Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла] - Сандерс Лоренс. Страница 60

— Есть шейные позвонки, — объявил он, — Сделайте их с рисом. Кроме того, где-то тут должен быть желтый ямс и капуста.

— А как насчет кукурузного хлеба, Эл? — осведомился один из поваров-«священников».

— Ладно, пусть будет кукурузный хлеб, если, конечно, есть масло.

— Есть маргарин.

Доктор Мур скривился от отвращения.

— Человеку надо что-то есть, — сказал он, — Поищите как следует.

Он быстро прошествовал назад в холл и открыл дверь в первую спальню. Там тоже было пусто, если не считать двойной кровати, а также некрашеного стенного шкафа.

— Люси! — позвал он.

Из ванной высунула голову женщина. Лицо молодое, с гладкой коричневой кожей. Черные распрямленные волосы косо пересекали лоб и закрывали правое ухо. Лицо было красивое: прямой широкий нос, широкий рот с полными, мягкими, упругими коричневыми губами. Карие глаза, казавшиеся особенно большими за стеклами очков без оправы, напоминали об эротических утехах.

— Люси нет, зато есть я, — сообщила женщина.

— Барбара? С тобой кто-то есть? — его голос упал до шепота.

— Нет, конечно. Ты думаешь, я таскаю их сюда? — произнесла она хорошо поставленным голосом, имитируя крайнее изумление.

— А что ты тогда, твою мать, тут делаешь? — спросил он громко и грубо, сразу превратившись совершенно в иного человека, — Я же отправил тебя работать на коктейль в «Американе».

Она вошла в комнату, а с ней ворвался запах женской плоти. Она набросила на себя розовый шелковый халат, в прорези которого виднелся коричневый живот и черный лобок.

— Я там была, — обиженно проговорила женщина, — Но там слишком много конкуренток — любительницы острых ощущений из высшего общества. Они прямо облепили этих белых, как мухи сахар.

Доктор Мур сердито нахмурился.

— Ну и что? Ты боишься любительниц? Какая же ты профессионалка?

— Ты смеешься? Куда мне против этих баб? Ты когда-нибудь видел мадам Томасину, которой захотелось белого мяса?

— Послушай, шлюха, это твоя проблема. Я плачу не для того, чтобы на коктейлях эти стервы тебя обыгрывали в игру, в которую ты обучена играть. Я хочу, чтобы ты выигрывала. Как — это уже твое дело. Если из-за этих дамочек ты не можешь заарканить белого джона, я найму другую шлюху.

Она подошла к нему вплотную. Его обволакивал терпкий женский запах.

— Не надо говорить со мной, Эл, детка, таким тоном. Разве от меня было мало проку? Просто на этих утренниках стервы дают себе волю. Но ничего, вечером я отыграюсь. — Она попыталась обнять его, но он грубо ее оттолкнул.

— Да уж, постарайся, — сказал он. — За квартиру не плачено, и у меня есть кое-какие должки.

— А разве твои фокусы тебе мало приносят?

— Конечно, мало. Делиться приходится слишком со многими. Да и эти гарлемцы больно легкомысленны. Им бы только валять дурака… — Помолчав, он задумчиво добавил: — Нет, если их, конечно, расшевелить, тогда можно кое-что заработать.

— Ну и разве твои шимпанзе не способны на такое? Пусть пошевеливаются. За что тогда ты им платишь деньги?

— Нет, в таком деле от них толку мало, — медленно произнес он. — Тут нужен покойник.

Глава седьмая

Судмедэксперт сильно смахивал на студента Сити-колледжа. Легкий костюм был весь помят, густую каштановую шевелюру давно следовало бы постричь, а очки с толстыми стеклами — протереть. У него был тот самый унылый вид, какой, наверное, и должен быть у человека, изо дня в день по долгу службы имеющего дело со смертью.

Окончив осмотр трупа, он выпрямился и вытер руки о брюки.

— Все ясно, — обратился он к сержанту из отдела по расследованию убийств. — Мы знаем точно время смерти: местные детективы видели, как он скончался. И причина смерти понятна — перерезана яремная вена. Значит, белый, пол мужской, возраст — около тридцати пяти лет…

Сержант, однако, остался недоволен этой информацией. Сержанта вообще раздражали все без исключения судмедэксперты. Это был высокий, угловатый человек в голубом накрахмаленном костюме из саржи. У него были волосы самого отталкивающего рыжего цвета, коричневые веснушки, похожие на бородавки, а также большой острый нос, напоминавший киль гоночной яхты. В его маленьких, близко посаженных голубых глазках светилась досада.

— Отличительные приметы имеются? Шрамы, родинки? — спросил он медика.

— Черт, вы видели то же, что и я, — буркнул тот и неосмотрительно ступил в кровавую лужу, — Ну что за невезение! — в сердцах воскликнул он.

— При нем, как назло, нет ничего, что помогло бы удостоверить личность, — посетовал сержант, — Ни бумажника, ни документов. А на одежде нет ярлыков прачечной или химчистки.

— А как насчет ботинок? — осведомился Гробовщик.

— Думаете, там могут быть какие-то подсказки?

— Почему бы нет?

На это представитель окружной прокуратуры кивнул головой, хотя было неясно, что означал этот кивок. Это был человек средних лет с мучнистым цветом лица и аккуратно расчесанными седеющими волосами. Одутловатое лицо, выдающееся брюшко, помятый костюм и нечищеные ботинки придавали ему вид законченного неудачника. Позади него толпились ребята из «скорой помощи» и полицейские из патрульной машины, словно хоронясь за ширмой его нерешительности. Сержант из отдела по расследованию убийств и судмедэксперт стояли поодаль.

Сержант покосился на фотографа, которого он привез с собой, и сказал:

— Сними с него башмаки.

— Пусть это сделает Джо, — заартачился тот, — Я снимаю покойников.

Джо был детектив первого класса, который привез сержанта. Это был квадратный здоровяк славянского происхождения с коротко стриженной головой, и волосы его напоминали иголки дикобраза.

— Давай, Джо, — распорядился сержант.

Джо молча опустился на колени и стал расшнуровывать коричневые замшевые туфли покойника. Затем он поочередно снял их и, поднеся к свету, заглянул внутрь. Сержант тоже наклонился, чтобы посмотреть, нет ли там чего-то полезного.

— Фирма «Бостониан», — прочитал Джо.

— Тьфу, черт! — презрительно фыркнул сержант и уничижительно посмотрел на Гробовщика. Затем он страдальческим голосом обратился к судмедэксперту: — Вы можете сказать, вступал он в половые сношения или нет — я имею в виду недавно?

Судмедэксперту все это давно и сильно осточертело.

— Вскрытие позволяет установить это с точностью до часа, — сообщил он, а себе под нос пробурчал: — Что за вопрос?!

Но сержант его услышал.

— Это существенно, — решил он оправдаться. — Нам же надо знать о нем хоть что-то. Иначе как же мы установим, кто его убил?

— Можно взять у него отпечатки, — подал голос Гробовщик.

Сержант посмотрел на него с прищуром, словно подозревая, что тот его подначивает. Ну разумеется, они возьмут и отпечатки, и все что положено по схеме Бертильона для идентификации личности! Что он, собственно, возникает, злобно размышлял сержант.

— Так или иначе, половая связь у него была не с женщиной, — сообщил судмедэксперт, невольно покраснев, — По крайней мере способ был неестественный.

Все посмотрели на него, словно ожидая продолжения.

— Верно, — согласился сержант, кивая головой с видом знатока. Впрочем, ему самому хотелось спросить, как тот это установил. Тут внезапно подал голос Могильщик:

— Лично я знал это с самого начала.

Сержант покраснел так, что веснушки стали похожи на шрамы. Он слыхал об этих двух гарлемских детективах, но видел их впервые. Но он уже чувствовал, что с ними каши не сваришь. Они действовали ему на нервы.

— Тогда, может, вы заодно скажете и почему его убили? — саркастически осведомился он.

— Это элементарно, — невозмутимо сказал Могильщик. — Есть две причины, по которым белые гибнут в Гарлеме: деньги и страх.

Этот ответ застал сержанта врасплох.

— А не секс? — спросил он, сразу утратив саркастичность.

— Секс? Господи, у вас, белых, одно на уме. Раз Гарлем, то значит секс. Впрочем, вы в общем-то правы, — продолжал он, прежде чем сержант смог вставить хоть слово. — Все это так. Но секс — это товар. Так что зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца?