Самозванец из Гессена (СИ) - Лахов Игорь. Страница 19

Потом она повернулась ко мне и добавила.

— Макс. Мы сейчас немного попетляем по городу. Не пугайся: нам не привыкать отрываться от преследователей.

— Вообще-то, я не из пугливых. Хотя, если честно, то не вижу смысла в беготне. Если преследователи знают, кто я такой, то вычислить конечную точку поездки не представляется большой сложностью.

— Вычислить и помешать до неё добраться — это немного разное. К тому же не обязательно, что за тобой охотятся. У меня редкий выезд в город без приключений обходится. Нападать не нападают, но то аварии устраивают, то ещё какую-нибудь пакость. Делают всё, чтобы Достоевские носа не высовывали из своего особняка. Изолируют от общества всеми доступными способами.

— Мразота, — коротко подтвердила Глашка, направляя на бешеной скорости автомобиль в узкую арку проходного двора.

Я не понимаю, как она в неё вписалась, но если бы икал в этот момент, то обязательно бы перестал: говорят, икота испугом хорошо лечится.

— Полицейские за такую езду не остановят? — осторожно интересуюсь у Ани.

— Нет. У нас же синие имперские номера. Высшая каста, одним словом. Хотя по нашему внешнему виду такого не скажешь. Даже если в подземный переход заедем на глазах у полицейского, то страж порядка только честь отдаст, засунув свой свисток глубоко в задницу. Да и знают все мою машину, поэтому лишний раз связываться с проклятой не хотят.

— Выматывайтесь! — заявила Глаша через десять минут, остановившись на тротуаре впритирку с дверями миграционной службы.

Мы быстро выполнили её приказ и вошли в здание. Анна демонстративно взяла меня под ручку, лучезарно улыбалась охреневшему народу, на свою беду решившему сегодня посетить это уважаемое заведение.

Я тоже приосанился и, положив свободную от Ани руку на рукоять меча, важно проследовал к регистрационному окошку, очередь у которого мигом испарилась. Лишь несколько эмигрантов, которые не знали о Достоевских, непонимающе хлопали глазами, гадая, отчего произошли такие изменения.

— Доброе утро, — вежливо обращаюсь к старичку в круглых очках, выполняющему роль регистратора. — Мне бы визу оформить.

— Второй этаж. Кабинет десять… А эту не пущу!

— И кто меня остановит? — немного кровожадно поинтересовалась Анна.

— Я сказал, что не пущу, а что вы будете делать, барышня, меня совсем не касается!

Окошко резко захлопнулось и появилась табличка « Технический перерыв десять минут». Правда, табличка быстро сменилась другой: «Обед. Буду через час».

— Или пока эта не уйдёт! — крикнул старик из-за стойки.

— Всё-таки есть преимущества в твоей проклятости, — сообщил я Ане, остановившись в быстро пустеющем коридоре около двери под номером десять. — Время сильно экономит. Со мной пойдёшь для ускорения процесса или тут посидишь?

— Тут. Не буду чиновника до инфаркта доводить.

Вопреки ожиданиям, клерк за дверью оказался не бюрократической крысой, всю жизнь копающейся в бумажках, а подтянутым спортивным человеком с располагающей улыбкой.

— Проходите, барон Гольц, — доброжелательно пригласил он меня. — Спасибо, что оставили свою спутницу за дверью.

— Вы знаете моё имя?

— Конечно! Михеич из регистратуры, как только понял, куда вы с Достоевской направляетесь, сразу же мне позвонил и посоветовал бежать без оглядки.

— А что ж не побежали?

— Не обучен. Я недавно из Чистильщиков сюда перевёлся, а мы в Дырах от Тварей не бегали. Прятаться же от красивой, пусть и проклятой девушки тем более не намерен. Итак, — перешёл он на деловой тон, — как понимаю, хотите сделать постоянную визу Российской Империи?

— Да. С последующим получением гражданства. Что мне для этого необходимо?

— Как обычно: зарекомендовать себя нужным императору добропорядочным человеком. Ну и взнос заплатить не за обыкновенную визу, а за «Гражданский билет», дающий дорогу в это самое гражданство через несколько лет безупречной жизни.

— Сколько?

— Восемьсот золотых.

— Не проблема. Единственное, что у меня валюта. Германские марки.

— С собой?

— Да.

— Тогда могу здесь же и обменять по курсу Императорского Банка.

Я не стал отказываться и вскоре стал счастливым обладателем… трёхсот восьмидесяти золотых рублей. Ни хрена ж себе разница курсов!

— Всё дело в том, — правильно понял мой взгляд клерк, — что российские деньги подтверждены настоящим золотом, а не как некоторые заграничные «фантики».

— Понятно. Но как-то всё равно обидно в один момент стать, мягко выражаясь, не очень обеспеченным человеком. Теперь ясно, почему такие драконовские цены на «Гранд Экспресс» — он же российский.

— Не всё так плохо, барон! Сумма в ваших руках приличная.

— Но она не покрывает и половины цены «Гражданского билета»!

— Это да. С другой стороны, вы не должны сейчас его оплачивать, так как «Билет» оформляется несколько недель и выдаётся не каждому, а лишь после проверки будущего претендента на гражданство. Я выдам вам временное удостоверение, по которому можете найти себе работу. Даже взять небольшую ссуду… Хотя я бы не советовал — проценты драконовские.

— Какая средняя месячная зарплата?

— Около семидесяти рублей.

— Мне почти полгода горбатиться придётся!

— Позвольте! Вы же не работяга! Человек, имеющий Дар, сможет поднять подобную сумму достаточно быстро при условии наличия Печати хотя бы Младшего Мастера. Сдадите экзамен, запишитесь в Чистильщики и после небольшого обучения будете получать рядом с Дырами около восьмисот золотых рублей в месяц. Это я называю минимальный доход в службе обеспечения. Некоторые имеют до нескольких тысяч, если не боятся риска.

— Экзамен и обучение тоже платные?

— При заключении двухгодичного контракта — нет. Хотя если решите его разорвать, то придётся заплатить неустойку.

— И многих вы так вербуете? — криво ухмыльнулся я, поняв, на что меня сейчас разводят.

— Не злитесь! Максимилиан, я сам когда-то проходил ваш путь. Честно говоря, не жалею. И предлагаем не всем — нет смысла зазывать всякую шваль. Мы сражаемся бок о бок против Тварей, поэтому должны быть уверены в товарищах. В вас же есть что-то наше, по глазам вижу. Не торопитесь с ответом. Подумайте. В конце концов, можете отказаться от «Гражданского билета» или заработать на него деньги другим способом.

— Подумаю… Но заявку всё же оформлю.