Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари. Страница 60

– Это мне тяжело, – выдавила Арья. В этот момент она показалась мне такой взрослой.

– Знаю. Я знаю, Арья.

Некоторое время мы сидели вплотную друг к другу, прислонившись к шершавой стене хижины. Молодая трава колыхалась на теплом ветру и щекотала полоску кожи под штаниной. На хрупком зеленом кончике повис крохотный жучок, удерживаясь лишь одной лапкой. Арья протянула указательный палец и помогла ему добраться до земли.

– А ведь я так и не поблагодарила тебя.

– За что? – Арья сдвинула брови к переносице.

– Тогда, у реки, ты помогла мне справиться с Хири. Ты спасла меня, Арья. Я у тебя в долгу.

Она смутилась и уставилась на свои руки, не зная, как реагировать.

– Я очень испугалась тогда, – прошептала она.

– Не боятся только глупцы.

– Но… – Арья подняла на меня умилительно большие глаза и в удивлении приоткрыла рот. – Ты не испугалась.

– Ты не представляешь, как мне было страшно, – тихо призналась я, будто делилась страшной тайной. – Я просто не показывала это и не позволяла страху взять надо мной верх. Запомни, Арья: в сражении ты бьешься не мечом, а силой воли. Ведь если проиграешь страху – запустишь отсчет последних мгновений жизни.

Я прикусила язык, вдруг подумав, что такие разговоры, наверно, не ведут с детьми, но Арья внимала мне с неподдельным любопытством.

– А… Николас… – неуверенно начала она. – Он тоже боится?

Я кивнула, и она несколько раз моргнула, словно пыталась свыкнуться с этим знанием. Не сдержавшись, я рассмеялась, но тут же приняла серьезный вид и развернула ее к себе за плечи, чтобы внимательно посмотреть ей в глаза.

– Арья, ты должна мне кое-что пообещать. Это очень важно.

– Хорошо, – одними губами ответила она.

– Дай мне слово, что больше никогда не повторишь подобного. Не полезешь в гущу сражения, не покинешь безопасного места и не станешь геройствовать. Пообещай мне, – настойчиво повторила я и слегка встряхнула Арью, когда она замешкалась.

– Обещаю. – Она встретила мой строгий взгляд, коротко вздохнула и произнесла уже твердо: – Я обещаю.

– Хорошо. – Я неловко поднялась на ноги и отряхнула штаны. Арья, словно тень, повторила мои движения. – А сейчас мне пора.

– Куда? – поинтересовалась она.

– По делам, – протянула я, взлохматив ее короткую гриву. – Не хочешь помочь Лети поухаживать за больными?

– Ладно, – скривившись, нехотя согласилась она, после чего порывисто обняла меня на прощание и потопала к двери.

Пока я смотрела, как ребенок, для которого я, сама того не желая, успела стать кем-то важным, скрывается за дверью, в голове билась одна тревожная мысль.

Что же я наделала? Зачем привязала к себе?

Нога разболелась, на повязке проступила свежая кровь, но я упрямо хромала вперед, через каждые несколько шагов останавливаясь. Я так сильно стискивала зубы, что, казалось, они вот-вот начнут крошиться.

Хотя было тепло и солнечно, тренировочное поле пустовало, и лишь несколько мальчишек наматывали круги под присмотром хмурого, незнакомого мне воина.

В конюшне было тихо, но как только переступила засыпанный притоптанной соломой порог, почувствовала, что я здесь не одна. Сквозь полог безмолвия до меня долетали едва слышные шуршащие звуки. Понимая, что пробраться незамеченной до Мятежа не получится, я похромала по проходу, морщась от стука, с которым трость ударялась о половицы.

Дверца одного из стойл была приоткрыта. Я заглянула в щель и встретилась взглядом с Фабианом. Он сидел у самого входа, привалившись спиной к стене, и с сосредоточенным лицом втирал что-то в кожу седла. Рядом топталась рыжая кобыла – она мягкими розовыми губами подхватывала травинки со стога сена и аппетитно ими хрустела.

– Фрейя? – удивленно спросил Фабиан. Он начал снимать седло с колен, чтобы подняться, но я жестом остановила его.

– Можно? – указала я на место рядом с ним.

Фабиан кивнул и подвинулся.

Совсем не грациозно я плюхнулась рядом, подняв облако пыли, заискрившейся в теплом солнечном свете, и положила на пол трость.

– Ник говорил, что ты очнулась, – улыбнулся Фабиан и вернулся к своему занятию. – Хорошо, что все обошлось. Признаться, я не ожидал увидеть тебя здесь. Лучше бы лежала…

– Ох, прошу, хотя бы ты не начинай, – фыркнула я, и он понимающе хмыкнул.

Кобыла с любопытством навострила уши и осторожно приблизилась ко мне, вытягивая шею.

– Как ее зовут?

– Полынь.

Я потрепала добродушное животное по нежному светлому носу, любуясь чистым лоснящимся крупом, отливающим всеми оттенками рыжего. Лошадь была вычищена до блеска, как будто ее готовили к долгой поездке.

Я перевела взгляд на седло, на висящие на дверце стойла меховушку с уздечкой.

– Ты куда-то едешь?

– Собирался, – лишенным эмоций голосом отозвался Фабиан и с еще большим остервенением начал водить пропитанной маслом тряпкой по седлу.

– Ник не взял тебя.

Он поджал губы, и на лбу образовалась глубокая складка.

– Четыре всадника – это слишком много, – пробурчал он, и я поняла, что это были не его слова.

– Не дуйся. – Я по-дружески пихнула его плечом. – Уверена, он хотел взять тебя с собой.

– Как будто я помешал бы. Ник знает, что Полынь умеет быть тихой, – продолжил ворчать он.

– Поначалу я тоже сомневалась, что троих будет достаточно, но потом признала его правоту. Он знает, что делает. Ты нужнее здесь.

Фабиан тряхнул длинными волосами и скривился, погрузившись в мысли.

Некоторое время мы сидели молча. Полынь иногда подходила к нам, тычась носом в шею хозяина, и я с улыбкой наблюдала, как ласково он обращается с лошадью. Несмотря на мою компанию, он все равно выглядел одиноким, сидя здесь, в пустой конюшне, и явно не зная, чем заняться без Ника и близнецов.

– Где твоя семья, Фабиан? – неуверенно спросила я.

Он посмотрел на меня своими бездонными, практически черными глазами, в которых прочитала ответ еще до того, как он заговорил.

– Родителей не стало пять лет назад. – Он задумчиво водил тряпкой по лукé седла. – Ник – моя семья. И те два недоумка, – поморщившись, добавил он, и мы оба беззвучно хохотнули.

– Сочувствую.

– И я тебе, – серьезно ответил он.

– Значит, мы оба одиноки, – бодро заключила я, чтобы заглушить вызванную его словами тоску, и сложила руки на груди.

Фабиан вдруг лукаво взглянул на меня.

– Да-а, – протянул он. – Но у нас есть Ник. Хотя в совершенно разном смысле. – На последнем слове он игриво подвигал бровями, широко улыбнувшись.

Я открыла рот, не зная, что на это ответить, чувствуя, как краска стремительно растекается от шеи к щекам. В конце концов я толкнула Фабиана в бок и возмущенно насупилась.

– На что ты намекаешь?!

– Ну, вы…

– Нет! Не смей! Замолчи! – воскликнула я, после чего оттолкнулась от стены и снова отпихнула его от себя. Он расхохотался, но послушно закрыл рот, хотя его глаза многозначительно сверкали. – Я ухожу, – заявила я твердо, поджимая губы, чтобы скрыть улыбку.

Кряхтя и посмеиваясь, Фабиан поднялся и подал мне руку. Я приняла ее с таким видом, будто делала ему огромное одолжение, хотя мы оба знали, каких усилий мне стоит просто встать на ноги.

Фабиан неодобрительно покосился на пропитавшуюся кровью повязку.

– Я провожу тебя, раз уж мне все равно нечем заняться.

– Так и быть, – благосклонно разрешила я. – Только проведаю кое-кого.

Пока Фабиан убирал амуницию и закрывал явно не желавшую прощаться кобылу, я направилась к последнему стойлу.

Мятеж высунул черную голову, и длинная грива соскользнула с его спины и опустилась на деревянную дверцу, отливая пламенем в редких лучах утреннего солнца.

– Скучал?

Конь ответил утробным, грудным ржанием.