностей. Лорд Эйвери также добавлял, что если Дуглас откажется от этого задания, для Англии будет потерян ее лучший шанс уничтожить Наполеона, так как мозговым центром всей операции является Джордж Кадоудэл. Лорд Эйвери рассчитывает на Дугласа. Англия рассчитывает на Дугласа. Чтобы до конца прояснить этот вопрос, в заключение лорд Эйвери писал: “Если Вы не освободите эту несчастную девушку, Кадоудэл откажется от руководства операцией. Он настаивает на Вашей кандидатуре, Дуглас, но не хочет объяснить почему. Возможно, Вы сами знаете ответ. Мне известно, что в прошлом вы встречались. Вы должны согласиться, и я уверен, что Вы добьетесь успеха, Нортклифф, иначе и быть не может. Судьба Англии в Ваших руках”.