Сирруш (СИ) - Марков Павел Сергеевич. Страница 19

— Лошадь мне подайте, — все еще улыбаясь, продолжил охотник, протискиваясь мимо ошарашенного слуги, — а я пока заберу одежду и снаряжение.

— Да, господин, — сиплым шепотом произнес старик.

Дотронувшись до двери ванной комнаты, Шанкар обернулся.

Теперь его улыбка уже была не такой лучезарной:

— И скажите господину Нараяну, что ему придется меня сопровождать. Это в его же интересах.

Войдя в комнату для омовения, охотник подошел к крючку, на котором оставил сушиться рубаху и потрогал ее за края. Одежда оставалась влажной, но это нисколько его не смутило. В такую жару сырая рубаха станет приятно холодить кожу, да и высохнет в ближайший час. Облачившись, Шанкар покинул ванную комнату и вернулся в помещение привратника. Тот отсутствовал, по всей видимости, отправившись докладывать своему хозяину о воле жреческого посланника. Распрямив складки на животе, охотник повесил лук на спину и прикрепил длинный кинжал к пояснице. Закончив все приготовления, он толкнул массивную дверь и вышел на улицу. Как раз в этот самый момент из-за угла дома появилась его лошадь. Увидев, кто ведет животное под уздцы, Шанкар с трудом подавил ироничный смешок.

Поравнявшись с ним, Абхе вручила ему вожжи. На ее лице играла все та же кокетливая ухмылка.

— Красивая кобыла, — подметила она, скрещивая руки на обнаженной груди.

— Да, ты тоже, — бросил охотник, вскакивая в седло.

Та прыснула со смеху:

— Не думай, что отделаешься от меня так легко.

«Богиня-мать, спаси меня!».

— Я и не думаю, — внезапно в его голове созрела одна идея, — приходи ко мне сегодня вечером.

Глаза Абхе вспыхнули:

— Созрел, наконец?

— Для разговора.

Она хмыкнула и уперла руки в бока:

— Одним разговором дело не закончится.

— Увидим, — коротко сказал Шанкар, проверяя, на месте ли копье.

Внимательно следившая за его действиями Абхе, поинтересовалась:

— Научишь им управляться?

Охотник бросил беглый взгляд на девицу:

— Я думал, ты искусница в плане обращения с копьями, — на последнем слове он сделал особое ударение, но это ничуть не смутило дочь Нараяна, лишь подбросило дров в огонь.

Ответить Абхе не успела, ибо на пороге появился ее отец. Нараян не выглядел трезвым, его едва заметно пошатывало, но в целом было лучше, чем несколько часов назад. Поверх белоснежной рубахи он накинул походный плащ из козьей шерсти.

— Коня! — рявкнул староста.

— Слушаюсь, отец, — проворковала Абхе, направляясь в сторону конюшни, нарочито виляя бедрами.

— Шевелись! — гаркнул ей вдогонку Нараян, обхватывая лоб пятерней.

— Голова болит? — учтиво поинтересовался Шанкар. — Выпили воду, что я оставил?

— Воду, что вы оставили, — злобно повторил Нараян, — мою воду, что вы мне оставили в моем же доме.

— Так выпили или нет? — не обращая внимания на его тон, переспросил охотник.

— Да, — буркнул тот.

— Прекрасно, ибо ближайший час вам придется провести в седле. Не очень хочется, чтобы вы словили солнечный удар и упали с лошади, сломав шею.

Нараян насупился, но ничего не ответил.

Тем временем снова показалась Абхе, на этот раз ведя под уздцы рыжего скакуна, чуть более упитанного, нежели лошадь Шанкара, и с мощными копытами. Грубо вырвав из ее рук вожжи, глава деревни вскочил, точнее, вполз в седло.

— Куда едем? — угрюмо спросил он.

Шанкар удивленно воззрился на него:

— К Сарасвати, куда же еще? Протрезвейте, наконец.

— Я-то вам зачем?

— За компанию. А также для того, чтобы прояснить некоторые вопросы.

Нараян снова потер лоб рукой:

— А мы не можем прояснить их дома?

— Исключено.

Староста издал злобный и досадный рык.

— Не станем терять время, — сказал охотник, — я не намереваюсь проводить разведку в темноте.

— Абхе! — крикнул Нараян.

— Я здесь, и незачем так орать, я не глухая.

Его дочь с ехидной ухмылкой наблюдала за происходящим, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене дома.

— Приготовь ужин к моему приезду. Свинину с бобами.

— А винца не надо?

— Давненько я тебя не порол, — процедил сквозь зубы Нараян, выезжая на тропинку, ведущую от дома в деревню.

— Зато я уже давненько превратилась в кухарку, — шепотом парировала она, но ее услышал только Шанкар, которому Абхе послала воздушный поцелуй.

Улыбнувшись уголками губ, охотник развернул свою кобылу и отправился следом за главой деревни.

Глава 8

Когда они выехали за пределы поселения, солнце уже клонилось к закату, наполняя окрестности оранжевым сиянием. Грунтовая дорога, ведущая на восток к реке, проходила меж полей, засеянных злаками, над которыми трудились немногочисленные поселенцы. К своему неудовлетворению, Шанкар подметил, что земля, несмотря на оросительные системы, выглядит суше обычного. Нараян ехал справа, сохраняя гробовое молчание. Лицо его покрылось легкой испариной, зато теперь он выглядел абсолютно трезвым. Выдавал только хмельной блеск в глазах, да перегар изо рта.

— Давно вы староста? — спросил Шанкар.

— Лет десять, — коротко буркнул тот.

— За эти годы когда-нибудь менялось место выпаса скота?

— Нет.

— Вы же знаете, что это неприемлемо.

Нараян не ответил, отвернувшись в сторону, наблюдая за тем, как несколько женщин копошится среди бобовых растений, а бородатый мужчина подносит им ведра для полива.

— Постоянный выпас животных на одной и той же территории ведет к истощению почвы и утрате ее плодородных ресурсов.

— Я знаю.

— Знаете, но упрямо продолжаете выгон на старых лугах.

— В этом году все иначе.

— Ложь! Я встретил по дороге пастуха, осуществлявшего выпас там, где земля давно превратилась в золу, а трава обмельчала и пожухла.

— Что вы хотите от меня услышать?! — грубо бросил Нараян. — Сожаления? Признания своих ошибок?

— Было бы неплохо.

— Разумеется! — ухмыльнулся глава деревни. Какое-то время он хранил молчание, нарушаемое лишь цокотом копыт по грунту, да приглушенными голосами сельчан. — Да, я надеялся на то, что запаса плодородия хватит на более долгий срок. Видимо, просчитался.

— И вы так спокойно об этом говорите?

Нараян пожал плечами:

— После драки кулаками не машут.

— Впервые за день вы сказали нечто разумное.

— Может, сменим тему? — огрызнулся глава деревни.

— Нет, не сменим. Ведь именно по этой причине я здесь.

— Вас прислали разбираться с проблемами реки, а не почвы.

— Боюсь, эти проблемы взаимосвязаны.

Нараян удивленно посмотрел на охотника:

— Каким образом?

— Иссушение, — мрачно ответил Шанкар, — наступление пустыни.

Услышав эти слова, Нараян побледнел. Остатки хмеля мгновенно улетучились из его головы.

— Нет, не может быть!

Шанкар пожал плечами:

— Скажу более точно, когда прибудем на берег и осмотрим реку, — он взглянул спутнику прямо в глаза, — и вырубка леса в верховьях Сарасвати также может сказаться на этом.

— Как?

— Изменение русла реки, — Шанкар махнул рукой на север, Нараян тупо проследил за его жестом, — пустыня здесь, болота там.

— И все из-за кучки срубленных деревьев? — фыркнул глава поселения.

Шанкар скосил на него взгляд:

— Уверен, вы лукавите, и речь идет далеко не о кучке.

Нараян промолчал. Больше они не проронили ни слова вплоть до конца поездки.

Солнце уже склонилось к горизонту, отражаясь от гладкой поверхности реки Сарасвати. Взбудораженный плохими предчувствиями мозг Шанкара рисовал ему ужасные картины полностью высохшего русла, превратившегося в липкое и смрадное болото с примесью грязи и песка. Однако реальная ситуация оказалась далеко не такой плачевной. Да, Сарасвати обмелела, отступив на добрых полсотни локтей, обнажая каменистое дно рядом с берегом. Местами виднелись полусгнившие коряги, почерневшие от длительного пребывания в воде. Несмотря на обмеление, река оставалась достаточно полноводной, чтобы питать долину, однако охотнику не понравился горячий ветер, доносящийся с восточного берега. Словно на той стороне находились не поля со злаками, а жгучая и безжизненная пустыня. Сощурив глаза, Шанкар вгляделся в противоположный берег. Тот выглядел пустым и безжизненным. Чувство надвигающейся угрозы зародилось где-то в глубине души.