Бесценный дар - Джеймс Скотни (Сент-Джеймс Шотни). Страница 30

– Перебродивший ячмень, – продолжал Рори, – смешивают с водой из ручья и хорошенько перемешивают. Вы слушаете, Энн? – вдруг усмехнулся он. – Может, вам не нравится запах?

Процесс ферментации порождал странные запахи, но не они смущали Энн. Его присутствие не давало ей сосредоточиться на его рассказе.

– Я слушаю, – возразила она. – Но я все размышляю над теми усовершенствованиями, которые вы хотите здесь сделать. Мне кажется, все и так хорошо организовано.

– Но заводик очень мал. Я хотел бы расширить производство. Спрос на данрэйвенское виски растет. И я хотел бы дать работу местным жителям.

Когда они вошли в помещение, заполненное огромными медными дистилляторами, Рори сказал:

– То оборудование, которое у нас есть, устарело, но оно в превосходном состоянии. Тем не менее нам нужно кое‑что заменить.

– А в какую цену это обойдется, как вы думаете?

Рори решительно отмел этот вопрос:

– Давайте не будем заводить опять разговор о деньгах, Энн. – Он посмотрел на нее. – Вы знаете, что было в последний раз.

Да, она это помнила очень хорошо. И хотя холодный и сумрачный интерьер винокурни мало располагал к разговору о чувствах, она уловила провокацию в его словах, что могло привести к новой стычке. Это была игра с огнем, и они оба это знали.

Быстро пройдя мимо упаковочной, они вошли через низкую дверь в крохотную комнатку с великолепным баром.

– Экскурсия окончена? – спросила Энн.

– Да. Вот здесь мы обычно предлагаем нашим гостям отведать нашей продукции. Хотите выпить?

Энн протестующе подняла руки.

– Нет, спасибо. В этом нет необходимости.

Рори насмешливо фыркнул.

– А, для вас это слишком крепко?

Энн кивнула и показала на здания, видневшиеся за окном.

– А это что?

– Склады. Мы держим там виски в деревянных чанах. Оно выдерживается десять, двенадцать, даже двадцать лет, прежде чем мы его продаем. Хотите взглянуть?

– Не сегодня. У вас, наверное, есть дела, и мне пора отправляться обратно в замок.

– Я отвезу вас, – предложил он. – Я заехал сюда, чтобы забрать почту и отдать распоряжения. Я освобожусь через несколько минут.

Возвращение в Данрэйвен было напряженным, если не сказать больше. В «лендровере» им пришлось быть еще ближе друг к другу, чем на прогулке по винокурне. Энн безнадежно пыталась поддерживать разговор, но большую часть дороги они проделали в молчании.

Фиви встретила их сообщением, что обед уже почти готов, так что они пошли наверх, каждый к себе. Энн чувствовала, что он идет сзади. Когда они достигли третьего этажа, она обернулась и заговорила:

– Рори, нам нужно…

– Энн, это безумие…

Они разом умолкли и уставились друг на друга.

– Что вы хотели сказать? – наконец решилась Энн.

– Это наше положение совершенно нелепо. – Рори сжал руки. – Как долго можем мы выдержать, ходя вокруг на цыпочках – и даже не решаясь на прямой разговор. Всю последнюю неделю я крадусь по собственному дому как вор, чтобы избежать встречи с вами.

– Я знаю. А хуже всего бывает за обедом.

– Вы можете быть уверены, что Фиви заметила – что‑то не так. – Рори мрачно улыбнулся. – Послушайте, Энн, мы не можем так продолжать.

– Да, я тоже так думаю. Мы оба признаем, что между нами нет никаких отношений, несмотря на пожелания Беллы.

– И никто из нас не одинок до такой степени, как она думала. Мы можем найти себе компанию где угодно, если захотим.

– Разумеется. Все, что нас связывает – владение замком. За исключением этого, мы абсолютно несовместимы.

– Абсолютно.

– Так в чем проблема? – удивилась Энн. – Почему мы не можем быть каждый сам по себе? Быть вежливыми и… и относиться друг к другу нормально. Боже, это слово уже заездили!

– Хорошо, – сказал Рори. – Но другого слова, которое не обозначало бы ни дружбу, ни романтическое увлечение, нет.

– Вы правы. Тем не менее, если мы собираемся жить вместе… – Раздосадованная тем, что она выбрала неудачное слово, Энн оборвала фразу. – Если мы будем рядом все время, нам надо решить этот вопрос. Мы должны воспринимать все проще.

– Я могу думать только об одном.

– О чем же?

– Мне ненавистно в этом признаться, но последнее время у меня в мыслях только одно… желание целовать вас. Похоже, это потому, что мы поклялись отказывать себе в этом удовольствии.

– Вы так думаете? – тихо спросила Энн.

– Да. И я уверен, что на этот раз мы покончим со всей этой ерундой. Просто поцелуемся и забудем. Что скажете?

– Вы думаете, что мы думаем об этом только потому, что пытаемся этого избежать?

– Да.

– В этом есть доля истины, полагаю. – Она неуверенно улыбнулась. – Ну тогда я попробую?

Без долгих разговоров Рори подошел к ней ближе и положил руки ей на плечи. Его пальцы онемели, когда их губы встретились, и Энн подумала – испытывает ли он то же, что и она?

От него пахло так же восхитительно, как обычно, – одеколоном, свежим ветром и солнцем. Его губы были такими горячими и жаждущими, что она с радостью подчинялась каждому их требованию. Она слышала только биение собственного сердца и в смятении осознала, что эксперимент не показал ничего, кроме того, насколько ей приятно целоваться с высоким сильным мужчиной, нежно обнимающим ее.

Энн потянулась, собираясь слабеющими руками обнять его за шею, и тут Рори прервал поцелуй и, судорожно вздохнув, отступил на шаг.

– Проклятие, – пробормотал он. – Я не думал, что мы добьемся подобного эффекта.

Энн вынуждена была согласиться, но все же не удержалась от того, чтобы снова обнять его, и он целовал ее снова и снова.

Пятью минутами позже Рори поднял голову.

– Какой чертовщиной мы занимаемся? – изумленно спросил он.

– Не знаю, – еле шевеля губами, отозвалась Энн. – Не имею ни малейшего понятия.

Медленно возвращаясь к реальности, она подумала, что теперь самое время сбежать. Она проскользнула в свою комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Первое, что она увидела, была охапка свежего вереска, лежавшая прямо на пороге. Вскрикнув, Энн сгребла ее и подняла.

– Черт возьми, Белла! – вполголоса сказала она. – Прекратите это! Вы не можете подбрасывать мне вереск каждый раз, как я целую Рори. Это начинает бесить меня. И кроме того, если вы обратили на это внимание, то должны знать, что между нами ничего нет!

Она обошла комнату, подозрительно разглядывая все темные углы.

– Вы слышите меня, Белла? Я хочу, чтобы вы прекратили это дурацкое сватовство!

Комната внезапно наполнилась сладким благоуханием вереска. Нахмурившись, Энн посмотрела на цветы, которые держала в руках. Пробормотав что‑то под нос, она бросила их на пол и пошла переодеваться к обеду.

И упорно твердила себе, что тихий веселый смех, который она слышала, ей только померещился.

9

– Мы приглашены на свадьбу, – сказал Рори, намазывая тост маслом. – Маргарет, сестра Иэна Мак‑Ферсона, выходит замуж.

– Очень интересно, – пробормотала Энн, мрачно разглядывая стакан апельсинового сока.

После случившегося три дня назад они были подчеркнуто вежливы друг с другом, но ситуация была напряженной, если не сказать хуже.

Энн было трудно говорить с Рори, делая вид, что между ними ничего не произошло, и она пыталась не думать о нем. Она не собиралась заводить с ним близкие отношения, но и не могла быть холодно‑вежливой. Почему бы ей просто не предоставить всему идти своим чередом? Они могли не рассчитывать на длительные отношения, но ничто не мешало им пережить минуты наслаждения и сохранить о них приятные воспоминания. Что‑то, что можно будет вспомнить потом, когда она вернется в родной Канзас‑Сити…

И она тут же поняла, что начинает уступать сентиментальной половине своей натуры.

«Во всем виновата эта страна, – подумала Энн, посыпая солью яйцо, которое она вовсе не собиралась есть. – Эта страна с ее суевериями и мистическими легендами».

– Она будет традиционной, – продолжал Рори ровным голосом.