Бесценный дар - Джеймс Скотни (Сент-Джеймс Шотни). Страница 18

– Так вы косили сено, Рори? – спросила Элспет, нарушив молчание, длившееся, пока все глазели на него.

– Да, травы в этом году чудесные. У нас были хорошие дожди. – Рори взял чашку у Фиви.

– Вы уже показали Энн окрестности деревни? – задала вопрос Брайди. – Это должно очень отличаться от большого города, где она живет.

– Я сомневаюсь, что это сильно интересует мисс Форрестер, – ответил Рори, глядя на Энн поверх своей чашки.

– Но мне интересно, – вмешалась Энн. – Если я собираюсь здесь остаться, я хочу изучить окрестности.

Она заметила, как он сжал губы, выражение его глаз мешала разглядеть поднятая чашка. С удивлением Энн обнаружила, что испытывает злорадство. Было так приятно издеваться над Мак‑Дональдом!

– Тогда я должен показать вам округу.

– И я знаю, как ей познакомиться с нашим обществом, – сказала Элспет. – Сельская община устраивает танцы в эту субботу. Рори, вы должны прийти и привести Энн, ведь она ваша гостья.

– Я даже не знаю… – начали в унисон Рори и Энн. Ошарашенные, они уставились друг на друга, а женщины весело засмеялись.

– Лучше всего повстречаться с местными жителями именно там, – настаивала Брайди. – Мы не принимаем никаких отказов. Кроме того, поскольку мы заимствовали идею танцев в амбаре от янки, мы хотели бы, чтобы Энн высказала свое мнение.

– Но… – Слабый протест Энн потонул в потоке слов Брайди.

– И кстати, Рори, что вы думаете о нашей очаровательной американской гостье?

Энн могла сказать по выражению его лица, что тут‑то он и попался. Если он будет честен и скажет то, что думает, он покажет, что не такой уж он джентльмен, как они считают. С другой стороны, ему было отвратительно лгать и говорить, что он восхищен ее присутствием в Данрэйвене. Энн пила чай и ждала его ответа.

– Ну… она очень уж американка, разве нет? – наконец ответил он, потянувшись за булочкой.

Энн разозлилась. Что крылось за этим непонятным утверждением? Ничего лестного, в этом она была уверена. Черт бы побрал этого человека – он обошел этот вопрос, не подвергая опасности свой статус джентльмена, высказав уклончивое утверждение, которое звучало оскорбительно, по крайней мере, для нее. Другие, кажется, этого не заметили – они были слишком заняты тем, что угощали Рори булочками и кексом.

– Что вы имели в виду? – не удержалась она.

Он одарил ее вкрадчивым взглядом.

– Имел в виду? – озадаченно переспросил он. – Ничего, кроме того, что вам, кажется, не хватает уважения ко всему шотландскому.

– Это не так, – возразила Энн и увидела, как подруги Беллы обменялись быстрыми взглядами. Она расправила салфетку у себя на коленях. Ей не хотелось вступать в спор с этим невыносимым человеком. Однако она просто не могла оставить его вызов без ответа. – На самом деле я очень уважаю шотландский народ, а этот замок, конечно, великолепен. Но иногда я думаю, что здесь слишком много значения придают традиции и наследию… И тому подобным вещам.

Рори подался вперед в кресле, протянув свою чашку Фиви, чтобы та наполнила ее.

– Это камешек в мой огород? Или из‑за моего происхождения?

Его вопрос был резким, если не сказать хуже. Энн отставила свою чашку и, сжав челюсти, взяла бисквит с сыром с тарелки.

– Разумеется, нет. Это просто наблюдение выскочки‑колониста.

Мак‑Дональд мрачно пожал плечами.

– Да, выскочки – очень верное слово, – он обращался к женщинам, которые смотрели на них как загипнотизированные. – О чем только думала Белла? Как могла она даже помыслить о том, чтобы отдать половину Данрэйвена кому‑то, кто не знает и не любит Шотландию? – В его речи снова прорезался шотландский акцент. Он повернулся к Энн: – Почему вы приехали в страну, ничего о ней не зная? Бьюсь об заклад, вы не сможете назвать ни одного значительного вклада Шотландии в мировую культуру.

– Я не совсем тупица, – возразила Энн, к которой внезапно вернулось чувство юмора. – Я знаю, что Шотландия дала нам знаменитый алкогольный напиток и гольф. Да, еще скотч.

– Скотч? – фыркнул Рори. – Вы сказали – скотч?

– А самый ценный вклад, – продолжала Энн, сладко улыбаясь, – это Шон Коннери.

– Боже правый, да вы сошли с ума! – воскликнул Рори. – Я говорю о таких вещах, как паровая машина, пенициллин, телевидение, анестезия. Не говоря уже о поэзии Роберта Бернса.

– Не мучь себя, Рори, – предупредила его Фиви. – У девочки мало шансов выиграть у тебя.

– Ладно, я погорячился, – он обернулся к Энн, – но черт возьми, вы умеете довести человека до белого каления!

К собственному удивлению, Энн громко рассмеялась, отчего Рори побагровел. Прижав руку к губам, чтобы сдержать смех, она вскочила на ноги, намереваясь оправдаться. Этот человек был, несомненно, шовинистом, но у нее манеры лучше, чем то, что она показала гостям. Она не хотела втравить его в такой разговор.

В тот момент, когда Энн вскочила, Фиви наклонилась через столик, чтобы подать Рори полную чашку. Энн задела ее рукой, и чашка взлетела в воздух. Все ее содержимое выплеснулось Рори на колени, и он вскочил с воплем ярости.

– Смотрите, что вы наделали! – воскликнула вдруг Энн.

– Что я наделал? – взревел Рори. – Дьявол, это же вы вскочили!

– Я не хотела. Это вышло случайно…

Рори принялся вытирать свои джинсы салфеткой.

– Кажется, везде, где вы появляетесь, случаются неприятности!

– Это не так!

– Я пойду переоденусь и отправлюсь снова работать, – мрачно проговорил Рори.

– Как вам угодно… – ответила Энн, отступив в сторону.

Рори наскоро попрощался с подругами Беллы и покинул комнату.

– Прошу прощения, сударыни, – сказала Энн, опускаясь в свое кресло. – Надеюсь, я не испортила наше чаепитие.

– Чепуха. Мы прекрасно провели время, – заявила Брайди.

Энн вздохнула и прикрыла глаза, но не прежде, чем увидела, как обе женщины обменялись заговорщицкими улыбками.

Немного позже, когда гостьи ушли, Энн стояла у окна в гостиной, глядя во двор, где Рори и его работник возились с трактором. Почувствовав, что Фиви стоит сзади, Энн показала на Рори и сказала:

– Я, наверное, не слишком‑то нравлюсь этому человеку?

– Этот человек боится, – спокойно ответила Фиви. Энн удивилась, а она продолжала: – Как бы вам понравилось, если бы то, что принадлежало вашей семье столетиями, могло не перейти к следующим поколениям? – Старая домоправительница вздохнула и покачала головой. – Рори много взвалил на свои плечи, девочка, так что простите, если иногда он забывает, как это – смеяться.

– Но то, что дела Данрэйвена плохи, вовсе не его вина!

– Может, и не его, но он за них отвечает. Это часть его наследия, а он – Мак‑Дональд.

– Почему он жертвует своим счастьем и правом прожить жизнь так, как он хочет, ради этого наследия? Это какое‑то средневековье.

– Да нет. Рори не может поступить иначе.

– Трудно жалеть его за это, не правда ли? – вздохнула Энн.

Фиви склонила голову набок и окинула Энн взглядом своих ярких карих глаз.

– Меньше всего, Энн Форрестер, лэрду нужна ваша жалость. Он выбрал эту дорогу с первого дня, как поселился здесь после того, как его родители погибли при крушении поезда. Жалость – это то слово, которого вам лучше не произносить в его присутствии.

Энн кивнула.

– Да, я постараюсь запомнить это.

Она снова взглянула в окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рори от всего сердца пнул колесо трактора. Очевидно, это «чудо техники» сопротивлялось попыткам его починить, или просто стало несчастной жертвой гнева Рори, направленного против нее. Так или иначе, она ничего не могла с этим поделать, и, извинившись перед Фиви, Энн отправилась в библиотеку, чтобы позвонить.

С тех пор, как она узнала об условиях завещания Беллы, Энн откладывала звонок своему начальнику с просьбой о продлении отпуска. Но первая неделя из двух, отпущенных ей, уже была на исходе, и она не могла тянуть дольше. Мистеру Квесту это не понравится, но что он сделает – выгонит ее?

Через десять минут она сидела возле телефона, и зеркало времен королевы Анны отражало ее потрясенное лицо. Миллард Квест уволил ее! Владелец «Квест Риэлти» узнал о свалившемся на нее наследстве, и, сочтя, что работа ей больше не нужна, предложил ее другому человеку. Когда Энн выразила слабый протест, мистер Квест напомнил ей, что она теперь миллионерша и что эгоистично с ее стороны лишать работы человека, отягощенного семьей.