Этот мир – мой. Часть I (СИ) - "Max Rizz". Страница 11

— Ну что смотришь? Дуй!

Она набрала воздуха, прикрыла глаза и дунула. Раздалась мелодичная трель. Ру осторожно открыла один глаз и начала оглядываться.

— И где? — в голосе слышалось дикое разочарование. Я ткнул пальцем ей за спину. Ру осторожно повернулась:

— Итить! — ахнула она, — Аааааа!! — я почувствовал, как ее руки обвились вокруг моей шеи. Чмокнув меня в щеку и крикнув «Спасибо», унеслась к маунту. Восторженно прыгая вокруг него, и трогая в разных местах. Я ошарашено смотрел на Ру, щека еще горела.

Перед ней, хлопая крыльями, стоял белоснежный пегас, мощный, но одновременно дико красивый. Он фыркал и косился на девушку огненно-красными глазами.

— Дай ему имя, — посоветовал я.

— Зачем? — спросила она удивленно. Я мягко улыбнулся и пояснил:

— Маунты, от эпического и выше, при получении имени, становятся не просто ездовыми животными, а чем-то для нас более важным, — я на минуту задумался, как бы точнее сказать.

— Ах вот оно что! — Ру радостно закивала, Как у тебя Сельма? — я кивнул, она еще раз осмотрела пегаса и неуверенно спросила, — Риз, ну я не знаю. Может Снежок?

Пегас презрительно фыркнул. Ему имя не понравилось.

Я вспомнил старый стих и зачитал всух:

Таура, его зовут Таурой,

Он ветра сын, свободен и силен.

Таура, его назвали Таурой,

И королем — да, королем! —

он должен стать.

— Может так?

Пегас заржал и подался ко мне. Я ткнул рукой, мол, смотри и ему нравиться.

— Таура? Тау, — покрутила она имя на языке, а потом резко качнула головой, и дернула к себе пегаса, почти выкручивая ему голову. Заглянула в глаза. Даже мне стало неуютно, — Неа! Снежок! И чтобы никаких возражений!

«Сильно, — я только покачал головой. А пегас явно понял, что возникать не стоит. И, тяжело вздохнув, уткнулся в её плечо. Бросив на меня безумно тоскливый взгляд, я сочувствующе кивнул, — Держись, брат!»

Она погладила его мягкую, белоснежную шерсть, искрящуюся на солнце, и чмокнула в морду:

— Мой теперь, понял? Ну, какой Таура? Ты же сияешь, как вершины гор, под утренним солнцем!

Жеребец преклонил перед ней колено и тихонько заржал.

«Ну ни х… себе? — прикинул я, всё еще находясь в некотором шоке от увиденного. А что было бы, если бы я такое Сельме брякнул?»

От этого по спине сразу поползли мурашки. Бррр.

— Готова? — спросил я.

— А то, — бодро ответила она, вскакивая в седло. Рука-лицо. Как она собралась отсюда выбираться? Прямо так? Через подвал? Все-таки поражаюсь я ей порой, столько изменений произошло буквально за пару недель, а воспринимает как само собой разумеющееся.

Ру.

Мы ехали уже, который час, а я всё не могла нарадоваться. Снежок летел легкой рысцой, глотая километры. Я сидела, как на пуховой перине. Крылья куда-то делись почти сразу, и Риз объяснил, что они появляются только в полете. Сейчас он ехал рядом на Сельме, молча, о чем-то думая, о своем. Наверное, важном. Я пыталась завести разговор, ведь он обещал мне ответы. Но, увы, отвечал он односложно и совершено не понятно. И я сдалась, и тоже замолчала.

— Ру? — вдруг спросил он, — А как тебя зовут?

Я опешила от такого вопроса и на мгновение задумалась: «В игре не принято говорить настоящие имена, это знала даже я. А уж он-то точно это знает, но спрашивает. Зачем?»

— Ира, — я все же ответила, искоса наблюдая и ожидая реакции. Он молчал, все еще пребывая в мыслях. Наконец он поднял на меня взгляд, было там что-то такое, что я вздрогнула.

— Ир? — сказал он, останавливая Сельму. Я тормознула Снежка, — Я должен тебе кое-что рассказать. Ты же ждешь ответов? На все твои вопросы? — он вздохнул, — Начну с них. А там уже сама решишь что делать.

Он слез с Сельмы и присел на обочине дороги. Зачем? Но слушать теперь было неудобно, и мне пришлось тоже слезать.

— Ру, не знаю, как и сказать, — начал он и бросил на меня короткий взгляд. Я подошла, и села рядом с ним, внутренне насторожившись. Рассказывать можно и на ходу, а раз так…

— Да начинай сначала.

— Я хочу использовать тебя, — он сделал паузу, а у меня в горле образовался комок, но я, сдерживая эмоции, просто спросила:

— И как же? — ну вот, я с тревогой ждала ответа. Пришло время мне платить? А я и думаю, чего он со мной возиться?

— Ты же уже давно поняла, что я не тот за кого себя выдаю? — тихо спросил он, снова бросив косой взгляд. Было странно видеть его таким, и я попыталась изменить неприятный, слишком серьезный настрой.

— Пф, — фыркнула я, — Естественно! — из него шпион как из меня китайский летчик. Он уже столько раз прокололся, — Говори уже, что надо? — я понимала, что могу услышать то, что поменяет многое, но знать правду было нужно. Важно.

Риз вздохнул и начал:

— Сначала про все вчерашние вопросы. Еда, тут все просто, 100 % чувствительности, да если в особых местах, типа дома, трактира, или борделя, — он снова бросил взгляд и чуть улыбнулся, — То и вкус и ощущения ты чувствуешь на полную, как в жизни.

Нет, я этого не знала, и его заява про использовать сразу постучалась в голову. Я вздрогнула:

«Да он охренел?! Для этого использовать?! Тихо Ира, дыши, дыши…», — но вслух я лишь процедила, — Ну и, к чему это?

— Я давно играю, — понурив голову, продолжил он, — И игра уже давно стала для меня домом. Мы начинали иначе, чем вы.

Я вся превратилась в слух. Судя по его состоянию, это был лишь ответ на вопрос, и всё намного серьезнее.

— Я, Лёха, Серёга, Олег, Иван и Маша, — мы были теми, кто стоял у истоков этой игры. Ассасин, маг, танк, паладин, и хил, — дикая пятерка, так нас называли. Мы были одни, нам не нужны были почести и слава, мы просто играли, — он говорил ровным голосом, слишком ровным и это пугало. Но вот считает он так себе, или это связано?

— Шесть же? — поправила я, он поднял на меня глаза, я снова вздрогнула.

— А ну да, Ваня еще — некромант. Мы играли, просто играли. Нам не до чего другого не было дела. Мы рвались просто вперед к самой вершине. И это было общим желанием.

Я слушала, не понимая к чему он ведет. Слово «использовать» всё еще горело во мне. А с таким вот мрачным настроем? Он на какое то время замолчал, и я толкнула его локтем. Риз вздрогнул, возвращаясь. Да что за мысли у него в голове?

— А ну так о чем я? Мы набрели на квест, — и опять замолчал. Становилось уже жутко, но мое любопытство, мой крест:

— Что за квест?

— Да простой, по идее, — он пожал плечами, его голос стал еще холоднее и безразличнее, а на лице появилась тень, — Найти и убить демона. Нет ничего легче. Мы делали это много раз, но тут все пошло не так.

Я замерла, боясь пошевелиться, он говорил, но было видно, что он уже совсем там. Где-то в своих воспоминаниях.

— Мы прошли инстанс, как нож сквозь масло. Но там, в конце, случилась катастрофа.

— Какая? — вопрос был вроде ни к чему, но он глянул на меня, и в углу его рта мелькнула улыбка. Очень грустная, но все же. Он ответил:

— Мы победили.

— Ии? — я удивленно приподняла брови, — Это же хорошо?

— Ага, — он кивнул, — Даже круто. Но мы совершили самую большую ошибку в своей жизни и предали себя. Я совершил…

— А поподробнее? — он снова замолчал, а меня распирало любопытство. Не часто люди в таком признаются. И совершенно не понятно, зачем он рассказывает это мне?

— Да все просто, — его голос стал глухим, а плечи опустились, — нам обещали многое в обмен на жизнь того, кого мы должны были уничтожить.

— И? — я даже вскочила.

— Мы согласились, — эти слова, словно пудовая гиря упали на землю, — Мы получили всё. Все что можно желать в этой игре, но это не принесло нам счастья.

Риз снова замолчал. Я взглянула на него, по его щекам текли слезы!

— Ну, ты чего? — я даже не знала что же правильно: утешить; посочувствовать? Решила, что лучше начать с первого, — Это просто же игра? Что такого страшного могло тут случиться?