Невеста-соперница - Коултер Кэтрин. Страница 22

Бабушка ненавидела всех женщин во вселенной, если не считать тетю Мелисанду. Особую неприязнь она питала к невестке и Корри, и поэтому пять лет назад отец постарался выселить ее во вдовий дом, стоявший в самом конце дорожки.

– Мама, может, не стоит предпринимать столь поспешных действий? – крикнул он вслед. – Помни, ты ведешь агнца на заклание.

– Вздор. Кстати, дорогой, тебе следовало бы умыться, но бабушка тебя не осудит. А мисс Каррик достаточно хорошо воспитана и умеет вести себя, чтобы благополучно проплыть между скалами и рифами. Так ведь?

– Нет. Мисс Каррик, вы знаете Вильгельмину Уиндем?

– О Господи!

Глава 14

Джейсон предпочел бы выливать по утрам ночные горшки, чем войти в гостиную с агнцем на привязи, но совесть не позволяла оставить мисс Каррик одну и без оружия лицом к лицу с бабкой. Правда, вряд ли его присутствие чему-то поможет. Девушка будет раздавлена и уничтожена злобными наветами. Стоит бабке увидеть Холли, как она почует свежую кровь. Как ни странно, она никогда не воевала ни с кем из мужчин. Только с теми, кто имел несчастье родиться женщиной.

Корри уже сидела в кресле. Рядом стоял Джеймс, положив руку на плечо жены, вне всякого сомнения, чтобы помешать ей подскочить к креслу бабки и хорошенько пнуть его, когда та начнет сыпать оскорблениями.

При виде внука глаза Лидии загорелись.

– Дорогой Джейсон, мальчик мой, какой ты чумазый! Впрочем, это не имеет значения. Что такое немного грязи по сравнению с вечностью! Подойди и поцелуй меня покрепче!

Джейсон расплылся в улыбке и, наклонившись, поцеловал пергаментную щеку. Легко коснувшись его волос, она прошептала:

– У меня есть булочки с орехами, которые принес Холлис сегодня утром. Приходи позже, и мы с тобой их разделим.

Джейсон сжал старые руки с набухшими венами и пообещал, что обязательно придет.

Но стоило ему отступить, как вдова подняла глаза и узрела невестку, рыжеволосую потаскушку, державшую за руку незнакомую молодую даму.

Джейсон читал ее мысли, как раскрытую книгу:

«Новая добыча. Мне досталась новая добыча».

– Кто вы?

Алекс уронила руку Холли.

– Эта молодая дама только недавно сюда переехала. Боюсь… – Она нервно откашлялась. – То есть, оказалось, что она немного погостит у нас. Разве она не прелестна? Не считаете, что она прекрасно одета? Посмотрите, как грациозно она двигается. Мисс Каррик, это леди Лидия, мать графа.

– Подойдите сюда, девушка, и дайте на вас посмотреть.

В комнате воцарилось абсолютное молчание. Холли заметила, что присутствующие, не дыша, переводят взгляд с нее на старушку. Почему все так ее боятся? Маленькая, сморщенная, с редкими седыми волосами, сквозь которые просвечивает розовая кожа. Никакого сходства с Вильгельминой Уиндем. Разумеется, нет, Джейсон просто шутит с ней. Правда, леди Лидию хрупкой не назовешь. И она не выглядит дряхлой развалиной, за которой следует ухаживать, подкладывать подушку под спину и гладить по увядшей руке. Наоборот, она крепка и здорова, как Пиккола, кобылка Холли, а это совсем неплохо. С другой стороны, Пиккола может одновременно укусить ее и ударить хвостом.

Красные глазки вдовствующей графини засверкали, рот приоткрылся, но тут с губ Холли сорвался неожиданный вопрос:

– Вы помните Французскую революцию, миледи?

Леди Лидия оцепенела.

– Что?!

– Ну, революцию, когда французский народ восстал против короля и королевы и гильотинировал их?

Леди Лидия очень долго изучала прелестное молодое личико, прежде чем тихо ответить:

– Помню, будто это было вчера. Никто из нас не поверил, что французская шваль способна заточить своих короля и королеву в тюрьму Консьержи. До нас доходили слухи, что их приговорили к казни. Мы ждали, гадая, как может совершиться подобное кощунство. И вот однажды короля отправили на гильотину. Помню, как много дворян пыталось спасти королеву, но под конец она уже была не в себе, и побег сорвался. Бедняжка потребовала остановить карету, чтобы понюхать цветочки. И знаете, что я еще помню? Ватерлоо.

– Так вы были знакомы с герцогом Веллингтоном, мэм? – продолжала допытываться Холли, садясь на скамеечку у ног леди Лидии.

– Разумеется. Умный был человек, этот Артур Уэлсли. Вернувшись в Лондон летом 1815 года, он мгновенно попал в водоворот праздников. Каждый вечер давался бал в его честь, леди бросались ему на шею, джентльмены гордились, что могут побыть в его обществе. Столько веселья! Такое облегчение сознавать, что чудовище наконец-то уничтожено.

– Как, должно быть, чудесно – прожить такую долгую жизнь, – прошептала Холли, подавшись к ней. – Быть свидетельницей таких поразительных событий. Подумать только, вы знали герцога Веллингтона. Наверное, вы знали еще и Георга III до того, как он окончательно потерял рассудок?

– О да. Разумеется, ходили разные слухи, но в 1788-м наконец было официально объявлено, что разум покинул бедную голову короля. Правда, потом ему стало легче, но болезнь набрасывалась на него снова и снова, пока окончательно им не завладела. Несчастный человек, опозоренный сыном и наследником. Зато его королева Шарлотта отличалась необычайной силой духа! Какая жалость, какая жалость!

– Представить себя не могу такой же старой. До чего же вам повезло!

Леди Лидии очень хотелось изогнуть бровь, но бровей у нее давно уже не осталось.

– Никто ничего подобного мне в жизни не говорил! Интересно. Я и не догадывалась рассматривать свои года именно в этом свете. Моя невестка права. Ваше платье прелестно, даже с этими абсурдно широкими рукавами, в которых вы кажетесь квадратной.

– По крайней мере теперь хотя бы манжеты вошли в моду! А вот вы носили изумительные наряды эпохи Регентства, с завышенной талией, которые ниспадали прямо до пола!

– О да, просто необыкновенно… весь этот легкий муслин, никаких корсетов и нижних юбок, в которых повернуться невозможно. Правда, дамы без конца простужались, потому что были чересчур легко одеты. Странно… совершенно необычно, что вы умеете одеваться, тем более что не имеете мужа, который бы выбирал туалеты за вас, как эти двое.

– У меня неплохой вкус, мэм. Спасибо, что вы это заметили.

Не только Алекс, но и все присутствующие были окончательно сбиты с толку. Никто не смел заговорить, если не считать вдовы и Холли. Но тут дверь распахнулась, и в комнату ворвался Дуглас, явно намеревавшийся спасти мисс Каррик. Алекс едва успела схватить мужа за рукав.

– Не двигайся, – прошептала она. – Поверить невозможно, но ты здесь не нужен.

Дуглас обернулся, увидел, как мать легонько гладит зеленый рукав мисс Каррик, и застыл с раскрытым ртом. Леди Лидия улыбнулась старшему сыну.

– Дорогой, пусть эта рыжеволосая девица разливает чай. По крайней мере теперь она знает, какой я предпочитаю.

– И тебе это нравится, матушка? Да что тут происходит?

Холли снова насторожилась. Плотно сжатые губы леди Лидии казались бескровной прямой линией. Выдержав паузу, она кивнула:

– Да, я умею ценить людей по достоинству. А вы, мисс Каррик? Решили выскочить за Джейсона? Мой бедный милый мальчик нуждается в хорошей, порядочной девушке, сильной девушке с железными нервами. Да, это, возможно, самое главное требование, которое я предъявляю к его будущей жене.

– Почему, мэм? Он настолько деликатен по натуре?

– О нет, дело вовсе не в этом. Итак, надеюсь, ваши нервы крепче каретного колеса?

– Да, мэм. Но в чем дело?

– Оба моих прекрасных внука, к величайшему сожалению, джентльмены до мозга костей. Жена Джейсона должна уметь уберечь мужа от всех потаскух, которые ему прохода не дают, намереваясь попользоваться его денежками.

Леди Лидия бросила взгляд в сторону Корри, глазевшей на нее с открытым ртом.

– Что это с тобой, Кориандр? Ты походишь на вытащенную на берег форель. Ужасно непривлекательно. И муж наверняка не захочет тебя видеть! Учти это, человек он брезгливый.

Корри поспешно захлопнула рот.