Невеста-соперница - Коултер Кэтрин. Страница 16

Прелестные изогнутые брови взлетели вверх. Реми попятился в тщетной надежде скрыться с глаз спорящих.

– И совершенно нет нужды мчаться в погоню за Ховертоном прямо сейчас, – продолжал Джейсон. – Если вы все еще захотите поквитаться с ним, после того как я вам кое-что расскажу… что же, я буду вынужден вас сопровождать.

– Вы не обязаны делать ничего подобного. А что вы хотели мне сказать?

– Лондон совершенно не похож на Балтимор, мисс Каррик, как вы уже успели узнать. Вам не откажешь в уме и сообразительности. И, как вам известно, лондонское общество не позволяет кому попало проходить под его августейшими порталами. Деньги значения не имеют. Например, покойного мужа Люсинды Фротингейл не пустили бы даже на порог по той простой причине, что он владел несколькими мельницами. Тот факт, что он был богаче многих благородных пэров, в данном случае абсолютно не важен. Мельник – это ремесло, мисс Каррик, а люди, занимающиеся бизнесом, ремеслами и торговлей и к тому же не имеющие древней родословной и влиятельной семьи, в клуб не допускаются. Это вам понятно?

– Да, разумеется, но я все же не понимаю, каким…

Холли осеклась и медленно распахнула глаза. Значит, поняла.

Он даже себе не хотел признаваться, что она соображает быстрее его.

– Пожалуй, мне стоит повидаться с поверенным дяди, – решила она. – Он точно выяснит, кто такой этот мистер Чартли.

Конечно, Джейсону следовало бы поощрять ее в стремлении погнаться за Томасом Ховертоном, несмотря на то, что Холли была молода и одинока. Она только что заплатила за поместье. Остались ли у нее деньги? А что, если она, прибыв в Кале, обнаружит, что ей нечем заплатить за рыбацкую лачугу, не то, что за приличную гостиницу?

– Вам совершенно ни к чему беспокоиться, мисс Каррик, – заверил Джейсон. – Мой отец уже обо всем позаботился. Скоро мы узнаем о мистере Бенджамине Чартли все, что возможно.

– Но я…

– Я начинаю верить в справедливость пословицы «Волос длинный, ум короткий». Лично мне кажется, что ваши волосы куда прелестнее ваших мозгов.

К его удивлению, она не накинулась на него. И вообще не шевельнулась. Упорно смотрела на носки своих туфель, старых и потертых, хотя довольно изящных.

– Полагаю, вы правы. Отец всегда твердил, что перед тем, как что-то предпринять, мне необходимо три минуты посидеть в углу и подумать. И добавлял, что всякий раз, когда я действую слишком быстро, ему приходится распутывать самые невероятные клубки последствий. – В прекрасных голубых глазах мелькнула улыбка. – Спасибо, что остановили меня, прежде чем я успела натворить дел. Остается надеяться, что мои волосы смотрятся лучше мозгов. Мысль ужасающая, тем более что я никогда не видела, как выглядит человеческий мозг. Теперь, немного поразмыслив, я поняла, что у меня не слишком много денег.

– Я так и подумал.

– Вряд ли отцовские банкиры захотят бросить очередную солидную сумму на ветер, то есть в мои протянутые руки, особенно когда обнаружат, как легко меня провести. Они посчитают меня наивной дурочкой, короче говоря, женщиной. Но сейчас дело не в деньгах. У меня есть пистолет, маленький хлыст и нож в сапоге. Томасу Ховертону в голову не придет, что я посмею его преследовать. Скорее всего он отыщется в Кале, в ближайшем игорном притоне. И тогда я спокойно сдеру с него шкуру.

– Или грабители отыщут вас прежде, чем вы – Томаса. Может, одного вам удастся застрелить, но как насчет второго и третьего, засевших в темном переулке? В этих юбках вам будет нелегко добраться до ножа.

Она подняла кулак. Джейсон рассмеялся.

И сообразил, что она с любопытством смотрит на него, склонив голову набок.

– Что-то не так?

– Я знаю, что не нравлюсь вам, мистер Шербрук, и поэтому не понимаю, почему вы не позволили мне уехать. Я убралась бы с ваших глаз, развязав вам руки. А теперь начнутся бесконечные затруднения.

– Я не хочу, чтобы дело закончилось плохо, а именно так скорее всего и будет. Никогда не доверял французам, особенно после встречи с мадемуазель Бенуа в Балтиморе, которая… впрочем, не важно.

– Как-то мой отец сказал, что французы считают, будто Господь создавал Десять заповедей не для них, поскольку они не написаны по-французски. Наверное, поэтому французская болезнь получила такое широкое распространение.

– Он говорил с вами о французской болезни? – удивился Джейсон.

– Нет, я подслушивала. А когда мимоходом упомянула в разговоре о французской болезни, он так побагровел, что казалось, вот-вот взорвется. А кто такая мадемуазель Бенуа?

Джейсон отчаянно кусал губы, стараясь не рассмеяться. Очень не хотелось, чтобы она выхватила пистолет, хлыст или нож и разделалась с ним.

Он смущенно откашлялся.

– Мадемуазель Бенуа не должна вас беспокоить. Мы все уладим.

– Но как?! – выдохнула она, шлепнув ладонью по лбу. – До чего же я глупа. И какие тут трудности? Если ваш отец пригрозит мистеру Чартли отлучением от общества, тот наверняка продаст поместье вам. У меня не останется никаких шансов.

Джейсон пожал плечами. В конце концов, это правда.

– Все будет сделано еще до того, как я попрошу дядю сделать то же самое.

– Совершенно верно.

– Так что вы победили, мистер Шербрук.

– Очень мило с вашей стороны, мисс Каррик, но несколько преждевременно. Предлагаю подождать с поздравлениями, пока не узнаем, какие надежды и устремления связывает мистер Чартли с нашим прекрасным городом.

– Бьюсь об заклад, у него восемнадцатилетняя дочь, которую он жаждет выдать замуж за разорившегося барона, чьи карманы набьет золотом.

– Вполне вероятно.

– С таким же успехом я могу отправляться на поиски Томаса Ховертона, иначе братцы и сестра не дадут мне покоя. Так и слышу, как они издеваются: «Холли, говоришь, что купила поместье, а владелец сначала продал его кому-то другому, а потом сбежал в другую страну. И ты не подумала принять самые простые меры предосторожности? А еще хвастаешься своим умом?» И так будет продолжаться день за днем, пока я не повешусь с тоски.

Джейсон снова сдержал смех.

– Давайте подождем и посмотрим, как будут развиваться события. Независимо оттого, получу я поместье или нет, обязательно помогу вам найти Томаса, – выпалил он и осекся, не веря, что отважился на такое.

Замолчав, он искоса взглянул на нее.

– Вы не так злы на Томаса Ховертона, как следовало бы, – медленно выговорила она. – Почему бы?

– Дело в том, что он не получил моих денег, – улыбнулся Джейсон. – Не потому, что я так проницателен и хороший бизнесмен: просто поверенный Шербруков, Коварный Уилли Биббер отказался заплатить Кларку хотя бы медный фартинг, пока я не вступлю во владение Лайонз-Гейт.

Холли в который раз почувствовала себя абсолютной тупицей. Повернувшись, она стала подниматься по широкой лестнице, но на полпути остановилась и снова обернулась. Джейсон продолжал стоять в вестибюле, наблюдая за ней.

– Теперь я понимаю, – глухо пробормотала она, – почему лорд Ренфру взял в любовницы миссис Мэчем за две недели до нашей свадьбы. Посчитал, что я слишком глупа и увлечена им, чтобы вовремя разоблачить. И я ведь на самом деле так и не узнала насчет миссис Мэчем, пока не разорвала нашу помолвку. Ни за что не догадаетесь почему. Мне стало известно, что мистеру Хаффу, его портному, не платили уже полгода. Видите ли, он пришел ко мне, в надежде получить деньги, и посоветовал не удивляться, если за ним придут другие кредиторы, поскольку всем известно, что его светлость поймал в сети прелестную пухленькую голубку, совсем зеленую, которая, вполне возможно, расцветет еще до весны.

– Вам пришлось перенести немало унижений, – сочувственно заметил Джейсон. – Вы имеете в виду Уильяма Слоуна?

– Нет. Уильям проиграл почти все свое состояние, прежде чем ему повезло умереть, и его брат, Элджин Слоун, стал лордом Ренфру.

– Но разве ваш дядя не знал, что он собой представляет? Не проверил, женится ли он по любви или ради денег…

– Проверил. Это Уильям имел дурную репутацию. Не Элджин. Кроме того, он появился на лондонской сцене всего за семь месяцев до того, как встретил меня. Никто не ведал об истинном состоянии его финансов.